Барбара Радзивилл (сборник)

Действительно, пана Таннера отличал твердый характер. Оставшись без отца, этот человек сумел, совмещая работу и учебу, закончить университет. Судьба не баловала его: ему долго не везло с работой, он даже голодал и только совсем недавно был принят на должность секретаря к одному из королевских послов, правда, с условием, что будет учительствовать – заниматься с двумя его детьми. Путешествовать ему еще не приходилось, если не считать нескольких поездок в пределах Великого княжества. Но даже об этих скромных миссиях он умел рассказывать живо и с увлечением. Может быть, именно это и заставляло панну Барбару относиться к нему с симпатией? Кто знает. Но когда слуги сообщали о его визите, ей отчего-то делалось легко…

– Пан Таннер! Что случилось? Вы хотели меня видеть? – панна Барбара улыбнулась – и тут же кокетливо потупила глазки.

Оба двинулись вдоль ограды по узкой тополиной аллее.

– Сегодня ждал вас у ворот монастыря. Но приехал ваш папенька, и мне пришлось ретироваться.

– Да. Он заезжал, чтобы сообщить мне одно важное известие.

– Какое, если не секрет?

– Его величество прислал мне приглашение на субботний бал.

– Вы рады?

– О, пан Таннер, что за вопрос! Я так ждала этого приглашения! Ведь оно первое в моей жизни.

– Понимаю. Для вас это – как дверь в новую жизнь.

– Верно. Это будет мой первый выход в большой свет. Может быть, со мной пожелает познакомиться сам великий князь, кто знает. Боже, как я волнуюсь!

– Это счастливое волнение. Говорят, такое волнение продлевает жизнь. О, как бы мне хотелось тоже быть там!

– Так будьте!

– Увы, я не приглашен, – молодой пан на мгновение прикрыл большие, красивые, обрамленные длинными черными ресницами глаза, будто ему сделалось больно, но сейчас же взял себя в руки и сказал: – Впрочем, мне и не надо приглашения. Стоит вам пожелать – и я буду там!

Панна Барбара счастливо рассмеялась. Ее забавляли неожиданные решения ее кавалеров.

– Я действительно этого желаю, – скорее, чтобы сказать ухажеру что-то приятное, ответила она.

Пан Таннер остановился и медленно согнулся в поклоне:

– Желание кумира – закон для обожателя.

– Только будьте осторожны, – предостерегла панночка, – вас могут схватить.

– Что значит двухнедельное пребывание в темнице в сравнении с несколькими мгновениями истинной радости. Я хочу быть на этом балу рядом с вами!

Вместо ответа панна Барбара пожала руку смельчаку. Ей льстило, что ради нее собирались рисковать свободой и, может быть, даже жизнью.

Они вернулись к воротам, но, не в силах расстаться, пошли по аллее вдоль другой стены. Панна Барбара удивлялась сама себе. Только что она собиралась просить этого человека, чтобы он навсегда забыл дорогу к ее дому. И что же – пробыв с ним всего пять минут, она уже желала, чтобы он задержался подольше… Они договорились встретиться на следующий день в усадьбе ее двоюродного брата. Там оба могли чувствовать себя в безопасности по двум причинам: во-первых, пан Николай был в отъезде; во-вторых, его слуги еще не знали пана Таннера. Вопрос о том, как он проберется на место свидания, Барбару не беспокоил. На то и рыцарь, – думала она, – чтобы справляться с подобными незначительными препятствиями…

Глава III. Пан Таннер

На следующий день панна Барбара появилась в усадьбе своего двоюродного брата точно в назначенное время. Усадьба Николая Радзивилла Черного располагалась на обширном береговом откосе. С одной стороны ее ограничивала река, с трех других – высокая каменная стена-изгородь. На возвышении стоял дворец из красного кирпича. Спускающийся к реке сад рассекали многочисленные аллеи. Николай Радзивилл Черный оправдывал свое прозвище. Черный цвет главенствовал в его усадьбе: вдоль аллей стояли черные скульптуры, черной плиткой были выложены полы на открытых галереях дворца и на террасе, из черного мрамора сделаны ступени, ведущие к воде. Сам Николай ездил в черной карете, запряженной вороными, а в доме его прислуживали эфиопы. Странное пристрастие Радзивилла к черному цвету объясняли по-разному, некоторые даже говорили о связи здешнего хозяина с масонами. И только немногие понимали, что черный цвет просто привлекает его точно так же, как других – блеск золота или сияние изумрудов.

