Страница 12 из 13
– Да мало ли! – здравый смысл был неподкупен. – Служители культов – не ангелы. Может, дедуля только прикидывается добрым христианином, а сам тайно практикует языческие жертвоприношения. Может, там, под откосом, уже груда костей!
Воображение не затруднилось нарисовать мне талантливую копию картины Верещагина «Апофеоз войны» – со сложенным из черепов курганом, увенчанным моей сумкой.
Это напомнило мне о необходимости произвести ревизию имущества и оценить понесенные потери.
Во-первых, я потеряла собственно сумку, а она была дорогая, кожаная, ручной работы. Ладно, будет повод купить новую. Аминь.
Во-вторых, вместе с сумкой меня покинул бумажник с наличкой и банковскими и скидочными картами. Тоже аминь, не трагическая потеря: наличных денег в бумажнике было мало – в пресс-туре я пребывала на всем готовом, так что успела поменять на молдавские леи всего-то двадцать евро.
Монеты из отдела для мелочи я уже инвестировала в щелочки пещерных стен, скидочными картами готова была пожертвовать, а банковские легко можно восстановить по возвращении на Родину. При этом без средств к существованию я не осталась, потому что моя зарплатная карта привязана к мобильнику, и я всегда могу расплатиться за покупки в магазине и снять деньги в банкоматах, приложив к считывающему устройству свой телефон. А телефон я перед самым полетом в пропасть удачно переложила из сумки в карман ветровки!
– Как чувствовала, – попыталась напроситься на комплимент моя интуиция.
Не дождалась – не пришло еще время для вручения наград. Ясно было, что моя молдавская спецоперация только-только началась.
Кроме бумажника, в сумке лежал отличный «молескиновский» блокнот со свежими записями, и вот его-то мне было очень жаль. Также огорчила пропажа дорогих солнцезащитных очков. А вот ручкой, расческой, пудреницей, помадой, антибактериальными салфетками, жвачкой, леденцами и даже запасным свитером я готова была пожертвовать с легкостью.
В общем, ничего безмерно ценного в сумке не было. Слава богу, загранпаспорт я оставила в ящике прикроватной тумбочки в номере отеля. Кстати, карта-ключ от номера тоже осталась при мне, так как поутру я сунула ее в задний карман джинсов.
– Дуракам везет, – подытожил мой здравый смысл.
– Везенье, везенье… Помилуй бог, да надо же когда-то и уменье! – парировала я знаменитой фразой победоносного полководца Кутузова.
Мы устроили небольшой совет в Филях и коллегиально решили, что наиважнейшими из умений для нас сейчас являются кино и цирк, то есть конспирация и маскировка. Мало ли, вдруг покушение было все-таки адресное, именно на меня, и вдруг покушавшийся меня увидит, узнает и пожелает добить.
Поэтому, отдохнув и успокоившись, насколько это было возможно, я не вылетела из пещеры с криком и писклявыми жалобами, как вспугнутая летучая мышь. Наоборот, я еще немного задержалась, дожидаясь появления следующей группы туристов и без помех и неизбежного народного неодобрения выковыривая из настенных дырочек монетки покрупнее. Насобирала восемь евро и почувствовала себя вполне состоятельной дамой: на автобус до Кишинева и на такси до ближайшего банкомата мне точно хватит!
Ветровку свою, некогда желтую, а теперь цвета хаки, что, оказывается, вполне справедливо переводится с персидского как «грязь», я, морщась, вывернула наизнанку и надела белой подкладкой наверх. Ничего, что «нутрянка» ветровки дырчатая и швы торчат наружу, мода нынче демократичная, такой фасон никого не смутит, а меня будет намного труднее узнать.
Приметную красную косынку я, кстати, где-то потеряла, а жаль. Относительно чистая тряпочка пригодилась бы, чтобы оттереть пятна на джинсах, потому что руками я только размазала грязь по штанам. Ничего, получился вполне убедительный камуфляж – очень модная расцветка, между прочим.
Наконец явилась следующая группа экскурсантов. Вредина Вадик, находись он тут со мной, оборжался бы: то были немцы! Я грамотно затесалась в их ряды и вышла из пещеры в гомонящей толпе, для пущей мимикрии убежденно приговаривая: «Йа, йа! Дас ист фантастиш!»
