Минотавра (ЛП)

- Отойди в сторону, писатель. Я вынесу эту дверь за два удара.

Сорок ударов и огромной матерной тиррады спустя дверь, наконец, треснула посередине, и Боллз выбил ногой ту часть, где был замок. Писателя передёрнуло, когда он заметил пучки засаленных волос, торчащих из подмышек Коры.

- Боже! - Кричал Дикки. - Да из чего же была сделана эта дверь! Чувак, ты сделал это!

- Я ж сказал, что наебну её, - молвил Боллз и сел на крыльцо, чтобы отдохнуть после столь тяжёлой физической нагрузки.

- Опять же обман внешнего вида, - предположил писатель, - дверь безопасности в доме, который выглядит, как помойка. - Писатель посмотрел на Боллза, - возможно, вы захотите прислушаться к моему совету.

- Что ты хочешь сказать, мужик?

Писатель пожал пличами.

- Дорогие окна и такая же дорогая дверь. Мне кажется, у хозяина могут быть и другие меры предосторожности.

- Вы имеете в виду охранника или что-то типа того? - Предположил Дикки.

- Да и другие контрмеры.

Боллз достал пистолет.

- Вот вам мои контрмеры. Теперь... Внутрь. Сначала вы двое.

Писатель и Кора зашли внутрь, Дикки и Боллз подсвечивали им путь фонариками. Один из них щелкнул выключателем на стене, но ничего не произошло.

- Чёрт. Крафтер, должно быть, отключил электричество.

Лучи фонарей пересекали богато украшенное фойе и гостиную, выхватывая кусочки статуй и бюстов, с картин на них смотрели задумчивые лица, словно осуждающие незваных гостей.

- До усрачки жуткое место! - Скулила Кора. - И мне нужен мет!

- Заткнись, - сказал ей Боллз

- Тут много свечей, - заметил писатель, - только посмотрите, сколько здесь настенных бра.

- Проклятье! - Выругался Боллз. - Я забыл зажигалку в машине.

- У меня тоже нет, - признался Дикки.

Писатель вздохнул с надеждой.

- Ну, так уж получилось, что у меня есть, мистер Боллз. Я был бы у тебя в вечном долгу, если бы ты разрезал мои верёвки на руках. Естественно, я даю вам слово, что не попытаюсь сбежать. И я мог бы зажечь все эти свечи и, если честно, сэр... - Плечи писателя опустились. - Умираю, как хочу курить.

Очевидно, Боллзу понравилось, что его называют Мистер и Сэр. Он достал свой нож и разрезал верёвку писателя.

- Я вам безмерно благодарен.

Боллз ухмыльнулся, снова демонстрируя пистолет.

- Выкинешь какое-нибудь дерьмо, и я проделаю дыру в твоей спине больше, чем голова Дикки.

Писатель кивнул.

- Я не заставлю вас пожалеть о вашей доверчивости.

- Мне нравится, как он говорит, да, Дикки? - Сказал Боллз.

- Чертовски верно. Должно быть, учился в колледже.

- В Гарварде, - пояснил писатель, - это не просто какой-нибудь колледж. - Он закурил сигарету, затем зажёг свечи в роскошной комнате.

- Отпустите меня, пожалуйста! - Умоляла Кора. Она прыгала вверх и вниз, стоя спиной к Боллзу. - Пожалуйста, мистер Боллз, сэр! Ну пожалуйста!

- Заткни хлебало, - рявкнул Боллз, - и перестань ныть, иначе я буду сидеть на твоей морде и срать тебе в рот, пока я буду долбить дырки в твоём животе своей ручной дрелью.

Дикки невнятно рассмеялся.

Как только писатель зажег с десяток или около того свечей, все с благоговением осматривали гостиную.

Кто-то сказал:

- Чур, моё!

Темнота комнаты, освещённая свечами, казалась живой и блестящей. Несколько люстр висели над головами, ловя свет, в то время как с полок блестели разноцветные кристаллы. Многие подсвечники были из серебра и золота, большая часть мебели была инкрустирована драгоценными камнями. Даже некоторые из иранских ковров были расшиты множеством драгоценных камней.

- Это настоящая сокровищница, - прошептал Дикки. - Всё как Таулер и сказал...

Даже Кора ошеломленно смотрела на все богатства в комнате.

- Это дом богатейшего человека, - сказал писатель. - Он настоящий коллекционер. - Он наклонился, чтобы осмотреть стол Уильяма Мэри и стулья из редкого дерева. Многие изделия были изготовлены из инкрустированного сатина, красного дерева и тика. Столики и вазы были украшены неоклассическими мотивами и изящными узорами ручной резьбы. Серпантинный диван, место которого должно было быть в музее, стоял в середине комнаты, а вдоль стен были натянуты крошечные колокольчики для слуг.

- Большая часть мебели сделана Хэпплуайтом и Шератоном. Только в этой комнате целое состояние, - а затем писатель осмотрел остальные бюсты и картины. - Хммм

- Что ещё, писатель? - Спросил Боллз.

- Прямо как на улице. Александр Сетон и Филлип Маркард. Два разных портрета Калиостро, один маркиз де Сад, бюсты Людвига фландрского и Кристофа воколая, всё это известные практики оккультного искусства: сатанизм, чёрная магия, колдовство.

Боллз нахмурился, когда услышал очередной громкий скулёж со стороны Коры.

- Ребята, давайте убираться отсюда! Это место похоже на дом с привидениями.

Боллз ткнул пальцем в её сторону.

- Кора! Твою мать! Если ты скажешь ещё хотя бы одно слово, я врежу тебе по члено-сосу!

- Но!

Бац!

Кулак Боллза ударил Кору прямо по губам. Она завизжала, как свинья и пошатнулась.

- В следующий раз получишь по-настоящему!

Большое бледное лицо Дикки огляделось с явным опасением.

- Это место довольно жуткое, Боллз.

- И ты туда же? - Удивился Боллз. - Мне плевать на сатанистов на кучке картин. Давайте работать, а ты... - Он потянулся к Коре. - Закрой уже, наконец, своё ебало и помогай.

Кора лежала ошеломленная и окровавленная у подножия камина. Она упала туда с руками за спину, но затем Боллз схватил её за волосы и поднял на ноги. Кора снова завизжала.

- Думаю, мы должны проверить остальные комнаты на этом этаже, а потом посмотрим, что там наверху.

- И на заднем дворе тоже, - сказал писатель, выглядывая из сильно задрапированного окна. - Похоже, там гараж и жутко выглядящее кладбище...

- Чего? Кладбище? - Пробормотал Дикки.

- Меня не волнует ни кладбище, ни жуткий дом. Всё, что мне нужно - вычистить этом дом, пока не рассвело. Дикки, ты и писатель идите на улицу и осмотритесь, что там за гараж.

Девушка захныкала, когда Боллз больно ущипнул её за сосок.

- а мы с киской проверим, что там внизу.

Кора открыла рот, чтобы возразить, но передумала.

- Пойдём, писатель, - сказал Дикки и толкнул его к выходу.

Они оба вышли в темноту. Свет луны был таким ярким, что фонари им были не нужны.

"Вот мой шанс, - понял писатель. - Я могу отделать этого невежду фонариком и бежать в горы," - но потом он рассмеялся. "Да кого я обманываю? Я писатель. У писателей нет таких яиц..."

- Так ты писатель, да? Что пишешь? Книги или какое-то бульварное дерьмо?

Писатель дал свой фирменный ответ:

- Я умозрительный писатель. Я описываю узнаваемые современные проблемы с демонстрацией экзистенционального состояния. Аллегорическая символика, как её ещё называют, уходящяя корнями в различные философские темы.

Дикки одобрительно кивнул.

- Вот что я подумал. Я однажды читал книгу. Нас заставили в школе. Хотя книжонка была премерзская и чертовски глупая. Она была о дебиле, который наблюдал за мячами для гольфа или что-то типа того.

Писатель почти завыл.

- Авессалом, Авессалом!

Они пробирались сквозь покосившиеся надгробия, некоторые были с грубо выгравированными датами, начинающиеся с конца 1700-х годов. В задней части двора рядом с лесом находилось новое большое здание, похожее на гараж.

- Может быть, у Крафтера есть куча причудливых автомобилей в этом гараже, - предположил Дикки.

- Возможно. Но что ты знаешь об этом человеке, Крафтере?

- Ничего. Просто он какой-то старый богатый чудак, который держит полный дом дорогущего барахла.

- Я бы не назвал его просто старым чудаком, - писатель посмотрел на Дикки, - он старый чудак, который также является учеником чёрных искусств.