Страница 12 из 19
В семье, в которой постоянно готовят и едят калорийную пищу, ребенок с генетически обусловленным низким аппетитом не станет толстым, поскольку у него просто нет потребности есть то, что дают, и он будет отказываться от еды.
Ребенок с большим аппетитом, напротив, наляжет на предложенное и с удовольствием будет есть. И наоборот, ребенок, генетически склонный к перееданию, вряд ли будет есть лишнее, если в семье ему будут предлагать низкокалорийную пищу.
К тому же на генетическую предрасположенность можно влиять с помощью воспитания – ее можно как сгладить, так и наоборот усилить.
Если от природы худощавый ребенок обнаруживает, что еда может быть утешением или наградой, он рано или поздно начнет есть шоколад, когда ему, например, будет грустно. Разница только в том, что больше любит генетически предрасположенный к полноте ребенок и что именно выберет для утешения – сладкое или жирное.
Ребенок с хорошим аппетитом, который привык утешаться едой, все дальше и дальше, как по спирали, скатывается в ловушку набора лишнего веса. В этом случае нужно как можно раньше начать принимать меры.
Но даже если этого не сделать, то эти девочки и мальчики не безнадежны и во взрослом состоянии. Согласно исследованиям, пищевые предпочтения имеют определенную силу и в зрелом возрасте, но это отнюдь не приговор. Чтобы исследовать реакцию на пищу, у страдающих ожирением людей и теми, у кого не было лишнего веса, провели сканирование головного мозга. Оказалось, что центр удовольствия у тучных людей сильнее реагировал на богатую жирами пищу (фаст-фуд, сладости). После того как эти же люди в течение нескольких месяцев поучаствовали в другой программе, основанной на употреблении здоровой, низкокалорийной пищи, сканирование повторили. На этот раз центр удовольствия толстяков реагировал уже на здоровую, низкокалорийную пищу.
Влияние генов можно наиболее наглядно объяснить на примере алкогольной зависимости. Каждому ясно, что не бывает генетических алкоголиков – нельзя быть алкоголиком, если вообще не пьешь спиртного. Но, несмотря на это, алкоголизм все же наполовину зависит от генетики. Как пишет Херц (Herz, 1997), связь эта, помимо прочего, объясняется разной регуляцией допамина в мозгу и определенных ферментов в организме, которые воздействуют на процесс переработки алкоголя. В принципе это значит, что на одних людей алкоголь влияет гораздо интенсивнее, чем на других, и риск стать зависимым увеличивается. Аналогичным образом происходит с генетически предрасположенными к ожирению: гены не действуют напрямую, они не производят жир и не рождают пристрастие к алкоголю, они лишь создают условия для неправильного образа жизни. В последнее время появились исследования, которые полностью могут изменить наше понимание генетических связей: очевидно, что наш образ жизни активирует или деактивирует определенные гены, и даже стиль жизни матери влияет на то, передадутся или не передадутся те или иные гены ребенку (Watters, 2006).
Так что получается, что наши гены – это всего лишь дорога, которая нам предлагается, но идти по ней или нет – исключительно наш выбор.
И если мы не хотим активно сопротивляться данному пути, то тогда действительно оказываемся во власти генетики. К сожалению, часто бывает так, что генетика и воспитание идут рука об руку, потому что наши родители во многом тоже имеют такую же генетическую предрасположенность и, как правило, находят себе подобное же социальное окружение, соответствующее их особенностям. Чтобы обойти генетическую предрасположенность стороной и не плыть по течению, требуются сознательные усилия. Однако на основании многих исследований можно сказать, что усилия эти будут временными, а борьба не бесконечной, так как очень скоро у нас появятся новые привычки.
Генетика влияет на нашу жизнь, но не определяет ее. Вне зависимости от нашей наследственности мы можем и должны выбирать здоровый путь, а не оправдывать собственное нежелание что-либо делать генами.
От кишечных бактерий толстеют!
