Страница 53 из 53
«Хорошо, что жена и дочь в безопасности. И мне надо было бы уйти с ними, — подумал Риенцо. — Благородный человек этот Буффа, честный и преданный до конца».
Мысль о столяре заставила его улыбнуться. В этот момент, по знаку Лукки Савелли, один из слуг барона вонзил кинжал в спину раненого. Тотчас набросились на Колу и другие. Исколотый ножами, так и не проронив ни слова, он упал к подножию статуи.
Ненастной ночью 8 октября 1354 года в глубине древних римских катакомб горел одинокий огонек масляного светильника. Слабый язычок пламени тускло озарял изъеденные сыростью серые стены и ровные ряды могильных плит. Франческо Манчини, Нина и маленькая Маддалена молча смотрели, как работают кирками художник Чекко и Люччоло Пелличаро. Они старались сдвинуть плиту с надписью: «Марко, сын Лоренцо. 1324–1336». Наконец им удалось приподнять ее и отвалить в сторону.
— Лоренцо и Конте все нет, — вытирая с лица пот, сказал Люччоло. — Не случилось бы с ними беды.
— Бог даст, не погибнут! Ночь темная, — отозвался художник. — Солдаты наверняка пьяны. Стефанелло Колонна не скупится на вино.
— Вчера у них была настоящая вакханалия, — подтвердил нотарий Франческо. — Особенно на кампо дель Ауста.
— Видел там костер? — Чекко взглянул на брата.
— Я смотрел из церкви Марчелло, видел, как снимали со столба тело Колы, — кивнул Франческо.
— Отряд из Монтефьясконе так и не явился в Рим, — вздохнул Люччоло Пелличаро. — зрямы понадеялись на помощь папского легата.
— Кардинал Альборнос умышленно задержал всадников, — сказал Чекко. — Лоренцо напрасно прождал два дня.
— А что с римской армией, осаждавшей Палестрину? — спросил Франческо. — Каким образом Колонна так быстро вернулся в город?
— Едва стало известно об убийстве Колы, наемники покинули войско, — ответил художник. — Нам с Конте и другим добровольцам ничего не оставалось, как разойтись по домам. Теперь бароны опять хозяйничают в Риме.
— Там кто-то идет! — воскликнула Маддалена. — Кажется, это брат.
Девочка показала рукой в темную галерею катакомбы. В дальнем конце ее появился неровный огонек факела. Вскоре в подземный зал вошли Лоренцо и Конте, вооруженные мечами. Лоренцо нес что-то завернутое в камзол. Рубашка на нем была окровавлена.
— Ты ранен? — шагнув к сыну, быстро спросила Нина.
— Пришлось драться с караульными, — глухо отозвался юноша. — Они не успели поднять тревогу.
Он развернул камзол, в котором был собран прах отца. Женщина со стоном опустилась на колени. Все молча стояли вокруг. Послышались рыдания. Это плакала, уткнувшись в плечо деда, маленькая Маддалена.
Старый нотарий Франческо бережно переложил пепел в небольшую урну с изображенным на ней крестом. Урну поставили рядом с полуистлевшим гробом Марко. Когда плиту водворили обратно, Конте показал на свободное место под надписью:
— Здесь вполне уместится еще одно имя.
— Не надо, — вытирая глаза, сказал Франческо. — О нем будут помнить и так.