Страница 2 из 34
Пётр Золин
Об орудиях лова рыбы
Торфяниковые поселения Волго-Окского междуречья дали разнообразные орудия рыболовства. Обрывок узелковой рыболовной сети с ячеей около 4–5 см, сплетённой из тонкого (около 1 мм диаметром) шнура, свитого из двух скрученных полосок волокнистого растительного материала обнаружен в нижнем слое поселения Озерки 17, там же найдены поплавок из сосновой коры ромбической формы с отверстием в центре и многочисленные грузила с обмоткой лыком или болотными растениями. Грузила и поплавки встречаются на всем протяжении мезолита (от 15 до 5 тысяч лет ВС. – А.Г.), говоря о широком распространении сетевого лова в регионе. Палки-клячи и диски от ботал указывают на применение бредня или невода наряду со ставными сетями.
Представлены остатки верш двух типов – плетёной из расщепленного ивового прута (Становое 4, слой Ша) и из длинных сосновых лучин, некоторые переплетены лыком (Сахтыш 2а, верхний мезолитический слой, где есть затем и неолитические слои, позднее 9500 г. до н. э.). Второй тип встречается значительно шире. Многочисленные заточенные колы, вбитые поперёк русла межозёрной протоки на поселении Становое 4, вероятно являются остатками заколов. Разнообразны орудия индивидуального лова – наконечники гарпунов и острог, грузики и рыболовные крючки, распространённые с начала и до конца мезолита…
Для прорубания льда применялись пешни (лом с деревянной ручкой. – А.Г.) из трубчатых костей.
Вэй Чжэн. 581–617
Китай
[Северные шивэй] долбят лёд, погружаются в воду и добывают сетями рыбу и черепах.
Идзумо-фудоки, 733
Япония. Провинция Идзумо
Река Сисидзи; берёт начало на горе Хатая, что в 38 сато (1 сато «535 м. – Прим. ред. изд.) прямо на запад от уездного управления; она течёт на север и впадает в Ириуми (рыбы в ней нет)…
Здесь хорошо ловится крупная и мелкая рыба, поэтому на морском берегу людно и шумно. Сюда со всех сторон собираются базарные торговцы и открывают здесь свои уличные лавки (отсюда на восток до побережья О: и, как на южном, так и на северном берегу, все ловят рыбу-лапшу – сирао; вода там глубокая).
Абу Хамид ал-Гарнати, 11170
Дельта Волги. Протоки. У города Саджсина
А джинны сделали Сулайману (Соломону, повелителю джиннов – здесь и далее прим, ред. издания) рядом с этой рекой тысячу рек, каждая река размером в милю (здесь – 2 км), и вынули из них землю, и стало так, будто около этой реки гора, ширина её – полёт стрелы, а рядом с ней похожих на неё тысяча гор и тысяча рек, рек глубоких, наполненных водой из этой реки. И размножается в них рыба, и становится [многочисленной] подобно праху.
И любое судно, которое приходит в одну из этих рек, ставит сеть в устье реки, и вводят они суда [в устье], наполняя суда [рыбой]. Даже если бы судов была бы сотня, то и они заполнились бы из одной реки разными видами рыбы, а эти реки не были бы исчерпаны. Нет ничего подобного этому.
Беломорье – Югра. Убой китов (Изготовление гарпунов – см. ст. 1 в 22.10.12.S»)
Затем булгарцы везут их («мечи») в Вису (Беломорье), где водятся бобры, затем жители Вису везут их в Йуру (в Югру), и [её жители] покупают их за соболиные шкуры, и за невольниц, и невольников.
А каждому человеку, живущему там, нужен каждый год меч, чтобы бросить его в море Мраков (Ледовитый океан). И когда они бросят мечи, то Аллах выводит им из моря рыбу вроде огромной горы, которую [рыбу] преследует, желая её сесть, другая рыба, больше её во много раз. И спасается маленькая от большой, и приближается к суше, и попадает на место, откуда не может возвратиться в море, и остаётся там. А большая рыба не может достать меньшую и возвращается в море.