Не так давно в СМИ обсуждали такой случай: одна женщина с небольшим избыточным весом (ИМТ 26) после трансплантации ей бактериальной культуры ее очень полной дочери поправилась в течение года на 16 кг и начала страдать ожирением. Подозревали, что причиной этому послужили именно кишечные бактерии, так как с другой стороны постоянно появляются сообщения о том, что кишечные бактерии худых могут как-то помочь при лечении очень толстых людей.
Однако такое представление весьма одностороннее и упрощенное. Как будто за вес отвечает только разница в кишечной флоре – впрочем, так же думают и про гены. Но кишечные бактерии тоже всего лишь модераторы, которые действуют не напрямую, а могут только лучше переваривать те или иные питательные вещества или вызывать аппетит к определенным продуктам. Но это не значит, что от нас ничего не зависит.
Наше пищевое поведение может влиять и на состав кишечных бактерий, которые постепенно подстраиваются под наше питание.
Например, провели эксперимент с собаками породы бигль – семь животных в течение полугода кормили неограниченным количеством корма, пока они не набрали примерно 67 % от своего исходного веса. В то же самое время другие семь биглей получали нормальные порции и оставались худыми. Желудки ожиревших собак через шесть месяцев были очень похожи на желудки полных людей: бактерии стали менее разнообразными и распределялись иначе (Park и др., 2015). Интересно, что еда у этих собак была одинаковая, разным было только ее количество.
В 2015 году журнал Quartz опубликовал результаты аналогичного исследования крыс, которым предлагали либо сбалансированную диету, либо корм с высоким содержанием жира. Крысам разрешали есть без ограничения, в итоге через два месяца животные, получавшие жирную пищу, стали на 25 % тяжелее представителей другой группы. Как и в случае с собаками, их кишечные бактерии видоизменились, а блуждающий нерв, который несет ответственность за передачу сигналов насыщения, стал работать неправильно, и крысы продолжали есть даже тогда, когда на самом деле уже насытились. Исследовательская группа полагает, что результаты этих экспериментов применимы и к человеческому организму – несбалансированное питание может привести к изменению функций кишечных бактерий, которые влияют на подачу в головной мозг сигналов о голоде, и вследствие этого съедается еще больше несбалансированной пищи.
Тот, кто меняет свое пищевое поведение, с одной стороны, должен в первую очередь побороть «старые» желудочные и кишечные бактерии, но с другой, желудочная и кишечная флора со временем тоже приспосабливается к новому типу питания.
В случае с той женщиной, о которой говорилось ранее, я могу предположить, что, заполучив новую кишечную флору, она внезапно стала хотеть есть больше жирного или сладкого и, следуя за своим аппетитом, стала потреблять много калорий. Если бы она осознанно отнеслась к своему рациону и следила за тем, что ест, кишечные бактерии не заставили бы ее потолстеть, а наоборот, со временем они бы адаптировались к низкокалорийному питанию.
Как бактерии влияют на нас, так и мы можем влиять на них, своим поведением определяя их состав в кишечнике.
Женская «логика жира»: после родов вес набираешь автоматически
Во время беременности ешь за двоих, однако ребенок в животе – это все же не двухметровый рабочий, а кроха, который даже к концу беременности, когда его потребности возрастают до максимума, требует от будущей мамы лишь на 15–25 % калорий больше, чем она съедала до беременности. В среднем беременной женщине в день нужно всего на 255 ккал больше.
В соответствии с рекомендациями Института медицины прибавка в весе за период беременности у женщин, изначально имеющих небольшую массу тела, составляет 12–18 кг, с нормальным весом – 11–16 кг, с немного избыточным весом – 7–11 кг, а для страдающих ожирением – всего 5–9 кг. Большая часть этого веса – вовсе не жировые накопления матери. Его составляют: масса ребенка, плацента, околоплодные воды и жидкость, задерживающаяся в тканях. В Интернете можно легко найти примерную информацию о том, что сколько весит: