Другая жизнь (ЛП)

Джек стремительно выздоравливал. Некоторое время он провёл, рассказывая Гвен, Тошико и Йанто о воине Брайдака – слишком долго для человека, который приходил в себя после того, как чуть не утонул.

— Не шуми, Джек, — прошептала Гвен ему на ухо, пока Тошико была занята настройкой мониторов на другом конце комнаты. — Ты только привлечёшь к себе внимание. Ложись и попытайся сделать вид, что ты при смерти, ради Бога. — Она села на кровать рядом с ним и постаралась выглядеть обеспокоенной.

Тошико приладила электроды на грудь Джека и отрегулировала чувствительность монитора у его кровати. Машина начала обнадёживающе звенеть.

— Ты лучший пациент, чем Оуэн. Ты не удивишься, услышав это.

— Как он? — надтреснутым голосом спросил Джек.

— А как ты думаешь? — улыбнулась Тошико. — Врачи – самые худшие пациенты. По крайней мере, нам больше не нужно его связывать.

— Держу пари, он был рад, когда вы освободили его, — сказала Гвен.

— Я сказала, что нам больше не нужно его связывать, — ответила Тошико. — Я не сказала, что мы его уже развязали.

Вопль из соседней спальни подтвердил, что Оуэн не спит и, вероятно, подслушивет.

Тошико усмехнулась и выскользнула из комнаты.

Джек сел на кровати. Он взял руку Гвен в свою и сжал её в знак успокоения. Йанто сидел на стуле у стены и делал вид, что ничего не замечает.

— С Оуэном всё будет хорошо, — сказал Джек. — Должно быть, воин Брайдака перестал контролировать его за мгновение до того, как подействовало успокоительное. Потому что он не хотел, чтобы Тош и Йанто схватили его живым.

— И он знал, что ему есть куда перейти. Он знал, что ты ждал его.

— Правильно.

— И он попытался переселиться снова, когда подумал, что вы умираете, — Йанто был необычайно оживлённым и взволнованным из-за того, что сам додумался, как всё произошло. — Вы одурачили его, а?

Джек обменялся взглядом с Гвен.

— Да.

Она сжала его руку, подтверждая это.

— Но ему действительно больше некуда было пойти, потому что больше не было хозяев, на которых он мог бы паразитировать. И его истинная форма была мертва. — Йанто придвинул свой стул ближе к кровати. — Он бросал своих жертв, когда ему нужно было сбежать. Что объясняет тот факт, почему то устройство в позвоночнике Оуэна сгорело. Как и в тех других… э-э… жертвах?

— Да, — Джек наклонился и ощупал рукой свою спину. — Знаете, мне нужно удалить эту штуку. А то я не смогу проходить через металлоискатели в аэропорту.

Он наклонился слишком далеко вперёд и сместил один из электродов. Монитор рядом с кроватью начал показывать прямую линию и тревожно запищал. Из другой комнаты прибежала Тошико – её лицо выглядело обеспокоенным, пока она не увидела, что Джек сидит на кровати и смеётся над ней.

Джек позволил Тошико позаботиться о нём и снова подключить электроды.

В кармане Гвен завибрировал мобильный телефон. После долгой тишины было странно снова услышать это. Она открыла крышечку и увидела, что звонит Рис.

Он хотел знать, где, чёрт возьми, она была. Поход в кино отменили из-за дождя, и Джози с Бренданом ушли без него, потому что они были вместе, правда ведь, ещё с той офисной вечеринки. И он всю ночь беспокоился о ней из-за этой бури и не мог дозвониться до неё. Но теперь гроза, кажется, утихает, и его телефон смог поймать сигнал.

Гвен отошла в угол комнаты, улыбаясь слабой извиняющейся улыбкой остальным присутствующим в комнате.

— Извини, — тихо сказала она Рису. — Я не задержусь надолго, обещаю. Только закончу все дела здесь. — Она осмотрела себя и обнаружила, что на ней всё ещё надет гидрокостюм, слишком маленький ей по размеру. — Сначала мне нужно переодеться. Я скоро буду дома.

Она вернулась к кровати и внимательно осмотрела Джека. Несмотря на то, что ему пришлось перенести совсем недавно, он казался выглядел абсолютно здоровым.

— Наверно, мне нужно вернуться домой, — сказала она ему.

— Жизнь продолжается, — улыбнулся Джек. — Наверно, уже поздно. — Он посмотрел на своё запястье, но Тошико чуть раньше успела снять с него часы.

Гвен показала ему, что часы лежат на прикроватной тумбочке.

— Они были разбиты, — сообщила она ему извиняющимся тоном. — Должно быть, ты ударил ими о край той металлической клетки. Когда ты был… ну, ты знаешь.

Джек осмотрел разбитые часы. Защитное стекло над 24-часовым циферблатом было покрыто трещинами.

Гвен указала на стрелки часов, согнутые и неподвижные. Она наклонилась ближе к Джеку, так, чтобы только он услышал её слова:

— Время смерти: 21.46.

— О, да, — ответил Джек. — У меня выдался отличный год.

Глава тридцать третья

В «Casa Celi» почти никого не было. Ни шумные банкиры, ни «обедающие леди» не решились выйти на яркое дневное солнце. С того момента, как они пришли, Рико Сели в уже в десятый раз полировал соседний столик, как будто это могло заставить какого-нибудь прохожего зайти и заказать себе что-нибудь.

Это маловероятно, подумала Гвен. На улице тоже почти не было людей, зато здесь было так много ила и грязи, что иногда трудно было понять, где заканчивается тротуар и начинается проезжая часть. Когда члены Торчвуда спускались по этой улице чуть раньше, все они пожалели, что не надели высокие резиновые сапоги вместо своей обычной обуви. Хотя вода спала так же внезапно, как и затопила центр Кардиффа, многие магазины и конторы оставались закрытыми. На большинстве улиц после потопа остался не только ил. Здесь валялись остатки еды и картонки из-под блюд продуктов быстрого приготовления. Порванная бумага и металлические банки. Одинокая мокрая полосатая подушка. На почтовых ящиках появились полосы – грязевые метки, показывавшие, как высоко поднялся уровень воды во время потопа. Рядом с одним покосившимся фонарным столбом лежал покорёженный велосипед, который откуда-то принесло течением; к его погнутому колесу всё ещё была прикреплена цепь.

Двери кафе были плотно закрыты, несмотря на тёплое дневное солнце. Это помогало не впускать в помещение неприятный запах грязи с улицы. Гвен и Тошико сидели за одним маленьким столиком у окна. Джек и Оуэн уединились за соседним. Они сидели лицом к окну, чтобы можно было смотреть на улицу и наблюдать, не появится ли там долгоносик. В пепельнице перед Джеком лежали деньги – ровно столько, сколько стоили их с Оуэном напитки. Кроме того, Джек выставил на стол спрей против долгоносиков – прямо на виду, рядом со своим высоким стаканом с водой. Гвен подумала, что с её стороны было благоразумнее спрятать зажимы для рук под столом.

— Рико, — позвал Джек. — Ты скоро протрёшь там дыру. Владелец кафе перестал протирать соседний стол.

— Какое-то время сегодня утром я думал, что больше никогда не смогу отмыть это место. Я застрял здесь во время наводнения, я говорил об этом?

— Всего дюжину раз. Как ты себя чувствовал?

— Cachu planciau[102].

Гвен закашлялась, пытаясь скрыть смех.

— Звучит очень по-народному, — сказал Джек, не отводя взгляда от улицы. Но Гвен видела, что его внимание приковано к сидящему рядом Оуэну. Оуэн не разговаривал ни с кем из них с тех пор, как Джек выписал их обоих из медицинского отделения на базе. Джек объяснил увеличение количества бродящих на свободе долгоносиков за последние сорок восемь часов тем, что, возможно, их вымыло из коллекторов недавним наводнением. Когда они пришли в «Casa Celi» полчаса назад, Джек попросил Гвен и Тошико сесть за отдельный столик. Гвен потягивала свой лимонад, прислушиваясь к прерывистой, почти односторонней беседе Джека с Оуэном.

Когда Оуэн наконец заговорил, его голос скорее напоминал бормотание. Гвен решила, что он не хочет, чтобы они с Тошико подслушивали, что он говорит. Возможно, в глубине души он не хотел, чтобы и Джек это слышал.

— Я чувствую себя так, как будто это был тест, — тихо сказал Оуэн.

— Тест, — ровным голосом повторил Джек.

102

Как облажавшийся идиот (уэльск.)