Барбара Радзивилл (сборник)

Обход зала дал свои результаты. На панну Барбару наконец обратили внимание, и вскоре ей начали кланяться даже те из кавалеров, кого она видела впервые. Все чаще она ловила на себе чужие взгляды, слышала за спиной шушуканье. Старики смотрели на нее с лукавой улыбкой Сатира, молодые – с нескрываемым восторгом. Она вызвала оживление в зале: те, кто не знал ее, спрашивали о ней, а кто знал, старались сделать комплимент. Князь Соломей, старый вдовец, невысокий ростом человечек, с животиком и на тонких ножках, вдруг подскочил к ней и поцеловал ручку. «Персик вы мой, – ласково пропел он, – мордашка. Первый танец за мной, за мной!» Он даже не заметил грозного кряхтенья пана Якоба, ибо был уверен, что старику отказать невозможно. Недосягаемые в своей славе и доблести князья Гаштольды, отец и сын, разом повернули в ее сторону головы, посмотрели гордо и надменно, как орел смотрит на заливающуюся пением иволгу, и немедленно отвернулись, но от нее не укрылось, что и они удивлены ее красотой.

На балконе наконец раздалось постукивание. Все, кто намерен был танцевать первый танец, сейчас же начали становиться в пары, выстраиваясь посреди зала. Через мину ту в зале затих всякий шум. Капельмейстер, желая, чтобы собравшиеся почувствовали значительность момента, выдержал паузу и взмахнул руками. Раздались громкие и бодрые звуки мазурки, и танцующие двинулись в такт музыке. Держась за сильную руку пана Пелецкого, Барбара сделала первый шаг и… чуть не упала в обморок. От душевного томления у нее закружилась голова. Бедняжке почудилось, будто с этими оглушающими звуками она вступает в новую, неведомую жизнь.

Впереди всех выступал, держа за руку жену, великий князь. Его подчеркиваемая черной одеждой таинственность, почти женская плавность движений, а главное – вожделенный взгляд, направленный на Елизавету, невольно околдовали панну Барбару. Двигаясь, она оглядывалась на пана Пелецкого, на других кавалеров – и чувствовала какую-то неудовлетворенность. Ей хотелось, чтобы с ней танцевал сам Сигизмунд! Необъяснимая таинственность великого князя интриговала девушку, наполняла ее сердце ревностью. Ей хотелось быть на месте княгини Елизаветы, хоте лось, чтобы вожделенный взгляд его величества был обращен на нее.

Заглядываясь на великого князя, она вдруг увидела в глубине зала знакомое лицо. У каминной стены стоял и жадно взирал на нее пан Таннер… Узнав его, панночка вздрогнула и сейчас же перевела взгляд на своего партнера. Ей захотелось, чтобы пан Пелецкий успокоил ее, но партнер был слишком занят собой, вел себя так, словно танцевал с куклой.

Великий князь покинул зал сразу после первого танца. Даже в такой вечер у него находились неотложные дела. Его супруга осталась на попечении придворных.

Менуэт панна Барбара танцевала с князем Соломеем. Она не испытывала брезгливости к старому вдовцу и даже прощала ему некоторые вольности. Например, позволяла называть себя «горячим пончиком», «мордашечкой». А когда съехавший набок парик обнажил плешивую голову старика, она только рассмеялась. И тем не менее жеманство и вертлявость князя вызывали в ее душе… сожаление. Она сожалела, что ее молодым кавалерам недостает такой же бесшабашности, такого же умения неловкость обернуть в шутку, какими обладал этот старик. Уж слишком они были чопорны!

Вернувшийся в зал пан Анджей заставил ее вспомнить про пана Таннера, который с унылым видом продолжал взирать на нее из своего угла. В своей скромной одежде он вызывал у собравшихся презрение и насмешку. Опасаясь, что его может увидеть отец, панна Барбара в перерыве между танцами направилась в его сторону. Проходя мимо поклонника, она бросила ему:

– Сейчас же уходите! Слышите?! Папенька дознался о нашей встрече и обещал наказать вас! Впредь не ищите со мной встреч!

– Лучше пожелайте мне смерти, – глухо отозвался пан Таннер.

Барбара помимо воли остановилась и, повернувшись к упрямцу, сказала:

– Делайте, что я приказываю. Вы мне гораздо симпатичнее живой.

