Брачный вопрос ребром

Здравый смысл попытался было раскритиковать это героико-романтическое полотно, но я велела ему заткнуться и дать прекрасной Люсе помечтать хотя бы пару минуточек.

Как и здравый смысл, я понимала, что тайный поклонник вот-вот превратится в заурядного типа из числа моих коллег-журналистов, так что долго обманываться фантазиями на тему благородных принцев, спасающих прекрасных дам, у меня при всем желании не получится.

Возможно, именно поэтому шла я, крепко зажмурившись.

Так, кстати, было лучше слышно, так что я могла льстить себе мыслью, будто отчетливое сопение моего сопровождающего есть признак его великого волнения. Воображение даже набросало картину «В порыве чувств тайный поклонник дарит прекрасной Люсе страстный поцелуй», и я с удовольствием любовалась эскизом секунды три-четыре.

Потом невидимка галантно пропустил меня вперед и мягко отнял руку, словно в финале танца.

Я машинально изобразила подобие реверанса, сделала еще шаг вперед и…

Полетела в пропасть!

– Господи, благослови китайскую швейную промышленность! – с искренним чувством провозгласил мой здравый смысл, когда стало ясно, что от падения в бездну меня спасла ветровка.

Ее капюшон на редкость удачно за что-то зацепился и только покрякивал натужно, предположительно простым китайским языком докладывая дуре-хозяйке, что долго не выдержит.

Дура-хозяйка тем временем задыхалась, поскольку завязки капюшона перетянули ей горло, заодно лишив возможности вопить от страха и звать на помощь.

Ноги прекрасной дуры судорожно елозили по обрыву, осыпая вниз мелкие камни. Камни с шорохом катились по крутому откосу и барабанной дробью сигналили о своем прибытии вниз, куда чуть раньше с мягким стуком упала моя увесистая торба.

Я не могла с уверенностью определить высоту обрыва, но здравый смысл истошно орал мне в уши: «Держись, дура!» – и это был тот редкий случай, когда я и не думала с ним спорить.

Держалась я за выступающий камень слева от себя и гладкий голый корень справа. Хотя, возможно, это был не корень, а древняя кость какого-нибудь первобытного обитателя этой проклятой пещеры. Да какая разница?! Я бы и за рога самого черта ухватилась! Воссоединяться с сумкой внизу решительно не хотелось.

Господи, благослови, в самом деле, производителей спортивной одежды и обуви! Страшно подумать, как все обернулось бы, не облачись я с утра в ветровку из прочной синтетической ткани и крепкие ботинки на рифленой подошве.

Энергично побив пятками стену, на которой я распласталась, как приговоренная к вивисекции лягушка на лабораторном столе, я уяснила, что это не скальный массив, а спресованная земля с вкраплениями корней и камней (возможно, еще костей и рогов). Под пятками стенобитных кроссовок в культурном слое образовались ямки, я постаралась расковырять их и получила кое-какую опору для ног.

Заодно перестала задыхаться.

– А теперь замри! – велел мне здравый смысл, упредив мой истошный крик «Спасите, помогите!». – Не ори, не шебурши и затаи дыханье!

И снова я вынуждена была признать, что он прав.

Падающая сумка и мини-лавина каменного крошева и земляных комьев произвели немало шума, но тайный поклонник не лежал на животе на краю пропасти, высматривая канувшую в бездну прекрасную Люсю и причитая: «О горе мне, горе!»

Значит, это совсем не горе для него.

Значит, он нарочно завел меня в такое опасное место.

Значит, помощи от него я не дождусь, а вот спихнуть меня окончательно эта сволочь не затруднится.

И я затаилась на срок, показавшийся мне самой бесконечным.

Минут на пять, наверное!

Все это время я с замиранием сердца ждала, что над головой моей прошелестят шаги и злорадный голос скажет мне в ухо: «Бу!» – после чего я получу пинка и полечу-таки вниз.

Но ничего такого не случилось.

Минуты шли, тишина только уплотнялась.