У подножия горы немцев ждал автобус. В приступе вдохновенной наглости я села в него вместе с настоящими арийцами и уже через сорок минут была в Кишиневе.
Мелодичное пение телефонного аппарата в номере я услышала еще в коридоре. Сначала вообще не хотела подходить к телефону, потом решила все-таки снять трубку и молча послушать, кто звонит.
Звонил Петрик.
– Люська, это ты? – спросил он строго. – Люська, не молчи, я же знаю, что это ты! Ты сопишь, как ежик!
– Это горничная, – пропищала я.
– Как же, горничная-дворничная! – Петрик фыркнул. – Как по-молдавски «доброе утро»? А «благодарю вас»? Молчишь? Не знаешь! Так какая же ты горничная?
– Грубая и невоспитанная, – ответила я своим обычным голосом.
Петрик уел меня, по-молдавски я успела выучить только одну короткую фразу «Хай норок!» – традиционный тост, частым пунктиром проходящий через любое здешнее застолье. Из уст вышколенной горничной это ничем не спровоцированное пожелание прозвучало бы странновато.
– А еще ты жестокая и бессовестная, – заклеймил меня друг. – Сбежала без предупреждения и оставила меня одного! Ты куда запропастилась?
– К счастью, все же не запропастилась, – оценив, как точно Петрик угадал со словом, я нервно захихикала.
– Ну чего ты ржешь? Ржет она. Социофобка!
– Кто-о?!
– Белорусская блогерша Сашенька диагностировала у тебя социофобию. Так и сказала: «Я в этом разбираюсь, у этой вашей Люси явно социофобия: она такая угрюмая и держится особняком», – Петрик очень похоже изобразил манерный голос нашей новой звезды.
– А с чего вы вдруг стали обсуждать эту нашу Люсю? – поинтересовалась я угрюмо.
В социофобы они меня записали! А чего сразу не в психопаты?
– А с того, что ты не отозвалась на перекличке в автобусе, и гид спохватился, что отряд потерял бойца, – объяснил Петрик.
– Вот! Чужой человек спохватился, а ты, Брут! – я перехватила инициативу, и теперь уже Петрику пришлось оправдываться.
– Я не заметил, как и куда ты пропала, я как раз открытку покупал! Я там такую редкую открытку нашел – с изображением святых мучеников Сергия и Бахуса, вступающих в братский союз. А ты же знаешь, наверное, мнение английского историка Босвелла, автора книги «Однополые союзы в Европе до Нового времени»?
– Откуда мне? Я же не белорусская блогерша Сашенька, чтобы все знать, – съязвила я.
– Так знай, что Сергий и Бахус могут считаться покровителями однополых союзов!
– То есть ты себе иконку прикупил, на счастье в личной жизни? Понимаю. А я…
Я уж было собралась рассказать другу свою драматическую историю, но он перебил меня:
– А ты уехала на попутке, уже знаю, тебя Караваев видел.
– Внимание! – насторожился мой здравый смысл. – Похоже, не зря мы подозревали Караваева!
– Что видел Караваев? – напряженно уточнила я вслух. – Что я уехала из скального монастыря на какой-то левой тачке?
– Ага, он успел заметить в окошке отъезжающей машины твою красную косынку и сказал об этом гиду, – подтвердил Петрик. – После этого все и решили, что у тебя социофобия и низкий уровень гражданской сознательности. Ну, или шило в заднице, и, взбодренная им, ты помчалась осматривать достопримечательности по своей собственной программе. А я же волнуюсь! А у тебя же мобильник выключен! Я уже и тебе в номер звонил, и Караваеву тоже. Думал попросить его сходить и проверить, в отеле ты или нет.
– То есть Караваев вас тоже покинул досрочно? – смекнула я.
– Да, мы его высадили по пути из скального монастыря на очередной винзавод. Бедняжка сказал, что еще после вчерашних дегустаций не оправился и нуждается в тихом отдыхе.
– Сделал свое черное дело и пошел гулять смело! – предположил мой здравый смысл. – В смысле, спихнул тебя в пропасть и не видел интереса в продолжении экскурсионной программы. Конечно, такой экшн, как убийство, уже ничем не перебьешь! Тихий отдых ему после всплеска преступной активности понадобился!