Страница 11 из 24
Мы друг с дружкой переглянулись. Не мог он не знать.
— Ищешь Сент-Вира? — Розали ему в лоб. Пижон ей никогда особо не нравился.
Пижон ухмыльнулся. Зубы у него крепкие.
— А если и так?
— Так — так так. Его все ищут. Но тебе пофартило.
Тут они, Сент-Вир и Алек, рука об руку и вошли. Алек смеялся, вскинув голову. А Сент-Вир его слушал со своей всегдашней полуулыбкой.
Все примолкли, даже вида не делая, что толковали не о них.
Сент-Вир парень обычливый. Кивнул всем в зале. Хотя на деле просто осматривался, а когда Алек подошел к стойке и заказал пива, то сгреб его за локоть и отодвинул подальше.
— Опять? — спросил Алек.
— Опять, — отозвался его приятель.
Пижон улыбнулся:
— Сент-Вир.
Тут Стеффи влезла — сплошь титьки да кудряшки.
— Помнишь моего сынка Пижона, а, Ричард? Вот, своей персоной, навестить нас пришел.
Пижон не снизошел хоть бы велеть ей заткнуться. Дальше свое гнул:
— Ты примешь мой вызов?
— От лица Его светлости? — спросил Сент-Вир. — Потому как если ты просто выпендриваешься, то лучше не надо.
Пижон выпрямился, враз сделавшись тем слугой знатного дома, каким уж выучился быть.
— Я бросаю вызов. Наследнику Тремонтеня. — Он кивнул на Алека, который усердно теребил выстрепанную нитку на манжете. — Это он?
Сент-Вир передвинулся, оттесняя Пижона подальше от Алека.
— Даже не думай.
— Тогда защищайся. — Пижон вытащил меч. Над верхней губой уже блестели бусины пота. Но по виду он наторелый был. Посетители отступили в стороны, делая ставки. Я сколько смог принял, вот и прозевал часть баталии. Тут Стеффи заголосила:
— Нет-нет-нет-нет-нет, — и Розали обхватила ее руками.
Сент-Вир пригвоздил к полу взмокшего Пижона, приставив клинок ему к горлу. К горлу, не к сердцу.
Сент-Вир окликнул:
— Алек?
Алек и сам взмок, все волосы с лица откидывал.
— Что?
— Спроси его. Спроси, кто его послал.
Мы ушам своим не поверили. Ежели мечники чего не делают, так не задают этого вопроса. Покровитель платит — он и музыку заказывает, он и опекает своего ставленника, вот тот и помалкивает. Таковы правила.
— Мне плевать, кто его послал. Шли бы они все к чертям собачьим.
— Значит, убить его?
Стеффи завопила.
— Да нет, — сказал Алек. — На кой? — И отвернулся.
Он вышел из таверны, и за ним Сент-Вир. А мы стояли, таращась на человека на полу.
— Хня, — пробормотал Пижон. Он трясся и не мог подняться на ноги. — Вот же хня.
***
На другой день меня осенило. Я поджидал Алека на улице, а не у Розали, где каждый мог нас увидеть. Ну, дождался, пока он вышел с корзиной, направляясь на рынок, подкатил к нему и говорю:
— Гляди, какая тут штука.
Он на меня глаза скосил вдоль своего шнобеля. Сверху вниз. Ну, что поделать, если я коротышка.
— Ага, — говорит, — вижу.
Я пропустил подколку мимо ушей. Куда денешься. И свое веду:
— Может, хочешь чего передать? Кому-то на Всхолмье? На словах, не на бумаге?
Он просто смотрел на меня. Но без этого своего гонора. Слушал, чуток опустив подбородок. И глаза у него были престранные.
— Можешь мне доверять. — Я старался не частить — говорят, есть за мной такой грешок. Получалось не очень — против его чудных глаз и безмолвствия. — Скажем, предложишь им что-то. Ну, не знаю, сотню золотых, тысячу… во что там они ставят дело? — Он фыркнул. — Тебе-то оно не надо, а вот им — куда как. Чего б ни воспользоваться? Всем камень с души, и ты в прибыли. И им хорошо, и тебе справно, и каждый при своем.
Он медленно произнес:
— Я не думал об этом.
Ха, еще бы.
Говорю ему:
— Только слово скажи. Я к твоим услугам.
— В самом деле?
То, как он на меня смотрел… ежели я когда сомневался, что он взаправду из них, то уж больше — нет. Оно не только в его глазах было, в голосе тоже. Пытливое что-то, мерильное, будто оценивал, сгожусь я за третьего ливрейного лакея слева или еще куда. Ему к услугам.
Да не про то я, опять же, думал. Я с ним твердо сговориться хотел.
— Я знаю, ты парень справедливый, так что даже цену не называю. В общем… ну, ты знаешь, где меня найти.
