Назревающая война (II)

— Роль злодейки, удерживающей меня? — дракон знал её чуть ли не с того самого момента, как она впервые, в сопровождении Салеоса, пересекала пустыню Предвратности.

Каким-то образом при их первой встрече Беззубик телепатически сумел донести ей свои мысли. Хезер втайне скрывала этот удивительный дар. Невероятным потрясением для молодой девушки являлось осознание, что ни один другой демон или кшатрия не способны общаться мысленно с драконами. Но Хезер была не только кшатрией. Когда она слышала слова Беззубика, тихим отзвуком будто разносящимся на десятки лиг эхо, другие демоны и их слуги лишь наблюдали урчание, мурлыкание и мимику дракона. Именно благодаря Хезер, Беззубик стал «дорогим гостем» в Адских Просторах, откуда Ночная Фурия могла спокойно узнавать о последних событиях, творящихся в Адском раздробленном царстве.

Тем не менее, чёрная крылатая рептилия ощущала в девушке неведомое ранее чувство внутреннего беспокойства. Нет, не потому что план по бегству её друга мог обернуться провалом. В последний день, перед появлением в Аду, она увидела самое шокирующее её зрелище: как Иккинг проводит время в парке с Астрид, как готов носить её на руках. Как он провожал её до её дома. Всё это так взбесило Хезер, что она решила сорвать их, как она в тот момент считала (и это было почти правдой), свидание. Девушка нарвалась тогда на одноклассника и, по совместительству, друга Иккинга — Йоргенсона. Брюнетка потребовала, чтобы крепыш набрал номер — мол, нечто важное нужно передать Иккингу по поводу учёбы. Сморкала замешкался и набрал номер, а далее Хезер выхватила у него мобильник. Она хотела с ним встретиться в парке. Но не получилось. Девушка заметила, как он выбегал из дома Астрид куда-то совершенно в иную от парка сторону.

Иккинг снова избегал её. Вновь прятался от брюнетки. Он ведь считал её эгоистичной и нахальной сплетницей, не способной на искренние и добрые поступки. И совсем не знал, почему она старалась пребывать в компаниях, где было не зазорным обсуждать того или иного человека. Её это морально изводило.

И вот, она узнаёт накануне, что Иккинг, человек, по которому она сохнет с первых дней, когда его заметила в школе, уже нашёл себе любовь. И, так искренне всё у них. Иначе зачем одноклассница из параллельного потока отправилась за ним с Салеосом в Ад, чтобы спасти своего возлюбленного от вечных мук? Явно не затем, чтобы потом потребовать помощи на выпускных экзаменах. Хезер увидела, как все её чувства полностью игнорируются. Девушка не выдержала третьего удара (ведь ей хватало первых двух — дважды потерянных родных). Тогда Хезер решилась на отчаянный шаг — тот, что принесёт покой её душе. Она решила сразиться с кшатрией. Сразиться, чтобы убить её. Или, что Хезер действительно считала освобождением — умереть от рук Астрид. Но, Хофферсон могла сдержать себя, не превратившись в свирепого демона-оборотня, и не допустить смерти Хезер.

Беззубик сообразил, что затеяла молодая и глупая от любви девчонка с чёрными крыльями. Она сыграет свою роль и, наконец, освободится от кошмара жизни, что её всюду окружает.

— Нет, Хезер. Не нужно так поступать! — кричал в её голове Беззубик.

— Я убью Астрид. Уничтожу её внутреннего демона. Оболью кровавой кислотой. — отрешённо сказала Хезер.

— Хезер, она — необычная кшатрия. Совсем не похожа на тех, что приходили в Обитель раньше. В её демонической половине есть нечто древнее, давно забытое. Я знаю только одно — плохо будет всем, если ты совершишь убийство. Плохо будет тебе самой, потому что ты — не убийца, Хезер. — дракон глубоко вздохнул, глядя печальными, переживающими за неё кошачьими глазами.

— Я должна сделать это, Беззубик. — дракон ещё больше поразился тому, что она задумала в противном случае. — Я должна умереть.

— Что? — нижняя челюсть чуть не отвисла у дракона от услышанного.

— И убьёшь меня ты, Беззубик. Своим зарядом молнии.

— Во имя всего живого, Хезер! Что ты такое несёшь? — красноголовые ящеры слышали лишь отчаянные крики Ночной Фурии. И не входили в Тронный Зал, ибо совершенно спокойно считали, что Хезер решила взять пример с Салеоса — жестоко пытать пленника.

