Страница 26 из 125
Валерий, приняв боевую позицию, слегка приподнялся на носочки и стал, подыскивая дистанцию для атаки, плести кружево финтов, обманных движений. От цепкого взгляда судей и зрителей не ускользнуло ни его спокойное, уверенное выражение лица, ни быстрые движения в плечах, имитирующие начало ударов. Внимание всех было приковано к его перчаткам, готовым любой финт закончить хлестким ударом, готовым вот-вот обрушить лавину атаки.
Но мало кто, за исключением специалистов, видел точную и легкую работу его ног. Со стороны все было просто и обычно. Но именно ноги несли на себе основную нагрузку. «По работе ног,- говорят тренеры,- определяется и класс мастерства».
Рокотов не отвечает на удары, не принимает вызова. Он, уклоняясь или защищаясь подставкой плеча, медленно и настойчиво ищет нужную ему дистанцию, выбирает момент. Он теснит норвежца к канатам, а тот меняет позиции, уходит, кружит по рингу. А Валерий, как тень, все время рядом. И расстояние между ними постепенно сокращается. Выставив вперед левую ногу, Рокотов быстро и осторожно, словно он ступает по льду, скользит вперед. Весь его облик - обманные толчки плеч, резкие движения туловищем, порывистые короткие взмахи рук - говорит об атаке. Атака готовится, она носится в воздухе, в ожидании ее зрители замерли на своих местах. И сам Рокотов, не скрывая своего намерения, весь устремлен вперед.
Норвежец старается предотвратить атаку русского, опередить его. Но всплески его торопливых ударов, большинство из которых глохнет в воздухе, не меняют положения. Нервное напряжение растет, моряк чутко реагирует на каждый финт, на каждое движение Рокотова, быстро меняет позиции, принимает одну защиту, другую… Он готов встречными ударами отбить атаку, но ее почему-то все нет и нет… Тогда он, не выдержав нервного напряжения, втягивает голову в плечи, сжимается, на какую-то секунду застывает на месте. Норвежец стоит на полных ступнях, словно придавлен тяжелым грузом нервозности. Это уже цель. Неподвижная цель.
Рокотов, продолжая финтовать, чуть выдвинул вперед левую ногу, которая сократила расстояние между ними, и тут же, словно вспышка молнии, проследовал залп ударов. Все произошло так быстро, что рефери просмотрел основной удар. Судья только увидел, как у норвежца подкосились ноги, и, подняв руку, зычным басом подал команду.
- Стоп! - начал отсчитывать секунды: - Раз… Два…
Норвежец, опершись на канаты, хмуро смотрел перед
собой. Он злился сам на себя: как мог прозевать атаку? И после счета «восемь» стал в боевую позицию.
- Бокс!..
И снова, уже в конце раунда, норвежец просмотрел, как нога русского двинулась вперед, сокращая расстояние, и не только просмотрел, а сам, не подозревая опасности, качнулся навстречу. Рокотов, как бы защищаясь, сделал полшага в сторону и вперед и без замаха, из того положения, в каком находились в тот момент руки, провел стремительную атаку. Удар в голову и в корпус. Молниеносно и четко.
Норвежца и на этот раз спасли канаты. Он устоял.
- Раз… - судья вторично открыл счет.- Два… Три. Тренер норвежца, понимая бессмысленность дальнейшего боя, грустно поджал губы и выкинул на ринг мохнатое полотенце - знак отказа от продолжения поединка.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
1
Многодневный боксерский турнир, который журналисты вполне справедливо назвали «марафонским», подходил к концу, к своему кульминационному дню - финальным поединкам. Напряжение росло прямо пропорционально уменьшению количества участников. Правила жестки - проигравший выбывает. Оставались лишь самые лучшие.
Четыре раза поднимался Рокотов на ринг, и четыре раза судья поднимал его руку. Если в первый день турнира спортивные журналисты не баловали советского чемпиона, дебютанта чемпионата, своим вниманием, то в последующие дни Рокотов завоевал их сердца. Завоевал не столько убедительными победами, сколько рыцарским благородством, уважением к сопернику. Рокотов не подавлял своих противников на ринге силой и мощью ударов, а красиво и эффектно обыгрывал их, демонстрируя филигранную технику и аптекарскую точность многосерийных комбинаций, тонкое чувство дистанции и многогранность тактических приемов. Одним словом, Рокотов являлся как бы примером нового направления в международном боксе - представителем игрового стиля.
Его прямой противоположностью был западногерманский чемпион Рудольф фон Шилленбург. Тот тоже победно шел к полуфиналу, заканчивая поединки в первых раундах, шел, как образно писали журналисты, «по спинам нокаутированных соперников». Тяжелый правый кулак фон Шилленбурга после удара гонга обрушивался на противника, как бронебойный снаряд, ломая защиту и парализуя волю к сопротивлению. Ярый и яркий представитель старого силового стиля, фон Шилленбург, насмешливо усмехаясь, заявил группе журналистов:
- Основа бокса - удар, а все остальное - как бесплатное приложение… Потуги слабых скрыть отсутствие природной силы. Кто умеет, тот бьет, а кто не умеет, развлекает публику кривляниями на ринге.
В полуфинале жребий свел Рудольфа с турецким боксером Османом Али-беем. Это был самый короткий поединок турнира, он продолжался всего тридцать три секунды. Смуглый Али-бей, стоя в своем углу, приложил большие пальцы к кончикам ушей, одними губами зашептал молитву, стихи корана. Зазвенел электрический гонг, и Рудольф прыжками пересек ринг по диагонали. Осман, не обращая на него внимания, молился. Все боксеры, с кем приходилось встречаться Али-бею, на почтительном расстоянии ждали секунду, вторую, пока он кончал молитву, а потом начинали бой. Но Рудольф не стал ждать. Он рванул турка за плечо, поворачивая его к себе лицом, и тут же нанес ему удар в живот. Над рядами зрителей пролетела волна негодования.
Турок устоял. Лицо его исказила гримаса. Забыв о защите, с криком «Алла!», он бросился на Шилленбурга. Рудольф зло усмехнулся, сделал короткий замах, и пушечный удар правого кулака отбросил Османа назад в угол…
С ринга Османа унесли на носилках. Он пришел в себя через час на больничной койке.
А три тысячи западногерманских туристов, прыгая на своих местах, топотом и ревом приветствовали «успех» своего кумира.
К рингу на специальной тележке подкатили весы и попросили Рудольфа взвеситься. Во всем боксерском снаряжении он весил восемьдесят два килограмма триста граммов. Тучный представитель крупнейшей западногерманской шоколадной фирмы взбежал на ступеньки ринга и, держа микрофон в руках, объявил по-немецки:
- Наша всеми уважаемая фирма поручила мне вручить двухкратному чемпиону Европы…
- Позвольте! - перебил его югославский журналист.- Вы предваряете события. Финал будет только завтра!
- У Рудольфа Железного здесь нет достойных соперников! Ни один не смог выстоять даже два раунда! - хвастливо выкрикнул тучный немец.- Повторяю, господа! Наша всемирно известная фирма поручила мне вручить двухкратному чемпиону Европы Рудольфу фон Шилленбургу в знак уважения и признания его заслуг набор плиточного шоколада весом восемьдесят два килограмма триста граммов. То есть равный весу чемпиона!
Три тысячи туристов снова запрыгали и заревели от восторга. Служащие фирмы выкатили красиво оформленную тележку, на которой высокими штабелями лежали плитки шоколада.
Тренер Хельмут Грубер от имени Рудольфа и от своего имени поблагодарил представителя фирмы за внимание и сказал, что такое огромное количество шоколада может повредить Рудольфу Железному завтра успешно выступить на чемпионате, и поэтому он берет лишь две плитки, а остальной шоколад просит раздать детям и дамам, присутствующим в зале.
2
В полуфинале Валерий боксировал с парижанином Жаном Долье. Накануне поединка Валерий встретился с Отто Позером, боксером среднего веса из Германской Демократической Республики. Они подружились еще на лондонском турнире. Валерий знал, что отец Позера погиб в Бухенвальде. Отто был серьезным парнем, аспирантом физического факультета. В свободные часы Позер со своими товарищами-немцами возил Валерия по Берлину, показывая свой родной город.