Выходят жители Йура в море на судах и отрезают [мясо] от её боков, а рыба не чувствует этого и не шевелится, и они наполняют свои дома её мясом и поднимаются на её спину, а она как огромная гора. И остаётся она у них какое-то время, пока они отрезают от неё: каждый, кто бросил в море меч, берёт от рыбы долю.
А иногда поднимается вода моря, и всплывает эта рыба и возвращается в море, а её мясом наполнены уже сто тысяч домов, а то и больше.
Об изготовлении гарпунов тот же ал-Гарнати заметил:
И привозят люди мечи из стран ислама, которые делают в Зенджане, и Абхаре, и Тебризе, и Исфахане, в виде клинков, не приделывая рукоять и без украшений, одно только железо, как оно выходит из огня. И закаляют эти мечи крепкой закалкой, так что если подвесить меч на нитку и ударить ногтем или чем-нибудь железным или деревянным, то будет долго слышен звон. И эти мечи как раз те, которые годятся, чтобы везти в Йуру (Югру)… И привозят к ним купцы эти мечи и коровьи и бараньи кости, а в уплату за них берут шкуры соболя и получают от этого огромную прибыль.
Большие анналы Кольмара
На Илле в году Господнем 1200 занимались своим промыслом, должно быть, 15 сотен рыбаков.
Великая хартия вольностей, 1215
Британия
Все запруды на будущее время должны быть совсем сняты с Темзы и с Медуэя и по всей Англии, кроме берега моря.
Большие анналы Кольмара
1281
Во время ловли селёдок из-за ужасного шторма погибли все рыбаки.
1286
В Венгрии, Австрии и Франции поймали лишь немного рыбы.
Далее – что в русских, что в зарубежных источниках появляется лакуна информации о рыбной ловле протяжённостью в 300 лет!
По крайней мере мне не удалось углядеть в ПСРЛ в промежутке времени с XIII по XVI век каких-либо упоминаний об этом промысле. Что, разумеется, не означает, что таковой отсутствовал: учётные книги монастырей полны записями тогдашних бизнесменов в рясах о прибылях, что те монастыри получали от этой монополии.
Вопросы к учителю
Это как же так произошло, что написателей Русских летописей, как и западных хронографов эта тема практически перестала интересовать аж на три столетия?
Похоже, что только в XVI веке произошла реальная технологическая революция, которая таки заставила борзописцев вернуться к описанию добычи столь эффективного источника белка для человеческого организма – речь, в частности, пошла о появлении сетей, плести которые в XVI в. люди только-только реально научились, получив в своё распоряжение, в частности, шёлк.
Как верен, наверное, и иной фактор, обусловивший возобновление «рыбного» повествования после трёхсотлетнего молчания. Примерно с этого периода на Руси вводится «право первой ночи» власть имущих на тот или иной сверхприбыльный вид бизнес-деятельности: что винная монополия (её прибрал к рукам Великий князь Иван III), что монополия на оборот соли (царь Иван IV Грозный отжал этот бизнес у Строгановых в рамках программы национализации земли и промышленности, т. е. опричнины), что на доходы с общественных бань (царь Борис Годунов)… Попы, и, возможно ещё раньше, чем смотрящие, также энергично подсуетились, получив монополии на рыбную ловлю и бортничество, тут же заведя бухгалтерию для учёта доходов с этих видов плантаторских утех божиих; по крайней мере вылов дорогих сортов рыбы в низовье Волги принадлежал Сергиевой Лавре.
Окончательно какая-либо госмонополия на ведение самых прибыльных государственных бизнес-дел была похоронена Ельциным в 1992 году. Потом урководитель страны, похоже, протрезвев, попытался возвернуть госконтроль за производством хотя бы водки, пытаясь обратно «приобщить» бюджет страны к потокам сверхдоходов от её продажи. Но на полученные сверхприбыли новые «эффективные» владельцы спирто-бизнеса, похоже, на корню скупили и Госдуму и Правительство, и дело оказалось закрыто надолго, по наши дни.