***надцать лет спустя

- Я тебя всё равно никому не отдам. – На её плечи легли тяжелые ладони, и Чернышов упрямо прошептал в макушку. – Даже тебе самой. Мне нужно уехать недели на две, чтобы разобраться с делами. И я очень хочу, чтобы ты поехала со мной. – Когда она попыталась возразить, оборвал. – Но понимаю, что ты пока не можешь всё здесь бросить. Поэтому очень прошу – не накручивай себя. Я вернусь самое позднее пятого июля, и мы всё решим. И про твои слова обязательно подумаю, обещаю.

Эти слова были не такими, какие она хотела бы услышать, но они её странным образом успокоили. Вот если бы Сашка начал клясться, что прямо завтра всё бросит и начнет носить её, Лару, на руках едва ли не круглосуточно, точно не поверила бы. Да ещё и обиделась ещё больше, потому что иначе, как издевательством, это было бы не назвать, а так…

И хотя расставаться сейчас, да ещё и вот так, ей не хотелось, но Лариса прекрасно понимала, что выбора у них нет. И неё, и у него есть обязательства перед другими людьми, перед самими собой, в конце концов, а это уже серьезнее.

- Только я тебя очень прошу, не надо вспоминать то, что было тогда, - он нажал пальцами на её щеки, поднимая лицо и пристально глядя ей в глаза. – Не надо проводить никаких параллелей. Сейчас будет всё совсем по-другому. Веришь?

Лариса тоже пристально посмотрела на него:

- Верю.

Глава 31

«- А как же цирк?

- Цирка мне вполне хватает в жизни»

х/ф «Москва слезам не верит», 1979г.

- Ты чем вообще собираешься заниматься?

Иришка смотрела с затаенной тревогой, будто в любой момент ожидая, что Лариса начнет рыдать или, того хуже, пустится во все тяжкие.

Именно так она смотрела уже десять дней, и это существенно подбешивало. Но высказывать что-либо по этому поводу «жертва обстоятельств» не собиралась. Во-первых, Ириска это не со зла, а как раз наоборот. А, во-вторых, эмоциональное отупение, в котором Лара находилась в последние дни, начинало и саму пугать. Нет, она не считала, что жизнь кончилась, но и позитивными эти перемены назвать никак нельзя было. Да и то, что озвученный Чернышовым срок вот-вот должен был подойти к концу, добавляло холодка по спине.

Боялась ли Лариса, что он не приедет?

Да. Можно врать кому угодно, но себе не стоит. И она до жути, до трясущихся поджилок боялась повторения той давней истории. И тот факт, что теперь это не стечение обстоятельств, помноженное на юношеский максимализм, а её личное выстраданное решение, облегчения не приносило. Умом понимала, что вероятность повторения их расставания мала, но куда там уму, когда в действие вступает подсознание…

Первая злость улеглась уже через несколько дней, и тогда Лариса смогла здраво оценить и его поступки, и свои слова. А ещё убедиться, что в ближайшее время стать матерь ей не грозит. И именно из-за последнего расстроилась почти до слёз.

На этом фоне даже как-то незаметно прошли новости от Макса. Что Щукин уволился из органов, а три дня назад стало известно о том, что его тесть тоже подал в отставку. Судя по тому, что в остальном была благодать, если кто посторонний и узнал о грехах бывшего следователя, то их так же тихо прикрыли, не желая раздувать скандал. Слишком многих он мог затронуть, куда проще закрыть глаза на такой «грешок», чем открыто признать, что следователь прикрыл дело по наркоторговле, когда узнал, что ему в постель подсунули малолетнюю сестру подозреваемого, а потом и вовсе занялся шантажом ради сохранения тайны своего отцовства.

- Еще не решила. – Лариса, которая всегда терпеть не могла, когда кто-то пытался унести еду с кухни в жилую комнату, вытащила из морозилки лоток пломбира, прихватила две ложки и кивком позвала за собой.

Кондиционер в спальне исправно, хоть и тихо шумел, гоняя по комнате прохладный воздух. Ирина, знавшая о заскоки подруги по поводу еду и недопустимости превращения комнаты в столовую, нахмурилась ещё сильнее. Но ложку взяла.

Они обе улеглись ничком на кровать, подпихнув подушки под локти, чтобы можно было не только есть мороженое, но и болтать ногами. Так сказать, двойное удовольствие.

