Поход на Киев

— Эй, девочка, — позвал её Ставр из-за двери.

— Ой, кто здесь? — испугалась незнакомка.

— Не бойся, милая, я богатый купец. Сам не помню, как здесь оказался. Помоги мне, я в долгу не останусь.

И девица направилась к сарайчику. Но, как только дверь открылась, девушка с криком отшатнулась.

— Да не бойся ты! — вымолвил Ставр, прикрывая руками мужской член.

— Голый купец, сколько же ты заплатишь мне?

— А сколько ты хочешь? — лукаво прищурился Ставр, но девушка вдруг вспыхнула и закрыла дверь, заперев её снаружи на засов. Теперь купец оказался ещё и заперт, а его надежда на спасения исчезла вместе с рассерженной незнакомкой. Видимо, она не так его поняла. Меж тем холод становился уже невыносимым, и Ставр, выпячив зад, от отчаяния уже стал закапываться в соломе. Именно за этим занятием его заставил незваные гости.

— Этот что ли? — спросил грубый мужской бас. Ставр обернулся и увидел бородатого мужика, глядящего прямо на его голую задницу. Не успел купец повернуться передом, как сильные руки выволокли его наружу и бросили на землю. Здесь стояло четверо местных мужчин, из-за их спин выглядывала недавняя знакомая.

— Вы совершаете ошибку, — молвил Ставр, лёжа на земле, — о которой ещё долго будете жалеть.

— Да ну? — сделал шаг вперёд один из бородачей.

— Как ты думаешь, кто я? Не узнаёшь меня, рожа? Почаще заходи в центр города, я там часто гуляю в компании князя.

— В таком же наряде? — спросил незнакомец, указав пальцем на скрюченного от холода человека, и все четверо дружно расхохотались.

— Вот что, мужики, — прокричал, преодолевая дрожь, Ставр, — сколько вы хотите за хорошую одежду и за мою безопасность?

— А сколько у тебя есть денег? И где ты их прячешь?

Незнакомцы снова засмеялись.

— У меня много чего есть в сундуках. С собой нет, меня ограбили… кажется. Впрочем, не помню. Скорее всего, пьяного обокрали, поглумились над новгородцем.

— Так ты новгородец! — сжали кулаки мужчины.

— Назови цену, я всё отдам, слово Ставра Годиночива.

— Сто гривен, — молвил самый рослый бородач.

— Сдурел? Столько тебе даже князь не даст. Лучше сразу убей, но за рубаху и штаны я больше гривны вам не дам.

— Одна гривна не всех, — зачесали в затылках незнакомцы, разглядывая голого человека.

— Каждому, — дрожа от холода, произнёс Ставр.

— По рукам, — пожал ему руку самый старший. Местные не обманули Ставра и нарядили его в свои одежды. Но в центр город всё равно одного не отпустили, пошли с ним, и лишь когда получили обещанную плату — отстали. Купец же ещё успел насладиться дорогим завтраком из жаренного мяса и блинов с мёдом, и поразмыслить за едой над тем, кто же над ним мог сотворить такую штуку. Желающих было много, новгородцев здесь не миловали ещё со времён битвы под Любечем. И всё же, можно было радоваться, что хотя бы не убили, а только обобрали до нитки и опозорили. После завтрака Ставр, как обычно, отправился в порт, посмотреть на свои корабли, которые скоро должны были с товаром отправиться в Ромейскую Державу. Но здесь он провёл времени меньше обычного. Утренний разговор с чёртом не оставлял его в покое. На кону были большие, невиданные деньги. Уехать из Киева, значит, упустить немалый доход, остаться, значит, быть убитым. И Ставр решил отправиться к князю, справиться на горе Щековице о последних событиях, может, узнать о новостях из Польши, и, наконец, отпроситься в Новгород. Ярослава он нашёл на монетном дворе, здесь мастера показывали ему новую монету.

— Держи-ка, — кинул князь одну такую Ставру. Тот поймал её в воздухе и принялся разглядывать.

— Совсем по-новому начинаешь смотреть на жизнь, — молвил Ярослав, — когда видишь своё лицо на монете. Меня уже не будет, никого из нас не будет в живых, а монеты останутся. Это ли не есть бессмертие?

