Назревающая война (II)

— «Ох, да ладно». — отплёвывался про себя дракон, устремляясь в сторону передёргивающего его сознания зрелища.

— Прости нас, отец! — склонила крылатая брюнетка голову перед Салеосом. В ответ, Герцог громко захохотал. Хохот раскатом пронёсся по Обители Любвеобильной Боли, не достигая лишь каземата.

— Моя дочка! — улыбался демон. — Не Астрид в этот раз являлась нашей целью. Хотя меня, безусловно бы обрадовал такой неожиданный поворот событий. Пока вы, следуя моему приказу, атаковали Парящего-над-Демонами, один из наших драгоценных союзников разрушил Круг Менгиров в Измерении Драконов.

— Что? — разгневалась Хезер. — Выходит, мы едва не отдали свои жизни в качестве отвлекающего манёвра? — Ада молчаливо, не выказывая эмоций, наблюдала за перебранкой отца и дочери.

— Зато твой риск весьма оправдался, моя дорогая дочь. — демон состроил кривую улыбку, отчего зеленоглазая ещё больше пришла в бешенство. Она прорычала, как человек.

— Да ну? И что в этом Круге Менгиров такого было важного? — возмутилась Хезер.

— Его сила могла быть использована против нас. Страшно представить, что могло бы случиться, если бы Парящему удалось исполнить ритуал, и высвободить из Астрид Хофферсон нашу «законную» принцессу Ада. — пробасил Салеос. Он положил человекоподобную руку на правое нежное плечо дочери, и посмотрел ей в глаза. — Но истинная цель заключалась не в этом. — гнев юной девы сменился новым удивлением.

— Так скажи мне для чего, отец?

Демон глубоко вздохнул.

— Я скажу не раньше, чем вернётся наш союзник. — затем Салеос резко хваткой своих пальцев сжал суккубе плечо, отчего у неё ноги непроизвольно подкосились, и она упала на колени. — Придержи свои амбиции, кшатрия! — угрожающе, утробно рыча, в дальнейшем произносил демон. — Иначе я поступлю с тобой таким же образом, как и с твоей матерью!

— Она тебя… слишком сильно любила, хоть и была человеком! — превозмогая неприятную боль, говорила кшатрия. — Настолько сильно, что попросила меня после смерти отыскать тебя… — зелёные круглые глаза, полные ненависти, уставились в демоновы карие, лишённые страха. Многие демоны в Аду боятся смотреть в глаза своим повелителям. В Нижнем Мире это считается признаком неуважения, и сурово наказывается. Но Хезер было всё равно на эти бессмысленные для неё правила.

Всё, что её держало в этом мире — клятва. Невзирая на верность слову, данному находящейся на смертном одре матери, она сдерживала свою ненависть. Сдерживала свою жажду мести. Пропускала мимо зелёных глаз безумие и стремление к жажде власти своего отца. Хезер знала, что в скором времени власть, впитанная давным-давно у матери Дэтомоны, Лилит, иссякнет. Тогда демоны разорвут его. Его же подчинённые мечом и кровью пойдут на него. И, тогда, она освободится. От клятвы и от желания отомстить.

— О, довольно лукавить, дочь моя. — ухмылялся демон. — Я знаю, что тебя на самом деле держит здесь. Уж точно не я. — пробасил Салеос.

Правда… было нечто ещё, что держало Хезер в Аду. Нефилим по имени Иккинг Хэддок. Вот была на свете куда желаннее цель пребывания в этих давно покинутых Богом местах. И сражалась она не столько с Дэтомоной, сколько с Астрид. Не ради бессмысленной власти над Адом. Не ради поглощения души единственной дочери Лилит. Только этот зеленоглазый худощавый, но бесстрашный и смелый паренёк, который из самоубийцы превратился в создание из древней легенды. Хезер это ещё больше вдохновляло на битву с Астрид и завоевание Иккинга.

Кшатрия ничего не ответила отцу и полетела через большое окно дворца прочь из Адских Просторов. По пути ей повстречался тот самый, загадочный, кареглазый дракон, который направлялся во дворец. Он проник через это же окно и приземлился в паре метров во дворце от Герцога.