Он кивнул, повернулся и пошел прочь.
***
Ричард перехватил Алека, когда тот поднимался по лестнице. Было слишком темно, чтобы Алек мог разглядеть залитую кровью рубаху фехтовальщика, но железистый запах бил в ноздри.
— Не ходи туда, — предупредил Ричард. — Там мертвец.
— Там? — Алек указал подбородком на их дверь на верхней площадке. В руках он нес корзину фруктов. Истратил целое состояние на первые вишни из деревни.
— Там грязища, — пояснил Ричард. Вместе с Алеком он стал спускаться по узкой лестнице. — Скажу Марии прибраться.
Когда они вышли во двор, Алек заметил, что уголки рта фехтовальщика побелели.
— Я сам скажу.
Мария тоже была бледна.
— Это не я, — проговорила она. — Богом клянусь.
— Впустила несчастного выродка? У меня и в мыслях не было.
— Мы знаем, что ты терпеть не можешь оттирать кровь, Мария. Успокойся.
— Но кто? — спросила она. — Кто рассказал им, где вы живете?
— Всем известно, где мы живем, — протянул Алек. — Чудо, что они не пытались раньше. Может, в конце концов опостылело ждать. Не бери в голову.
— Долго еще? — спросил Ричард, когда Мария пошла наверх с ведром и тряпками, послав мальчишку сыскать кого-то, чтобы вынести тело.
— Семь дней, — сказал Алек. — И они перестанут присылать тебе новые игрушки.
— Не люблю, когда пакостят в доме.
— Мария тоже. Притащу ей еще ведро воды. Она ценит эти маленькие жесты.
— Пожалуй, — сказал Сент-Вир, — сегодня мы переночуем у Розали.
***
Чего я в тот вечер по улицам ошивался? Пытался на жизнь набарышничать, как и прочие. Управился рано, ну и двинул к Розали, пропустить стаканчик. Я и не думал за кем шпионить. Да заметил, как этот Алек в одиночку вышмыгнул всеми забытым черным ходом из таверны. При нем фонарь был. А мне и луны хватало. Ворошился он ходко, но минутой позже и Сент-Вир из той же двери появился. Фонаря с ним не было, я и решил, что он Алека вмиг нагонит. Только он не стал. Сент-Вир толком и одет не был — рубаха не завязана, куртка расстегнута, но в руке-то, конечно, меч. Он его на ходу пристегнул, а ступал сторожко и тихо, следуя за светом фонаря.
К бабке не ходи, было ясно, что что-то деется. Мне бы через плечо развернуться и шагать в таверну. Но я подумал, как знать? Не ровен час, им помощь занадобится. Вот и увязался за ними.
Алек к реке подошел против Университета. Вот и славно, решил было я. Надумал, наконец, воротиться откуда пришел! Но он только стоял на берегу, глядя через реку. А Сент-Вир стоял в тени, глядя на Алека. Как Алек к воде подступил, Сент-Вир напружинился, будто думал, этот сухофрукт туда бросится. Но Алек дальше двинулся, вдоль насыпи, ведя рукой по низкой стене, как по хребту огромного зверя.
Когда стена сошла на нет, он обратно в Приречье побрел, мимо запустевшего старого рынка, где только несколько бедолаг грелись у костра, отпугивая морок до рассвета. Зыркнули, как Алек проходил мимо, силясь съежиться, чтобы их не заметили. А он и не взглянул даже. Сент-Вир миновал их минуту спустя. Я себе прикинул, беды не будет, поискать среди них знакомцев, да эта кодла была не ахти как радушна.
На узких улочках держаться за ними стало труднее. Алек замедлил шаг. Будто стоял ясный весенний день и при нем было все время мира, чтобы добраться от Розали к своему жилищу. Слыхал я, Сент-Вир там нынче человека порешил.
Входить они не стали. Алек склонился головой к крошащейся каменной арке, что вела во двор. Рука у него была поднята, пальцы в кулак сжаты. Он пальцы распрямил не спеша, пробежал ими по наружной стене. И медленно отступил от дома, будто не хотел уходить. Потом нога за ногу побрел вниз по улице, где мы б его в потемках оба два потеряли, не будь при нем фонаря.
Знал он, что Сент-Вир за ним по пятам следует? Ну, а как иначе? Не думал же вправду, что один как сыч заберется в глухую ночь? Знал Сент-Вир, что это я у него за спиной слоняюсь? Пожалуй. А может, и нет. Может, каждый себе надумал прогуляться заполночь, да невзначай исходил вдоль и поперек все Приречье. Все закоулки, где оба любили поесть, и выпить, и сторговать что-то, учинить передрягу и выбраться из нее, убивать и стать притчей во языцех. Все до единого. Будто прощаясь.