Страница 17 из 66
Однако, вопреки ожиданиям день прошел на редкость спокойно. Отчего то никто не спешил к лекарке залечивать свои раны. Анитра несколько раз выскакивала на порог. С любопытством поглядывала на суету, царящую в деревне и стихшую ближе к вечеру, а потом возвращалась в дом и приставала к Сигверде с расспросами.
Ведьма по обыкновению не отличалась словоохотливостью. Из ее коротких пояснений удалось выяснить, что прибывшие воины входили в скипрейд хертуга Рангвальда. С ранней весны до наступления первых заморозков организовывался лейданг, в который входили все скипрейды королевства. Можно было откупиться от участия в военных и торговых походах, но в каждой деревне находились мужчины, желающие испытать себя и неплохо при этом заработать. Да что скрывать, от желающих отбоя не было. Проводилось нечто вроде отборочных соревнований. Победители получали желанный приз в виде круиза по морскому побережью, в котором не только было все включено, но также имелись приятные бонусы в виде драгоценных камней, металлов и прочих ценных вещей.
Когда Анитра спросила у Сигверды про рабов, ведьма ее успокоила, заверив, что с этим покончено еще во времена ее молодости. Требовать за пленников выкуп — дело хлопотное, часто пустое, а работников у них и своих хватает, чай бабы рожать не разучились.
Старки как исчез утром, так и не появился до вечера. Лишь глубокой ночью послышалась его возня за печкой. И как только умудрился просочиться в дом, когда двери и окна на засовах?
Сигверда тотчас вышла из своей опочивальни, полностью одетая, будто бы только и дожидалась возвращения маленького постояльца. Спросила с насмешкой в голосе:
— Много карманов обчистил сегодня?
Старки тяжело задышал. Если бы Анитра не успела узнать его достаточно хорошо, подумала бы, что он обиделся. Но рыжее бородатое существо волновало только его золото, а значит, пыхтит он от усердия, потому что прячет неправедно нажитое добро в свой тайник. На это стоило посмотреть, и Анитра присоединилась к Сигверде.
— Тебе то что за дело? — спросил рыжик с вызовом, дерзко поглядывая на старую ведьму из-под насупленных бровей.
— Поступай, как знаешь, — пожала плечами Сигверда, — только в случае чего, на мою защиту не рассчитывай.
Старки моментально утратил боевой дух и вступил с ведьмой в переговоры. Это занятие доставляло им обоим огромное удовольствие, а потому могло затянуться надолго. Анитра уже собралась оставить веселую парочку развлекаться хоть до утра, но услышала, как Старки пообещал Сигверде поведать о том, что ему удалось подслушать сегодня, и не смогла уйти, не узнав последних новостей.
Разумеется, подслушивать нехорошо, и в другое время Анитра непременно пристыдила бы негодника, но ее нестерпимо мучило любопытство. В деревне творилось нечто невообразимое, а она оставалась в полнейшем неведении. К тому же Старки был очень хорошим рассказчиком. Правда, у него имелся один существенный недостаток, ради красного словца он мог и приврать. Но случись такое, у Сигверды рука тяжелая, мигом вправит рассказчику мозги на место, чтобы не вздумал сочинять всякие небылицы.
— Ладно уж, говори, да только не заговаривайся, — милостиво согласилась Сигверда, а у Старки глаза полыхнули жидким золотом, как бывало с ним всякий раз в момент сильнейшего душевного подъема. Он забрался на печь, чтобы смотреть на всех свысока, распушил рыжую бороду, оправил сюртучок, оглядел начищенные до блеска сапожки, несколько раз прошелся рукавом по золотой пряжке на кожаном ремешке, удовлетворенно крякнул, убедившись, что на ней не осталось ни одного мутного пятнышка, и едва не свалился вниз, когда Сигверда, не отличавшаяся терпением, прикрикнула:
— Ну, говори уже, а то передумаю, ты меня знаешь.
