Страница 49 из 53
— Встань! Встань, сын мой, и соблаговоли выслушать нас. Мы знаем, ты долго подвергался гонениям и перенес многие невзгоды. Но такова участь всех, кто хочет добра, не умея бороться со злом.
Папа прошелся по комнате, остановился у окна и, внимательно посмотрев оттуда на собеседника, продолжал:
— Ты хотел привести Италию к миру, а там по-прежнему не утихают войны. Ты собирался сделать Рим оплотом порядка и добродетели, а он, как и раньше, остается рассадником смут и пороков.
— Чтобы избавиться от междоусобиц, надо обуздать баронов и объединить страну, — тихо произнес бывший римский трибун.
— Совершенно верно, — согласился Иннокентий VI, — только свершить это может лишь церковь. И мы постараемся в ближайшее время дать народам Италии желанный мир и спокойствие. Кардинал Альборнос, лучший из наших кардиналов, назначен легатом и викарием всех наших владений на Апеннинском полуострове. Тебя же мы намерены направить в Рим, если ты, впрочем, выразишь согласие.
— Я готов! — радостно воскликнул Кола ди Риенцо.
— Однако, не скрою, мы рассчитываем, что, наученный горьким опытом, ты употребишь свои силы и влияние на действительное водворение общественного блага. — Папа подошел к столу и, взяв один из лежавших там свитков, продолжал: — Вот письмо к римлянам. Мы отправим его сегодня же в «Совет тринадцати». Послушай, это касается тебя. — Иннокентий VI, придерживая очки, стал неторопливо читать: — «Хотя по поводу возлюбленного сына нашего, благородного мужа Николая Риенцо, вашего согражданина и рыцаря, было говорено много худого, как нашему предшественнику, блаженной памяти папе Клименту Шестому, так и нам; хотя против него веден был даже процесс, однако мы, направляемые божественным милосердием и принимая во внимание, что, хотя Этот рыцарь, ныне содержащийся в нашей темнице, многое преувеличивал, зато совершил много действительно хороших и великих дел…»
Папа бросил на гостя быстрый взгляд и, сделав многозначительную паузу, закончил:
— «И учитывая, что ваше единодушное и всеобщее желание, которое неоднократно высказывалось, заключается именно в его освобождении и возвращении в город, мы сняли с него всякие обвинения, освободили от всех тех наказаний, к каким он был приговорен, и, выпустив его из темницы, в скором времени пришлем к вам».
Дочитав письмо, римский первосвященник с улыбкой сказал:
— Надеюсь, мы будем добрыми друзьями, не так ли?
— Не знаю, как благодарить ваше святейшество, — взволнованно произнес Кола. — Вас послало мне само небо!
— Я просто забочусь о деле, которому служу, — задумчиво глядя на собеседника, отозвался папа. — Каждый из нас в меру своих сил выполняет волю всевышнего. А теперь, сын мой, иди готовься в дорогу.
Ждать! Опять приходится ждать! Уже десять месяцев, как он покинул проклятый Авиньон, но до сих пор никак не может добраться до Рима.
Кола остановился у маленькой беседки и с надеждой взглянул в глубину сада, где находился дом его новых приятелей. Мессере Аримбальдо и мессере Бреттоне, младшие братья знаменитого кондотьера Монреаля, были самыми богатыми людьми в Перудже. Он познакомился с братьями в расчете достать через них денег для найма солдат. Возвращаться в Капитолий без хорошего отряда было немыслимо.
Бывший трибун вспомнил о неудачах, которые преследовали его на родине. Не успел он пересечь границу Италии, от Иннокентия VI поступило распоряжение отправиться в Монтефьясконе к папскому легату кардиналу Альборносу. Затем началась война между Альборносом и Джованни ди Вико, и ему пришлось принять в ней участие в качестве рыцаря.
В памяти Колы ожили сцены нудной лагерной жизни, осады крепостей Вико и жарких боев. Пока он сражался в армии кардинала, в Риме подняли мятеж бароны. То и дело в городе разгорались схватки и лилась кровь. Альборнос послал туда временным правителем Гвидо делла Изола, бывшего когда-то подестой в Ареццо, потом сместил его и назначил своего племянника Гомеса. Но это лишь усилило беспорядки.
Недовольные римляне снарядили в Авиньон посольство и обратились к папе с просьбой назначить Колу ди Риенцо пожизненным сенатором. Иннокентий VI принял посланцев доброжелательно и написал Альборносу, чтобы тот направил Колу с вооруженным отрядом в Рим. Однако кардинал, занятый войной с Вико, не желая ослаблять собственные силы, отказался выделять средства и солдат для этого предприятия.
Тогда Кола решил действовать самостоятельно. В Перудже он уговорил братьев знаменитого кондотьера Монреаля участвовать вместе с ним в походе на Вечный город. Аримбальдо и Бреттоне согласились дать взаймы четыре тысячи флоринов, за что он должен был сделать их главнокомандующими римского войска. Оставалось лишь получить деньги в банке. Но для этого требовалось разрешение от самого Монреаля. Братья написали ему, и вот уже вторую неделю все с нетерпением ждали ответа.
Бывший трибун с тоской подумал о том, что кондотьер может ответить отказом и тогда их предприятие будет обречено на провал. А медлить нельзя, время проходит, и удачная ситуация, которая сложилась сейчас в Риме, возможно, не повторится.
Со стороны дома вдруг послышались громкие, возбужденные голоса. Кола ди Риенцо взволнованно посмотрел туда и увидел Аримбальдо и Бреттоне, спешивших к нему в сопровождении целой толпы молодых людей.
— Что? Неужели ответил? — не удержался, спросил Кола.
— Слава господу, письмо получено! Брат разрешил взять деньги, — радостно отозвался мессере Аримбальдо.
— Можно сегодня же начать вербовку солдат, — подтвердил Бреттоне. — Кстати, в городе задержались наемники, отпущенные недавно графом Малатестой да Римини. У нас будет отличный отряд.
Первого августа 1354 года, в день праздника своего покровителя апостола Петра, Рим спешно готовился к прибытию Колы ди Риенцо. С раннего утра по городу разнеслась весть о приближении его отряда. Улицы, дома, триумфальные арки от Капитолийской площади до ворот дель Пополо украсились разноцветными полотнищами, зелеными ветками, гирляндами живых цветов.
Римская кавалерия выступила навстречу бывшему трибуну. В знак мира всадники держали в руках пальмовые и оливковые ветви. Первая встреча произошла на дороге в нескольких милях от городских ворот. Молодой капитан отряда кавалеротти, подъехав к Коле, почтительно поднял над головой пальмовую ветвь и вместо приветствия громко продекламировал посвященные ему стихи Петрарки:
Под восторженные крики солдат они, не сходя с коней, обнялись. Затем, пропустив на дорогу воинов Риенцо, кавалеротти пристроились к ним и общим большим отрядом двинулись к Риму.
Кола ди Риенцо ехал впереди. На нем был пурпурного цвета плащ, золотые рыцарские шпоры и длинная, украшенная драгоценными камнями шпага, дар кардинала Альборноса за храбрость, проявленную в войне с Вико. Приближаясь к родному городу, он думал о недавнем свидании с папским легатом. По пути из Перуджи пришлось специально заехать в Монтефьясконе — резиденцию кардинала.
Альборнос исполнил наконец волю Иннокентия VI и назначил его римским сенатором, однако денег по-прежнему не выделил и дал ясно понять, чтобы он рассчитывал лишь на собственные силы. Всадник, обернувшись, угрюмо окинул взглядом свое немногочисленное войско.