Страница 5 из 5
— Ты отдашь мне свою материю? — спросила она.
— Нет.
— Ты продашь ее мне?
Я подумала о том, что уже получила от нее. Мною владело желание острое, как боль: ее поцелуев, ее свободы…
— Возьми меня с собой, — прошептала я, — пожалуйста.
— Нет. Не теперь. Ты слишком молода, чтобы добровольно вверить себя кому-то.
— Такова моя цена.
Она стянула тонкую материю с плеч и стала складывать ее. Она собиралась оставить меня ни с чем.
— Подожди, — сказала я. — Подожди. Я хочу, чтобы ты исполнила три моих желания. Сделай это — и материя твоя.
— Говори.
— Первое, твое имя.
— Джессика. Джессика Кэмпион.
— Что оно означает?
— На моем языке? Да, в общем-то, ничего. Есть такой цветок, но в моей земле мы носим имена наших отцов. Я, как и ты, дочь благородного дома. Но я покинула его и свою семью, ради того, что влекло меня много сильнее.
— Это было первое желание.
— А второе?
Я вспыхнула, но проговорила:
— Твой локон.
В волосах заключен дух и сила. Вытащив из-за пояса крохотные серебряные ножницы, она срезала длинную прядь с пышной копны своих волос, и несколько раз обернула вокруг моих пальцев. Я крепко прижала локон к ладони.
— И третье?..
— Третье — это обещание. Обещай мне вернуться.
— Откуда ты знаешь, что я сдержу слово? — поддразнила она.
— Оттого, что ты оставишь мне нечто драгоценное.
Она улыбнулась, и вокруг ее глаз заплясали морщинки. Сколько же ей на самом деле лет? Десятью годами старше меня, только кожа загрубела под натиском стихий?
— Сердечный дар?
— А вот и нет, Джессика Кэмпион, — мне нравилось звать ее по имени, будто оно давало мне некую власть над ней. — Я из семьи торговцев, не забыла? Я возьму то, что осязаемо, то, за чем ты вернешься. Что скажешь насчет рубиновой серьги?
Она быстро коснулась ее рукой.
— Вот этой? Она не стоит и грана твоего кейчина, тем паче материи…
— Потому я и хочу ее, Джессика Кэмпион.
— Неужели? — Она смотрела хмуро и неприветливо. Но я к этому привыкла и продолжала настаивать.
— Задумавшись, — сказала я, — ты всегда касаешься ее. Едва ли ты захочешь надолго с ней расстаться.
Ее освещенное лунным светом лицо расплылось в улыбке.
— Негодница! — воскликнула она. — Ты быстро учишься. Ладно, держи. Но будь осторожна — это один из семейных рубинов. Я не посмею вернуться домой без него.
Интересно, есть ли у нее своя Омама, подумала я.
Я протянула руку, оплетенную ее волосами. Я коснулась ее щеки. Она была теплой. Она наклонилась ко мне, дотронувшись носом до моего лица, и потянулась к губам. Мы целовались так долго, что я потеряла счет поцелуям. А когда вновь обрела дыхание, сказала ей:
— Мы скрепили наш уговор. Не исчезай надолго.
— Ты и заметить не успеешь.
Я свернула плат и сама вложила его ей в рукав. Она выскользнула из сада, как тень, унося с собой мое прошлое. Но взамен его я обрела будущее.