И действительно, с монеты на Ставра смотрела знакомая усатая физиономия, без бороды и в шапке. Ярослав здесь хорошо узнавался, и монет таких здесь было неисчислимое множество. Видимо, князь был уверен, что уже никто и ничто не может прогнать его из Киева.

— Владыка, позволь мне отбыть в Новгород, — обратился Ставр, — нужно срочно по делу. Я быстро, одна нога там, другая здесь.

— Сейчас не время, — отвечал Ярослав, — скоро сбор дани. Да и ты нынче здесь лично мне нужно. Пошли кого другого вместо себя.

Ставр опечалился, но спорить не стал, решил отложить этот разговор до лучших времён.

— Скоро из Литвы к нам приезжает высокий гость, — продолжил князь, — сам тамошний князь, или, как его называют — конунг Роман. Мой отец, а точнее, Борис в своё время повоевал в Литве и сделал Романа конунгом. И теперь конунг хочет стать для меня союзником, как и для моего отца. Я знаю, новгородцы многие сражались в Литве и в Польше. Ты не сражался, но я хочу, чтобы ты узнал, кто из участников той войны сейчас находится в городе и привёл их ко мне.

— Как скажешь, владыка.

Опрашивать отдельно каждого из новгородцев у Ставра не было ни времени, ни желания. К тому же, он понимал, что получил это задание лишь потому, что оказался первым попавшимся на глаза князю новгородцем. А, может просто злая судьба решила таким образом задержать купца в городе. Ставр же принялся искать того, на чьи плечи можно было бы переложить ответственность. Сначала он обратился к Путяте, но тот сразу сказал, что информацией не владеет и вообще на днях отъезжает по делам в Вышгород, видимо для расправы с тамошними боярами — убийцами Бориса. Тогда выбор пал на Рогнвальда. Огненно-рыжий скандинав снимал дом на Подоле, по соседству с местными викингами. Здесь находился и немецкий христианский храм. Говорили, этот храм появился задолго до крещения Киева, первым епископом был германский священник Адальберг. Но, что интересно, даже сейчас, когда Русь была крещена, германский епископ не признавал над собой власти митрополита и ромейского императора, выше себя чтил лишь римского епископа, которого уже тогда называли римским папой. Ставр ещё издалека увидел разъезжающую верхом на коне девицу и узнал в ней Зою. Полячка как прежде была хороша собой, и, видимо, пользовалась большой популярностью у викингов. Сразу несколько мужчин стояли пешими рядом с ней, о чём-то смеялись и шутили.

— Где я могу найти Рогнвальда? — спросил Ставр у Зои, и все варяги замолкли, будто он сказал что-то неприличное.

— Рогнвальд в доме, спит, — отвечала, нахмурившись, Зоя.

— Пьяный что ли?

— Нездоровится ему, у него жар. А тебе какое дело?

— Поговорить с ним хочу. Хотя, с тобой тоже можно. Князь велел узнать, есть ли в городе кто из новгородцев, воевавших в Польше. Ты ведь должна их помнить.

Зоя вдруг остановилась и слезла с коня на землю.

— Князь хочет их казнить? Нет? Напрасно. Они заслужили смерти.

— И Добрыня тоже заслужил?

— Не называй при мне его имя, — вспыхнула Зоя, — иначе я попрошу Рогнвальда, чтобы он переломал тебе ноги.

Видимо, нарочно она сказала это слишком громко, и избы послышался знакомый голос:

— Сорока, где ты? Почему ты оставила меня?

— Мне нужно идти, — вымолвила Зоя и направилась к дому, но Ставр остановил её и взял за руку.

— Просто скажи мне, есть здесь кто из них или нет?

Викинги от такого жеста напряглись и угрожающе приблизились.

— Я видела троих, уже давно, — вырвалась от него Зоя, — я сама потом поговорю с князем.

И вскоре она исчезла за дверью избы. А Ставр остался стоять один в кругу викингов, каждый из которых не сводил с него своих глаз.

— Чего уставились? — не выдержал, наконец, он.

— Это тебя что ли сегодня голым в сарае нашли? — спросил один из скандинавов.

— Что? Уже что, весь город знает?

И викинги дружно расхохотались.

— Я бы на вашем месте не был бы так весел, — со злостью проговорил Ставр, — князь же ещё не знает, что скоро поляки придут сюда с войной. А ведь они так же, как и вы, признают лишь власть римского епископа. Стало быть, они ваши друзья, а для нашего князя они — враги.