Хезер была не так жестока, какой старалась всегда казаться всем. В школе являлась лишь напускной сплетницей и задавакой. А необыкновенная женственная красота дополнительно подпитывалась её демонической половиной. Брюнетка с обаятельными зелёными глазами, по законам Ада, считалась истинной кшатрией. Кшатрией по рождению. Отцовский жестокий характер демона подавлялся её личными эгоистическими наклонностями. Желание быть лучшей среди всех, во всём преуспевать, и быть любимой только одному юноше, от которого она с детства (а точнее, с первого класса) не могла отвести глаз, подавляли различные представления о понятии настоящей дружбы, добропорядочности. Иккинг постоянно держался от неё в стороне, в компании своих лучших друзей. Он никогда не понимал на самом деле, что она чувствует к нему. За обличием напористой и не в меру упрямой девушки скрывалась маленькая зеленоглазая малышка, оставшаяся без матери, которую приютила одинокая бездетная пара. И эта пара, спустя 13 лет, погибла в автокатастрофе. Двойной удар по сердцу одинокой Хезер за её не столь долго прожитую жизнь. Внутри начала образовываться пустота, которую она старалась заполнить мыслями о юноше. Что, однажды, она понравится ему, и будет счастлива с ним. Девушка всей своей кшатрийской душой знала, что Иккинг — единственный человек, кто из всего класса мог её понять. Ведь он, как и Хезер, рано (даже ещё раньше) лишился матери. Но из-за характера, который девушка воспитывала в себе самостоятельно, упустила возможность откровенно признаться Иккингу в своих истинных чувствах.

Демон внутри девушки не пробуждался очень долго. Невзирая на её чувства к зеленоглазому обаятельному парню, он, в отличие от Дэтомоны, находящейся в Астрид, не подталкивал ни к каким развратным действиям. Возможно, потому, что не Иккинг по Судьбе был ей предназначен в качестве любимого. Вероятно, из-за того, что она являлась Кшатрией по рождению, а у таких, в отличие от той же Хофферсон, не существовало внутреннего противоборства между человеческой и демонической половиной (и такие были намного сильнее кшатрий, приобретших демонов за счёт подселения). Однако эти домыслы невозможно было проверить.

После смерти её приёмной семьи, к ней явился демон, который привёл её в свои владения. Да, этим самым демоном был Салеос. Он внаглую свободно бахвалился тем, как соблазнил мать Хезер. Как она является его дочерью, будущей наследницей Адских Просторов. Герцог пробудил в ней её демоническую половину с помощью магии, в результате чего она предстала в образе суккубы. Прекрасные чёрные крылья, выросшие на лопатках, стреловидный, тоненький, длинный хвост, касающийся кончиком пола, и серебристое платье вместо повседневных привычных ей узких джинсов и короткой, доходящей до пупка белой рубахи без рукавов (многие одноклассники, в том числе из параллельного потока заглядывались на неё и колошматили друг друга из-за её невероятной притягательности). Во всём остальном, брюнетка хранила человеческий облик. Новоиспечённая кшатрия испугалась вначале своего обличия, а первое превращение в огромную, красную, летающую и устрашающую зверюгу едва не бросило её в припадок. Салеос прекрасно знал, что в ней присутствует демоническая половина. Однако он никогда не видел, как юная девушка обращается в Дракона-демона. Хезер смирилась с тем, кто она есть за очень короткое время. Юная кшатрия уяснила для себя: теперь она знает, кем является. Что перед ней открыты новые горизонты. Новые возможности. И целый мир, пусть весьма мрачный и угрюмый. А если учесть, что она не просто кшатрия, да ещё наполовину является демоницей-соблазнительницей, то теперь ей удастся приманить Иккинга в свои когтистые ручки. Теперь ей удастся его покорить, и она сможет, наконец, заполнить пустоту в собственной душе. Девушка, впервые, обрадовалась (в какой-то степени), что у неё появился отец, который открыл перед ней нечто удивительное и невообразимое пониманию простому смертному.

Однако дошедшее до неё известие, что суккубы пленили душу несчастного парня по приказу отца, полностью перевернуло её сознание. И, более того, в ней снова разгорелось пламя, жаждущее сжечь коварного, беспринципного и подлого Герцога Адских Просторов.