- Может, зря ты так с Костей? Он, конечно, дурак, что на поводу у друга пошел, но вы столько лет проработали…

- Может, и зря, - Лара растерла мороженое по нёбу и несколько секунд активно подышала ртом, чтобы вернуть чувствительность языку. – Но я больше не чувствую себя там комфортно. Понимаешь, на работу иду, как каторгу… Раньше летела, столько мыслей и идей было, а теперь ловлю себя на том, что отбываю повинность.

Вот об этом Ира знала даже больше, чем следовало бы, поэтому кивнула:

- Тогда точно уходи, дальше ещё хуже будет. Начнешь всё заново?

- Не знаю. – Вот здесь она немного покривила душой, потому что хорошо знала, что снова создать то же самое с нуля у неё просто не хватит сил. Да и стоило ли оно того? – В принципе, денег мне на первое время хватит, так что хочу попробовать что-нибудь новое. Может, в чистый дизайн уйду, а то и вовсе устроюсь простым проектировщиком в какую-нибудь шарашку, чтобы день отсидеть, по шее от начальства получить, а как вышла с работы, тут выбросить всё это из головы.

- Ага, давай, рассказывай больше, - Ира зачерпнула чуть подтаявший пломбир и невнятно пробубнила. – Тебя ж всё через три дня бесить начнет, да и просто неинтересно станет.

Станет, это факт, с которым не поспоришь. Но и работать дальше в коллективе, который оказался совсем не так дружен, как казалось раньше, совершенно не хотелось. Как и не хотелось разгонять всех к чертовой бабушке и набирать новых сотрудников. Если уж не доверяет старым, то связываться с незнакомыми, и вовсе дело зряшное.

- Делить бизнес сейчас я не стану, Косте, чтобы выкупить мою долю, придется в такие долги влезть, что на развитие уже ничего не останется, но и дарить её тоже не собираюсь. В общем, я не знаю, что делать. Мы решили, он пока ищет кого-нибудь на должность исполнительного директора, до конца месяца начатые объекты веду я, а потом…

- Надеюсь, ты не собираешься отказываться от своей доли прибыли? Ты же в дело столько своих денег, нервов и времени вложила!

- Нет, конечно.

- Уже лучше. А вы вообще оценку проводили?

- Нет, когда бы мы успели… - Лариса вздохнула и отодвинула пломбир. От таких мыслей и разговоров даже мороженое стало горчить. – Я даже не знаю, кто у нас такую оценку делает.

Иришка издала что-то среднее между смешком и тихим хрюканьем:

- Хочешь, подскажу такого специалиста?

- Ирка!

- Да ладно, тебе же лучше, сэкономишь. На крайний случай расплатишься натурой, - она пригнулась, уворачиваясь от запущенной в лоб ложки. И примирительно подняла вверх руки. – Всё-всё, больше не буду, честно.

- Давай лучше о тебе, - Лариса не поверила, но улеглась обратно, даже не полезла подбирать улетевший под кресло столовый прибор. – Как у вас дела?

- Да нормально. Разводимся потихоньку.

То, что развод был тихим, не могло не радовать. Может, таким образом Валерка пытался доказать, что супруга совершает ошибку, а может, просто понял - у неё достаточно доказательств и обиды, чтобы существенно подпортить ему жизнь, но резких выступлений не было. Даже Мартышку не пытался настроить против матери, чего Ира подспудно ожидала и боялась. Но и видеться с ребенком не запрещала, как раз сейчас Валерий повез дочку заказывать что-то к новому учебному году. Зачем это делать, когда до того самого учебного года ещё почти два месяца, Ирина не понимала, но и возражать не стала.

- Заседание когда?

- Через три недели. На раздел собственности мы не подавали, разногласий по поводу опеки над Мартой тоже нет, так что должны развести быстро. Я надеюсь…

Лара сочувственно сжала её руку, не зная, как подбодрить ещё. Кто б её саму подбодрил…

- Лариска, ты можешь обидеться и вообще назвать меня свиньей, но я спрошу – ты его всерьез послала? Или решила поиграть в девочку-девочку, а Сашка поверил, психанул и уехал? – Ира выставила перед собой ложку в качестве щита и втянула голову в плечи. Выглядело это до того забавно, что ни обижаться, ни обзываться Лара не стала. Только тяжело вздохнула и отвела глаза: