Бремя черных

Еще танго

Я непременно перейду на вашу сторону,Но не внезапно, не стихийно, не по-скорому,И это будет не чутье, не страх, не выгода,Но понимание, что нет иного выходаИ на пути к изничтожению бесспорномуСпасет лишь мой демарш-бросок на вашу сторону,Как переход во вражий лагерь прокаженногоИли другого чем смертельным зараженного.Да, вот тогда я перейду на вашу сторону —К тупому, хищному, исконному, посконному,К необъяснимому, нелепому, нестройному,Фальшиво шитому и неприлично скроенному.И вот тогда я перейду на вашу сторону —Точней сказать, перелечу, подобно ворону,Неся с собой свое клеймо, свое проклятие,А уж оно падет само на вас, собратия.Оно, за что я ни берусь, меня преследует,И вечно ждет, что я загнусь; когда – не ведает.Пойди я в летчики – летать бы мне недолго бы;Пойди в валютчики – попадали бы доллары;Пойди я в сыщики – у всех бы стало алиби;Пойди в могильщики – вообще не умирали бы.Оно ползет за мной, как тень, скуля, постанывая,И станет вашим в тот же день, как вашим стану я.Мое предательство ценя, – ему-то рады вы, —Не оттолкнете вы меня, хотя и надо бы,И перекинется гнилье, и ляжет трещина,И станет вашим все мое, как и обещано.Я, как гранату, жизнь закину в ваше логово —Видать, затем и берегли меня, убогого.Себя я кину, как гранату – ту, последнюю,С моей прижизненною кармой и посмертною.Вот ровно так я перейду на вашу сторону,И мы толпой, в одном ряду войдем в историю,И там опустимся на дно, как маршал Паулюс,Но если с вами заодно, то я не жалуюсь.

«Земля очнется после снега – и лезут из-под него…»

Земля очнется после снега – и лезут из-под негоОбертки, хлам, почему-то кости, битый кирпич,Стекло, бутылки из-под пиво, бутылки из-под вино,Дохлые крысы и много чего опричь.Со всем этим надо бы что-то сделать, но непонятно, какЗа все это браться после такой зимы,Когда мы тонули в сугробах, шубах, вязли в клеветниках,А как приводить в порядок, так снова мы.…Вот так очнешься после ночи – и лезут из-под нееВчерашние мысли, скомканные носки,Обломки тем, обломки строчек, сброшенное белье,Малознакомое тело рядом, прости.Внизу, на улице, та же свалка и аромат при ней,И дождь со снегом, вечный, как вечный жид.Казалось, за ночь все это станет вечера мудреней,А нет, не стало, как лежало, так и лежит.…Душа очнется после смерти – а там все тот же кабак:Смерть завистников не смирила, павших не развела,Зла не забыла, и все, что было сброшено кое-как, —Так и валяется в беспорядке: дела, тела.Вокруг лежит печальная местность, русла, мосты, кусты,Аккумуляторные пластины и ЖБК,Повсюду запах прелой листвы и горечь новой листвы,Серо-зеленый цвет бессмертья и бардака.Рыжеют пятна былых стычек, чужих обид,Лопнувших начинаний, пустых лет.Казалось, смерть облагородит, посеребрит,Гармонизирует, – но оказалось, нет.И надо все начинать сначала, цвести и гнить,Подхватывать эту нить и узлы вязать,И не скажешь, зачем, и некому объяснить,А главное, непонятно, где силы взять.

Дембель

Александру Миндадзе

Чем дольше опыт бытия,Тем чаще яВоспринимаю смерть как дембель.Лет тридцать минуло с тех пор,Но вижу явственно, в упор,Какой прекрасный это день был.Была весна.Цветочки, листья, мать честна.Жизнь впереди была в порядке.Степенный, словно черный грач,Вдоль местных дачЯ по Славянке шел в парадке.Не в лучшей форме я, увы,Среди ликующей листвыВстречаю эту годовщину.Уже все чаще я ворчу,Хожу к врачу,Уже впадаю в дедовщину.Уже мы быстро устаем,С трудом встаем —Не я и тот, о ком ты мыслишь,А я и мрачные скоты,Которых тыМоими сверстниками числишь.Уже плевать,Кто унаследует кроватьИ сбереженья прикарманит.Мир не погублен, не спасен,И вечный сонНе столь пугает, сколько манит.Хотя в невечном, здешнем снеПорою мнеПовестку вновь кидают в ящик,И так ужасен этот сон,Что тяжкий стонВ моем дому пугает спящих.Когда покинем этот свет —Бессмертья нет,Теоретические спорыИдут не дальше общих фраз,Но как-то разНас призовут еще на сборы.Вдруг наши шпаги и ножныЕще окажутся нужны —Хоть для подмоги, для подпитки?Кто не убийца и не тать —Как им не дать,Не разрешить второй попытки?Окопы старые и рвыПорой, увы,Зарытых снова изрыгают.Все барды издавна поютО том, что павшие встаютИ помогают.До этих порНас ждет какой-то коридор,Тошнотный, как в военкомате,И там мы будем вспоминатьБылую ратьИ как блистали в этой рати.Кичиться будут погранцы,Орать – десантные бойцы,Артиллерист опять нажрется,Звонить в испуге будет мать,Невеста – ждать,И как обычно, не дождется.Все будут, как типичный дед,Перечислят своих победРяды и даты, —Вранье зашуганных мудил:Ужели, если б победил,Попал сюда ты?Не знаю, как в другой войне,А в этой, что досталась мне,Напрасны доблести стальные.Бессильны и добро, и зло:Есть те, которым повезло, —И остальные.Но нас построят на плацу —Или расставят по кольцу,Как ожерелье,И мы увидим на свету,Как растеряли красоту,Как ожирели,Прогнили грудью и спиной —Иной посмертно, а инойЕще при жизни,Как эти выходцы из ямТупы, помяты по краям,Как нас обгрызли.И вот вам весь парад планет:Бессмертья нет,А только ржавчина без счета.Нелепо думать, что в земле,В ее котле,Нетленное хранится что-то.Тогда Господь – майор такой —Махнет рукойНа эти пролежни и пятна:Наш утлый рядФальшиво поблагодарятИ комиссуют безвозвратно.