– Ладно, теперь согни в колене правую ногу и выбей ямку повыше, – скомандовал здравый смысл. – Потом повтори то же самое с левой ногой. Приподнимешься – пошарь вокруг себя руками, авось найдешь, за что еще ухватиться. И не спеши!

Я не спешила, прекрасно понимая, что спешка в данном случае смертельно опасна, а мне решительно не хотелось умирать.

Стиснув зубы, я поклялась себе, что постараюсь прожить как можно дольше, и, как никогда прежде, отчетливо осознала, что жизнь есть борьба. И просто борьба, и женская борьба в грязи, и кикбоксинг, и подтягивание с отжиманием, и даже спортивное ориентирование – все вместе!

Никогда ранее, ни в одном великолепно оснащенном спортивном зале я не выкладывалась так, как в этой пещере!

Приблизительно через миллион лет силовых тренировок мои руки нащупали край обрыва, и спустя еще век-другой моя попа воссела на горизонтальную поверхность. Руки у меня болели, ноги тряслись, расцарапанные пальцы с обломанными ногтями наверняка кровоточили, из передавленного завязками горла вырывались пугающие хрипы, но я чувствовала себя рожденной заново.

Прекрасная дурочка Люся превратилась в какое-то новое существо. В нем было что-то от неуничтожимого Терминатора, что-то от мстительной фурии и что-то от Штирлица, который никогда еще не был так близок к провалу.

Осознав, что последнее – буквально, я, не вставая, задним ходом отползла подальше от края и, привалившись к стене, устало обмякла.

Мне нужно было отдохнуть и подумать, что делать дальше.

Итак, число моих жизненных достижений пополнилось давно ожидаемым: я достала кого-то настолько, что меня захотели убить.

– Не факт, что именно тебя, – уточнил здравый смысл. – Может, ты просто под руку подвернулась.

– То есть преступник не планировал сбрасывать меня с обрыва?

– Может, он вообще никого не планировал сбрасывать, но подвернулся такой удобный случай, что просто не вышло удержаться.

– То есть это было такое спонтанное покушение? Как говорится, ничего личного?

Тут я задумалась, пытаясь понять, успокаивает меня такая версия или обижает.

Я, честно скажем, не подарок, так что желание убить меня время от времени возникает у самых разных людей. Но быть убитой за дело – это одно, а стать жертвой без всякой на то причины, просто потому, что я оказалась не в то время и не в том месте, – это очень обидно.

– Я этого так не оставлю, – пообещала я. – Теперь моя очередь уничтожать этого гада!

– Сначала его нужно найти, – напомнил здравый смысл.

– Ты, кстати, уверена, что это был именно гад, а не гадина? – подала голос совесть.

– Не уверена, – вздохнула я и попыталась вспомнить, как выглядела рука то ли гада, то ли гадины.

Все, что я могла сказать с полной уверенностью – пальцев на той руке было пять и принадлежала она не негру. Точнее определить расовую принадлежность гада/гадины я не могла, так как наблюдала преступную руку недолго, всего пару секунд, и в свете мобильника. То есть это вполне могла быть длинная рука сицилийской мафии, японской якудзы, арабского терроризма или боливийского наркокартеля – оттенки цвета кожи в голубоватом сиянии айфона различить было сложно.

– Я все же думаю, это был мужчина, – поразмыслив, сказала я. – На пальцах не было колец, а на ногтях – цветного лака.

– Отлично, значит, можно исключить из числа возможных преступников всех, у кого есть яркий маникюр, то есть прекрасных дам и Петрика, – обрадовался здравый смысл. – Под подозрением остаются пять мужиков-журналистов, один гид и Караваев.

– Караваев мне, если честно, особенно подозрителен, – призналась я. – Он мог лишь притвориться, будто простил мне поврежденный BMW. А еще именно он перед самым посещением пещеры напоил меня вином, которое нарушило мою координацию и притупило бдительность!

– Мне как-то неловко это говорить, но я должна заметить, что вы забыли еще про дедушку-монаха, – напомнила моя совесть. – А ведь он лучше всех знает эти катакомбы и наверняка в курсе существования опасного обрыва.

– Дедушке-то зачем кого-то убивать? – шокировалась я. – Он же монах, святой человек!