Сломанные крылья

Если сейчас ему достается не каждый день, то раньше… Иногда его избивали до такого состояния, что он не помнил собственного имени.

— Эээээ, он как бы уже очнулся, — при виде Аннабет, сердце сына Посейдона сделало небольшой салют. Каждый раз, при виде этой прекрасной девы, его мысли путаются, и он не может думать. Ведь именно дочь Афины дает ему силу жить. Она та, кто наполняет его жизнь смыслом. Перси множество раз убеждался в том что, они созданы друг для друга. Возможно, это не первая их жизнь, и души их уже ступали на сей свет. И если было оно так, то у сына Посейдона нет сомнений, что и в прошлой жизни они были вместе.

— А? — девушка поднимает взгляд серых глаз. Глаз, что пленят любого кто в них заглянет. — Не мог сказать, что он очнулся? — Джексон лишь разводит руками в стороны — Как обычно. Я Аннабет Чейз.

— Знаю, — хриплым голосом отвечает шатен, смотря в серые глаза Чейз. Сразу становится ясно, что Феррер испытывает некую симпатию к дочери Афины. Но, черт возьми, он ни в коем случае не любит её. Нет. Знайте, это так, симпатия, когда человек тебе просто не безразличен. — Мы с тобой полгода ходили в один класс по черчению. — на лице Чейз застывает удивленное выражение лица. «Кажется, я не удивлен» — подумал парень. Ведь не все обращают внимание на парня, который все время молчит. — Черт, который час?! Мне ведь домой надо.

— Домой?! Ну уж нет! Мы знаем, что твой отец, — не дав Аннабет договорить, Феррер перебивает ее, вдень никто не должен знать. Ведь тогда Астрей — труп.

— Откуда? Кто вам сказал? — страх за собственную жизнь, вновь бурлит в венах шатена. Ведь если его отец узнает… Левое предплечье начинает гореть адской болью. Боль, от которой никогда не избавиться.

— Слушай, надо поговорить, — Перси кидает на дочь Афины краткий взгляд. Дождавшись от нее кивка Джексон продолжил речь. — Ты ведь изучал мифы древней Греции?

— Боги, нет! Прошу не начинай об этом! — парень зажимает уши, словно маленький ребенок, который не хочет слушать, как его ругают.

Феррер вновь чувствует ту боль и ненависть что кипела в нем несколько лет назад. Он вновь слышит голос людей в белых халатах. Видит, как они забирают её из дома. И вновь слышит ее крики и мольбы о помощи.

»«Флэшбэк»

Обычный летний день. Солнце играет своими лучиками, пытаясь согреть всех. Небо идеально чистое, и ни единого облачка нет на небе.

На небольшой лужайке сидит девочка лет шестнадцати. Ее длинные каштановые волосы собраны в неряшливую косу, придавая ей хулиганский вид. Голубые глаза, что подобны двум алмазам, озорно смотрят по сторонам.

Девочка с легкой улыбкой встает с мягкой травы. Ее голубые глаза тщательно смотрят по сторонам, ища кого-то взглядом.

— Где же ты, братец? — голос у нее нежный и тонкий. Она, как маленькая и беззащитная роза.

Такие теплые и милые люди, рождаются очень редко.

Может, она и не самый добрый человек на земле, но она всегда готова помочь и поставить свое плечо.

«Конец Флешбек»

— Эй, Астрей. Ты чего? — тихо шепчет Аннабет, садясь на край кровати. — Мы ничего такого не говорим… Просто послушай нас, — девушка кладет свою ладонь на плечо Феррера, слегка сжимая его.

— Нет, я не буду слушать вас. Даже и не мечтай, — он знает, что будет дальше. Знает, что приедут люди в белых халатах, и заберут его так же, как и её.

========== Не медали с ответом. ==========

Феррер чувствует, как страх поглощает его. Страх всегда был сильнее. И, что бы Астрей не делал, он берет верх над ним.

— Анни, может Уилл все же приедет? — едва слышно шепчет Перси над ухом Чейз, заставляя покрыться тело девушки мурашками.

Аннабет чувствует, как при одном виде Джексона сердце выскакивает из груди. Она знает, что Перси ее никогда не предаст и не сделает больно. Они столько всего прошли вместе. И если бы не он, она бы сделалась тогда в Тартаре. Погибла в пристанище монстров. И никогда не познала бы вкус счастья.

— Нет, — строгим голом отвечает дочь Афины — Астрей, может ты расскажешь нам, что случилось?

— Ничего, ничего не случилось. — парень чувствует, как страх бурлит в жилах. Но надо быть сильней, перебрать этот страх. Но что же делать, если страх слишком сильный и держит тебя, не отпуская? Что, если страх — твоя тюрьма?! — Что вы там говорили о Богах? — давя в свои воспоминания едва слышно шепчет Феррер.

Каждый раз, когда разговор заходит о Богах, у него словно сносит крышу. Ему до жути противно и больно говорить о них. Может кому-то покажется это слишком странно… Он каждый раз видит людей в белых халатах. Видит ее янтарные глаза, что просят помощи, слышит крики, в которых мелькают нотки надежды, надежды на спасение. Он чувствует боль, от который сердце разбивается на тысячу кусочков, что впиваются в грудь, не давая сделать вдох. И лишь обещание, что он дал когда-то, заставляет жить.

— Ну, ты ведь наверняка проходил в школе мифы древней Греции? — Чейз смотрит в его серые глаза с некой жалостью, вспоминая, как она сама узнала о мире Богов и монстров, что окружают ее. Ведь не каждый поверит во все это. Нельзя просто взять и поверить в существование Богов древней Греции. Многие ломаются и сходят с ума. Они просто не в силах принять такой мир. Ведь всегда легче видеть то, что ты желаешь увидеть.

— Нет, не неси эту чушь, что Боги Олимпа существуют. Что среди нас есть монстры и все такое. Не надо — вновь старые раны на теле Астрея начинают ныть. Он вновь чувствует, что боль разрывает его на тысячу кусочков. Он не способен больше чувствовать ничего, кроме боли…

— Кхым, чувак, это чушь — Джексон делает пару шагов вперед, смотря на Феррера испепеляющим взглядом. — Я понимаю в это сложно поверить…- на долю секунды Перси слышит вой волков. Сомнения поглощают его, и женский голос шепчет «Не надо» — но парень мотает головой, и женский голос в ушах пропадет. Скорее всего, это просто последствия после Тартар. Джексону часто снятся кошмары. Он всюду видел тех монстров, что окружали его в бездне. — Но это чистой воды правда, мы живем в мире Богов и монстров. Мы — полубоги. Один из наших родителей — греческий Бог.

— Хватит забивать мою голову фигней! Она тоже так говорила, но это не привело ни к чему хорошему! — парень уже не в силе сдерживать крик. Ведь если не повысить тон, тебя просто не услышат. Как бы вежливо не говорить, люди не прислушаются и буду настаивать на своем. Ведь для многих чужое мнение — неправильное. Но ведь это глупо, очень глупо… Все, что ему удается — это закрыть глаза, пока Перси и Аннабет пытаются объяснить и донести до него ложь.

Перед глазами вновь образ людей в белых халатах. Он вновь видит тех кто забрал ее. Она ведь так же рассказывала про мифы древней Греции.

Самый запоминающийся образ был юной девушки. А именно — глаза. Феррер помнит тот взгляд, в котором читались лишь боль и ненависть. Каждый раз, когда Астрей закрывает глаза, то видит взгляд этих глаз. Каждый раз, думая о ней, он видит боль и ненависть.

«Нет! Не забирайте её! » — вновь Феррер слышит детский крик. Он чувствует обжигающие слезы, которые текли ручьями. Помнит бессонные ночи, что он провел плача в подушку. Он помнит странный голос что преследовал его. И каждый раз ему хотелось кричать. Кричать, ведь уже никто не поймет его. Ведь лучик в его чертовой жизни — погас, исчез……

Астрей вновь слышит нежный, ласкающий слух голос, что шепчет — «Жди, и мы встретимся.» Голос, что дает надежду. Голос, который мог утешить в трудный час. Голос, который вновь хочется услышать.

Каждый человек терял что-то и не мог с этим смириться. Феррер — не исключение. Он будет вечно искать свою потерю, пока сердце бьется.

— Ты хоть слушаешь меня?! — Аннабет скрестила руки на груди, смотря на Астрея грозным взглядом серых глаз. Каждый кто хоть раз, смотря в эти серые глаза, видел в них море эмоций, что дочь Афины так чательно скрывает. Но если чуть сильнее ударить по её защите, можно увидеть истинную Аннабет Чейз — дочь Афины.

— М? Да, слушаю. Лагерь для полубогов, ля-ля, и все такое — совершенно безразличным тоном отвечает парень, смотря в пустоту. Он привык, что его мнения никто не спрашивает. Что все делают так, как они посещают нужным. Но никто и никогда не сможет сломить его воинственный дух. Внутри он всегда будет бороться. Всегда…..