Все обошлось бы, и пан Анджей мог бы и не заметить своего ненавистника, тем более что тот уже направился к выходу, но в события вмешались ухажеры панны Барбары. Кирасиры пан Жижма и пан Мусел, проследив за панночкой, стоило ей вернуться к своему кавалеру, подошли к пану Таннеру и с возгласом «Надо проучить бесчестного замарашку!» потащили несчастного во двор. Это неожиданное нападение внесло сумятицу в мирное течение торжества. Все, кто находился в зале, невольно обратили взоры на них, включая и пана Анджея. Лицо его сразу потемнело, он оглянулся на дочь и немедленно направился к выходу.

Догадавшись о его намерениях, Барбара сейчас же догнала отца и попыталась остановить.

– Папенька, не надо. Он сам уйдет.

Но пан Анджей даже не оглянулся на нее. Ускорив шаг, он только бросил со злостью:

– Ну так я помогу ему! Желая замять это незначительное происшествие, капель мейстер опять поднял руки – и через минуту в зале громко заиграла музыка. На этот раз к панне Барбаре подступил целый отряд поклонников… Танцы продолжались, но прежнего удовольствия от вечера панна Барбара уже не получала. Теперь, двигаясь по залу, она с тревогой поглядывала в сторону двери, через которую увели пана Таннера. Спустя какое-то время в зал вернулись кирасиры. Их явно постигла неудача: оба, не скрывая недовольства, о чем-то переговаривались, размахивая руками. Было ясно, что им нужен повод, чтобы выместить на ком-нибудь свою злость.

Тем временем бал продолжался. Пан Якоб не отходил от панны Барбары. Кажется, он слишком явно выказывал ей знаки своего внимания, так как очень скоро это стало замечено ревнивыми кирасирами. Пан Пелецкий был выведен из зала, что называется, «по доброй воде». Уходя, он даже хохотнул и припрыгнул, словно ему предложили какую-то выгодную сделку. Вероятно, он был уверен в своем мастерстве фехтовальщика. Как бы там ни было, обратно в зал уже не вернулись ни он, ни кирасиры.

Вскоре стало известно, что на замковом дворе разыгралось побоище, что окончательно расстроило праздник. Собравшиеся разбились на группы и тихонько переговаривались, ожидая, что за этим последует. Воздух был словно наэлектризован. В зале все чаще стали появляться выездные лакеи. После их таинственных докладов вельможи собирали домочадцев и, не прощаясь, покидали замок. Число гостей редело на глазах.

Затянувшееся отсутствие пана Анджея обеспокоило пани Эльжбету и Барбару. Обе без подсказок знали, что может случиться, когда мужская половина общества берется за сабли. Наконец появился Анисим. Гайдук коротко объяснил, что пан Анджей просит жену и дочь поторопиться с отбытием. На вопрос, чем вызвана эта просьба, старик только недовольно хмыкнул и как-то странно покосился на свою воспитанницу. Его взгляд говорил: «Ну и влетит вам от тятеньки!»

Смутная тревога охватила панну Барбару. Бедняжке отчаянно захотелось узнать, что с паном Таннером. Но Анисим словно в рот воды набрал. Сообщив о требовании хозяина, он двинулся из зала, помогая пани Эльжбете и панне Барбаре пробраться сквозь толпу. Внизу, в вестибюле, их уже ждали лакеи с плащами наготове. Они почему-то боязливо оглядывались на парадную дверь, будто ждали появления на пороге самого сатаны.

Как ни странно, на дворе было спокойно. Барбара даже перекрестилась, воздав хвалу Господу. Однако она поторопилась. Как только со стороны реки налетел порыв ветра, она и ее мать отчетливо услышали звон металла – на берегу, за зданием замка, шел сабельный бой. Неожиданно через парадный двор в сторону террасы, где продолжали пылать смоляные бочки, пронесся отряд верховых – это замковый комендант вызвал гарнизонные войска. О том, кто затеял эту бучу, кто прав и кто виноват, кто из ее кавалеров жив, а кому пора складывать руки на груди, Барбара в эти минуты могла лишь гадать…

К ним подкатил экипаж.

– Садитесь скорее! – услышали они голос пана Анджея.

– Но Ежи, объясни! Почему мы уезжаем? – обратилась к мужу пани Эльжбета.

– Об этом, когда приедем домой, ты спросишь свою дочь! – прогремел ответ.