И только после этой явной угрозы Старки, как бы нехотя, начал свой рассказ:
— Нынче, золотые мои, в деревне праздник. Вернулись сыны и отцы семейств из дальних странствий, привезли злато-серебро, ткани заморские, да каменья разноцветные. По этому случаю, так уж заведено, в общинном доме устроили большой пир. Сноровистые бабы, да шустрые девки уставили столы яствами, наполнили чаши хмельным элем, да притихли в уголке, чтобы не мешать мужскому разговору. Говорили все больше те, кому довелось побывать в чужих землях. Поведали воины о делах своих ратных и славных победах. Похвалились богатой добычей. Прихвастнули маленько, не без этого, но так и слушатели не возражали, не то, что некоторые, — Старки сверкнул глазенками в сторону Сигверды, но та словно не заметила его недовольства, махнула рукой, мол, продолжай, чего смолк то на полуслове?
Рассказчик тяжело вздохнул и продолжил:
— И только о самом главном не было сказано ни единого слова до тех пор, пока хмель не вытеснил из буйных голов всякую осторожность, — голос ктурха зазвучал глухо, почти зловеще. Анитра плотнее закуталась в пуховый платок и придвинулась ближе к Сигверде, чувствуя, как сжимается сердце от дурного предчувствия. А Старки, довольный произведенным эффектом, понизил голос практически до шепота: — Поговаривают, что в столице создан Орден Альдейбьерга Пресветлого. И теперь всем ведьмам и тем, кто их укрывает, придет конец, потому что Пресветлый Альдейбьерг объявил их порождением зла и врагами рода людского.
Анитра зябко передернула плечами и подумала, что до сих пор в ее новой жизни все складывалось слишком хорошо, так что не стоит удивляться тому, что именно сейчас, когда все наладилось, началась пресловутая охота на ведьм. Это всего лишь закон мирового равновесия в действии, только и всего. И сразу стало ясно, отчего раненые не захотели обращаться к ведьме за помощью. Испугались за себя и за свои семьи. Интересно, как они поступят, сами донесут на ведьм или будут дожидаться, пока в их деревню не заявятся посланники Пресветлого Альдейбьерга?
Сигверда погрузилась в долгие раздумья. Старки пыхтел, пытаясь слезть с печки и не навернуться. Анитра пребывала в состоянии полной растерянности. В один миг рухнула вся ее налаженная жизнь. Нужно было что-то делать, куда-то бежать, прятаться, пока не нашли и не убили. Оставаться на месте и дожидаться своей участи было бы глупо, да и соседей подставлять не хотелось, особенно мать и деда. А ведь можно хотя бы попытаться спастись. Неужели в целом мире не найдется безопасного места для таких, как она? Надо уходить, прямо сейчас, чтобы не ставить людей перед выбором.
Анитра тронула наставницу за рукав и сказала:
— Нам нужно покинуть деревню еще до утра.
Сигверда согласно кивнула и тяжело поднялась. Видно было, что новость ее сильно потрясла.
— Не ожидала, что все начнется так скоро, — проговорила она наконец, — думала, что у нас есть время до весны. Моя ошибка, но ее еще можно исправить, если не станем медлить. Собирай в дорогу только самое необходимое. Я знаю, куда мы отправимся.
С каждым произнесенным словом голос Сигверды звучал все тверже, под конец она и вовсе отдавала приказы, как опытный военачальник. Вещей собралось немало, но старуха решительно ополовинила пожитки Анитры, сама же взяла только книгу, которую хранила в сундуке, подальше от людских глаз, да мешочек с золотыми монетами, при виде которого у Старки округлились глаза. Он прожил в этом доме не одну неделю, а хозяйского схрона так и не обнаружил. И понять не мог, как же он так оплошал.
— Ты идешь с нами, — обратилась к нему Сигверда и с наигранной заботой в голосе спросила: — Свое золото сам понесешь, или помочь?
Старки даже задохнулся от негодования, ни один ктурх по доброй воле не выпустит из рук честно уворованное. Своя ноша, как говорится, не тянет. К тому же, он тоже обладал кое-какой магией. Этих крох хватит на то, чтобы превратить довольно внушительный горшочек с золотом в небольшую подвеску и спрятать ее за воротом рубахи поближе к сердцу.
Сигверда точно так же поступила со своей драгоценной книгой, превратив ее в простенький кулон в виде серебряного листочка с тонкими прожилками. Затем протянула его Анитре и приказала:
— Надень и никому не показывай. Теперь это знание принадлежит тебе.