— Мне плевать, насколько она важна, Беззубик. — сердито с панической долей возражала Хезер. — Я видела по твоим глазам, как ты привязался к этой голубоглазой блондинке. — зелёные глаза девушки покрылись лёгким туманцем.

— Хезер, возьми себя в руки. — умоляюще смотрел на неё Беззубик. — Не надо впадать в крайности! От этого никому ты не сделаешь лучше. Думаешь, если Иккинг лишится своей возлюбленной, он сразу же выберет тебя? Он ведь даже не знает о твоих чувствах! — Беззубик не издевался над Хезер. В его нотках отсутствовала ироническая или саркастическая составляющая, содержащая в себе элементы насмешек. Он глубоко переживал за по-настоящему дорогого ему человека. — Скажи ему! Просто признайся!

— Нет. Он меня не будет слушать. Иккинг вечно сторонится меня всякий раз, когда я пытаюсь с ним заговорить. — подметила ещё больше поникшая брюнетка, отведя взгляд в сторону дверей. — И потом, Беззубик, Дара наверняка поможет им. Эта рыжеволосая суккуба знает того, кто может, как она говорила, «дать совет, способный пролить свет на настоящее или будущее». Уверена, Астрид всё равно уцелеет, даже если я с головы до ног оболью её в своём оборотном обличии пламенем и кислотой.

— Я расскажу им обо всём! — твёрдо заявил дракон в голове девушки. — Мы отправимся в Измерение Драконов, пересечём границу, и я поведаю им обо всём… — секунду думая, продолжил Беззубик: — Или же я предлагаю тебе сделку, кшатрия. Ты, как-никак, наполовину демоница. Значит, честную сделку с тобой я вполне могу заключить.

— И что ты хочешь? — удивилась Хезер.

— Ты ведь знаешь о том, что демоны с ног на голову перевернули всё в Долине Обречённых после Последней Войны. — грустно выдохнула Ночная Фурия. — Они видели там моих родителей?

— Ночных Фурий, таких же, как ты? — девушка отрицательно покачала головой. — Нет. Там ведь нет ни одной живой души. Уже очень давно. Ты так и не сказал, чего ты хочешь от меня. — отметила Хезер.

— Я никому ничего не скажу о твоей сумасбродной идее. Не стану тебя останавливать. И, когда придёт момент, я… повергну тебя с помощью молний. — дракон устремил свой взор на оранжево-золотистый пол, принимая тяжёлое решение.

— Ты убьёшь меня? — поглядела она на друга, которому было мерзко на душе от такой идеи. И замысла в целом.

— Да. Я это сделаю. — отрешённо вздохнул Беззубик. — Потому что я не хочу, чтобы ты, Хезер, стала убийцей. Ты — мой лучший друг, и я также не хочу, чтобы ребята, оказавшиеся в умело выставленных сетях Салеоса, убили тебя. Да, я подружился с Астрид. Но из-за неё и Иккинга, я не желаю даже помышлять в своей голове, что ты уподобишься Салеосу. Лучше я возьму на себя этот грех, чем кто-либо из вас. — наступила секундная пауза, и дракон с тяжёлым сердцем продолжил: — Ты просто исполнишь свою роль злодейки. И всё. А взамен… если ты чудом вернёшься к жизни… поможешь мне отыскать моих родителей. — дракон подал свою большую левую чешуйчатую лапу. — Согласна, кшатрия, дочерь Салеоса?

— Согласна, Ночная Фурия. — девушка протянула нежную левую руку и они по локоть, как это принято при совершении сделки, совершили рукопожатие. На левом крыле, на его внутренней части, образовался небольшой шрам в виде греческой буквы «ипсилон». Это было символом её сделки с ним.

Ада, когда приняла обличие чёрной саблезубой пантеры, сквозь стены своим острым слухом обратила внимание на эти слова. Одна секунда отвлекла её от возможности уклониться. И пылающий волкопёс отделил её голову от всего остального.

После того, как Иккинг закинул почти мёртвую, окоченевшую, превратившуюся в ледышку и покрывшуюся инеем Астрид во Врата Ада, потоки времени вернули Хезер к жизни. Она очнулась подобно голубоглазой на Земле, в школе, на уроке физкультуры (где ей случайно из-за потери внимательности попали мячом во время волейбольной игры по голове). И, подобно Хофферсон, помнила абсолютно всё. Помнила и про обещание, данное своему другу. А Ада, также вернувшись к жизни, вспомнила момент за секунду до смерти и взяла это на заметку. Демоница не стала ничего рассказывать Салеосу. Она решила, что в дальнейшем извлечёт из этого выгоду для себя.