Барбара спустилась с террасы, осмотрелась. В саду никого не было, только на лугу паслись несколько косуль… «Бедный пан Таннер!» – внезапно с жалостью подумала панночка. Только теперь она осознала, что эта затея встретиться может погубить ее кавалера. Можно было не сомневаться, что слуги следят за каждым ее шагом.

Девушка подошла к скамейке у воды. Круглая заводь приютила белых лебедей: один из них сидел на берегу, другой, плавая, выискивал что-то на дне. Как только Барбара присела, один лебедь приблизился к ней, дружелюбно вытянул шею. Панночка показала попрошайке пустые ладони. Разочарованная птица свесила голову и неуклюже поплелась к воде. В ту же самую минуту кто-то закрыл панне Барбаре глаза ладонями.

– Пан Таннер! – вскричала она и оглянулась. В ее го лосе, выражении лица читалась радость. – Как вы проникли сюда?

Пан Таннер засмеялся, как будто совершил действительно нечто невероятное, обошел скамейку, присел рядом с панночкой.

– О, ваша милость, это целое приключение, – наконец признался он.

– И все-таки.

– А вы догадайтесь.

Панна Барбара с интересом оглядела кавалера с ног до головы. На фоне смуглого лица его зубы сияли белизной. Костюм, как всегда, был безукоризненно чист, и только длинные волосы почему-то напоминали сорочье гнездо.

– Вы так внезапно появились, – заметила она, – будто вышли из воды.

– Вы попали в самую точку, – ответил он. – Действительно из воды. Панночка удивилась сильнее прежнего.

– Да-да, – тут же подтвердил пан Таннер, – я переплыл речку. Пересек мост, добрался до этого места на противоположном берегу – и переплыл.

– Но как же ваш костюм? – недоверчиво спросила панна Барбара. – Ведь он же сухой, – желая удостовериться в этом, она пощупала ткань.

– Конечно, – согласился собеседник. – Ведь одежду-то я, когда плыл, держал в руке над головой.

Это известие вернуло панночке восторженное настроение. Она заулыбалась. Впрочем, теперь она радовалась не столько смелости пана Таннера, сколько тому, что он был цел и невредим.

– Вы могли утонуть! Вода, поди, холодная, как лед!

– Вода оказалась даже чересчур холодной, – признался пловец. – Но меня спасло чувство ответственности. Ведь я обещал, что приду.

– Бедненький, – с сочувствием проговорила Барбара. – Дайте-ка мне вашу руку, я согрею ее. Взяв его руку, она приложила ее к своей розовой щеке.

– И когда вы совершили свой геройский заплыв?

– Когда слуги еще спали.

– Боже! И где вы все это время прятались?

– В тех кустах у воды. Признаться, было страшно. Не хотелось отправляться в дворцовый подвал…

Панну Барбару посетило чувство гордости. Еще бы, ради нее рисковали здоровьем и свободой. Не имея терпения сидеть, она встала и предложила кавалеру пройтись. «Это согреет вас», – объяснила панна свое желание.

Лабиринтами узких кустарниковых аллей они скоро пробрались в тот угол сада, где росли молодые яблони. Низкорослые деревья с шарообразной кроной сплошь были увешаны крупными черными плодами. Резко выделяясь на фоне листвы, плоды напоминали выточенные из мрамора блестящие бильярдные шары. Заметив, что это заинтересовало ее спутника, Барбара пояснила:

– Эти деревья брат привез из Франции. Их называют «Нико». Плоды их скорей декоративного свойства, они несъедобны.

– Они излучают какое-то адское очарование, – заглядевшись, признался пан Таннер. – Так и тянет полакомиться ими, хотя душу не оставляет уверенность, что сок их смертелен. Я заметил, что в этом саду предпочтение отдано одному цвету: черные скульптуры, черные яблоки. В чем дело? Простое совпадение или желание подтвердить свое прозвище?

– Не то и не другое, – ответила панночка. – Брат не тщеславен. Просто у него такое пристрастие. У каждого свои странности.