Сломанные крылья

Астрей все еще чувствует присутствие смерти. Страх все еще течет по его венам.

Не проронив ни слова, парень шагает в сторону класса. Он чувствует слабость и понимает, что в любую секунду может вновь упасть без сознания.

— Эй, у нас как бы один урок, может подождешь меня? — Джексон закидывает на плечо рюкзак, и бежит за новым знакомым. Перси нутром чувствует, что этот парень не такой, как все. Нет, не в том смысле, что один из родителей Бог. Он — необычный среди необычных?

***

Зайдя в класс два парня направился к единственной свободной парте. Феррер не привык сидеть с кем-то, ведь одиночество — его спутник по жизни. Он всегда и всюду один, и нет никого, кто поймет его.

— Итак, дети, не смотря на то, что это первый день после каникул, мы не будем стоять на месте, — до ужаса противна и отвратительная учительница по имени Мисс Додзи зашла в кабинет, окидывая всех учащихся взглядом. Кончено, увидев сына Посейдона в её глазах зажегся ненавистный огонек. — И что же вы тут потеряли, Джексон?

— Простите, Мисс Додзи, но я как и вы могу перейти в другую школу. Хотя, вам место в месте под названием Тартар, — брюнет грозно посмотрел на учительницу, прокручивая в пальцах шариковую ручку.

***

Наконец, второй Ад для Астрея окончен. Парень с облегчением вздыхает, понимая, что целый день свободен. Он может не идти домой до самой ночи. Может спокойно гулять по ночному городу. Может часами разглядывать огни в ночном небе.

— Эй, Феррер, — звучит до чертиков знакомый голос за спиной шатена.

— Чего тебе? — внутри Астрея играет волна страха, он знает, что сейчас будет. Знает, что эта банда парней затащит его за угол школы и изобьет до потери сознания. Знает, что так будет продолжаться все его никчемную жизнь.

— А ты как думаешь? — практический шипит блондин с янтарными глазами. — Давай-ка без фокусов, как в прошлый раз, или получишь еще больше.

Феррер давит крик с усильем воли остаться на месте. И лишь едва слышно шепчет: «Боги, за что?!»

Шатен не успел моргнуть, как на него сыпится множество ударов.

Он уже привык к боли. Ему нет до нее дела.

Каждый раз, когда Феррер чувствует всплеск боли, то ему становится противно. Протвино от себя самого, он не может дать отпор. Каждый раз, кусочек его сердца отламывается и летит в бездну, под названием Тартар.

Он знает за что эта боль. Знает почему. Ведь такие, как он не должны жить…

Очередной резкий удар в область живота, и Астрей чувствует, как сознание покидает его.

Последнее, что он видел пред отключением, своего нового друга — Перси…..

========== Люди в белых халатах ==========

Боль. Она вечно преследует Феррера. Следует за ним по пятам, не отпуская из своей крепкой хватки. И что бы он не делал, это чувство не отпускает его.

— Он уже должен был придти в себя, — едва слышно шепчет девчачий голос. Голос такой нежный и мягкий, он в то же время властный и жесткий. Этот голос Перси готов слушать каждую секунду и каждый час своей жизни.

— Я знаю… Лучше принеси еще льда, Воображала — с легкой улыбкой отвечает Джексон, смотря в серые, словно грозовое небо, глаза. Эти глаза, что такие родные для него. Когда ему пришлось пройти Тартар, то единственное, что утешало его – дочь Афины. Если не Аннабет, то не было бы Перси Джексона – сына Посейдона…

Возможно, это все сон. Кошмар, который нагнал Морфей. И когда Феррер проснется, то вновь окажется у себя дома. Может его мать жива и не погибла во время родов?! Но ведь всем известно, насколько Мойры жестоки и беспощадны. Они никогда не пойдут на уступки. Ведь стоит помочь одному, как другой просит помощи. А если Богини будут всем помогать, другие Боги решат, что они — слабые.

— Не бойся, дитя — шепчет нежный женский голос, который Феррер слышит уже не первый раз. Но каждый раз голос словно пропадает, и он не в силах промолвить и слово — Я помогу тебе в трудный час, — голос, что вселяет надежду и силу. Хочется вечно слушать этот нежный, но в тоже время властный голос. Одна мысль об этом голосе заставляет забыть о боли. — Я обещаю, что однажды мы встретимся, — сероглазый пытается найти женщину глазами. Увидеть ее образ, ведь он хочет увидеть ту, с кем имеет дело. Внешность не говорит о человеке, но порой достаточно взглянуть, и ты поймешь, что это за человек.

Но никого нет. Лишь волк, что белый, словно только выпавший снег. Глаза его теплые, как лучики солнца, что будят по утрам.

— Кто вы? — смотря в глаза волка твердым и решительным голосом спрашивает Феррер. — Что вам надо?

— Я – свет во тьме — проносится над ухом парня. — Я та, кто спасла тебя сотни раз, — и вновь серебряная стрела пролетает рядом с шатеном так близко, что он чувствует холод металла на своей коже.

— Вы?! Но зачем вам это? — »«Людям всегда нужно что-то взамен» — думает парень, а решимость в его голосе пропадает, — Или же лучше спросить, что вам от меня нужно?!

— О, нет, дитя. Мне ничего не нужно. Всего одна вещь. Живи.

Феррер чувствует, что вся боль, которую он держал в себе столько лет, вот-вот выплеснется наружу, и он сможет вздохнуть полной грудью.

— Просто живи, — вновь шепчет голос.

Астрей резко открывает глаза, оглядываясь по сторонам. Зрачки его поглощены серым цветом, словно свет луны.

— А-Аннабет — Джексон с ужасом смотрит на полубога, не понимая что с ним. Перси мало чего боится. Но самый большой страх – страх за его друзей. Пускай он знает Феррера всего несколько часов, но он уже его друг. Может это и глупо, он сын Посейдона не в силах ничего с собой поделать.

Для кого-то друзья просто обуза и ненужный балласт. Но для Перси друзья, как лучик света в кромешной тьме.

— Джексон, я конечно понимаю, что видок у меня не очень. Но неужели до такой степени? — серое сияние в глазах шатена исчезло, уступая место белку и зрачкам. Но взгляд его серых глаз холодных, словно хищник смотрит на свою раненную жертву.

— Нет, просто… А, ладно, забудь.

Перси уже битый час пытается понять, почему Боги не признали этого парня. На вид ему лет 17, неужели Олимпийцы нарушили свою клятву? Но ведь клятвы на реке Стикс нерушимы. Хотя, если подумать, Перси — нарушение клятва реки Стикс. Ведь Зевс, Аид и Посейдон дали клятву на священной реке, что у них не будет детей. Но как мы можем увидеть, все, кроме Аида, нарушили эту клятву. Хотя и у Бога подземного мира есть дети. Но Нико и Бьянка были рожденный до того как он дал клятву. Просто Ди-Анджело попали в Казино Лотос. Когда полубогов нашли, то отвели их в лагерь. Точнее Нико, а Бьянка стала охотницей Артемиды. А когда начались поиски, старшая Ди-Анжело вызвалась. И Бьянка…

Ох, от одного имени Бьянка, Перси чувствует, как сердце обливается кровью. Ведь он обещал уберечь ее. Он дал слово, что она выживет. »«Я дал слово Нико, но нарушил его.» — крутилось в голове Джексона. Нико часто говорил, что Бьянка единственная, кто принимала его таким, какой он есть. Но сейчас её нет. «Я так же, как и отец, нарушил данное мной слово» — мелькнуло в голове парня.

— Слушай, странный вопрос, но тебе ведь больше 13?

— Вот ты сейчас издеваешься?! Я что, похож на малолетку?! — - Феррер пытается встать, но адская боль не дает ему этого сделать. Боль всегда напоминала, что он все еще жив.

Боль напоминает человеку, что он — живой. Что умеет чувствовать. Лишь боль удерживает нас в этом мире. Только боль может напомнить человеку, что он не властен над этим миром.

— Песри, Уилл сказал, что больше амброзии нельзя давать. Если он не очнется, он с Нико приедет сюда, — дочь Афины, не отрываясь от книги, заходит в комнату. Её золотистые волосы больше напоминают гнездо птицы, нежели прическу. Серые глаза покраснели от усталости. Но Аннабет всегда прекрасна. Как бы она не выглядела, и что бы на ней не было надето она прекрасна. —Также, я не нашла ни одной зацепки, чьим ребенком он может быть.

— Чейз? — шепчет парень, смотря на старую знакомую, которая наверняка его забыла. Еще бы, кто будет помнить парня, который за весь учебный год и слова не сказал? Но разве можно его винить? Ведь в то время его отец часто пил, а значит парень часто получал.