Страница 19 из 48
— Никогда, клянусь чем угодно, такого не видел в своей жизни… — разинул рот от впечатления юноша.
Внизу, возле первой ступени, располагалось озерцо, заполненное странно светящимися водами. Словно в той загадочной пещере в Чёрной Тайне, они светились подобно тем кристаллическим отросткам подземной области. Они постоянно мерцали серебристыми бликами, игриво переливаясь под лунным сиянием в ночи. Серые облака заполонили воздушное пространство, полностью блокируя подступающие сюда солнечные лучи. Мрачная атмосфера загадочного осколка драконьего Междумирья лишала всяческих радостных ощущений, которые в этот момент можно было испытывать в душе. Но Иккингу радоваться и восхищаться было нечему. Ибо мысли, подобно этим загадочным водам, мощными течениями проносились в его голове. Спасение Астрид, Дары… и Беззубика… — вот настоящий приоритет.
Как только драконы медленно опустили девушек на спину, погрузив каждую в таинственные воды, до всех донеслись несколько женственных, чарующих голосов. Словно музыка, обладающая неземной идеальной гармонией, мгновенно разрушала печаль и горечь в сердцах всех присутствующих. Звуки были вызваны различными инструментами: фортепиано, скрипкой, флейтой, виолончелью. И странными напевами целомудренных дев. Все эти музыкальные интонации перемешивались в сознании Иккинга. То он по отдельности различал фортепиано и скрипку, то звучал аккомпанемент из целого симфонического оркестра. Но в отличие от обыкновенной музыки в Земном мире, здесь она обретала словесное значение каждого из гармонируемых друг с другом звучаний:
— Девушка-кшатрия… что носит в себе принцессу Ада… мы исцелим её тело… успокоим души… — странные воды засветились голубовато-лазурными цветами. Засияли и волосы Астрид светло-солнечными красками. Юные девичьи голоса подобно капелькам росы, стекающим по зелёным листикам на землю, напевали эти слова.
Затем, музыка с первой и второй октавы понизилась до малой по своим альтерациям. Оттенки заиграли более резко. Через несколько секунд из музыкальных аккордов вновь пробудились голоса:
— Демоница-суккуба… что следует за Судьбой… её тело мы излечим… роль её велика в дальнейшем… она нужна ему… — загадочный смысл фраз был понятен лишь Водам, сменившим цвет волос с рыжего до апельсиново-красного, напоминающего подземный небосвод в Предвратности. — Положите в Нас третьего… — прошептал один из голосов гармонии.
Иккинг молча наблюдал за всем происходящим. Ужасное Чудовище вместе с Громгильдой аккуратно погрузили Беззубика на спину, как девушек, расправив ему крылья и распрямив стреловидный хвост. Голубовато-лазурное сияние окружало лишь девушек, всё так же пребывающих без сознания. Вокруг Беззубика ничего подобного не проявлялось. Сияния не возникло, но Воды не вытолкнули его своей мощью на скалистую почву обратно. Казалось, Воды чего-то ждали. Что-то, чего не хватало дракону.
Беззубик ещё не потерял сознание. Ещё не умер. Но дыхание начало прерываться. Всё труднее становилось поглощать кислород. Иккинг сообразил, что Водам нужно нечто большее, чем целый дракон. Его сердце. Иккинг медленно подошёл к краю светящихся и поющих Вод. Заиграл аккомпанемент из скрипки и флейты. Затем он услышал голоса:
— Нефилим, положи сердце дракона в Нас. Дай нам ощутить мысли души, которыми движим был Беззубик. — Иккинг погрузил в слегка шелестящиеся Воды драконье сердце. — Беззубик, последняя Ночная Фурия… Расскажи, что тебя гложет. Поделись этим знанием с нефилимом. — прошептали голоса. — Мы поддержим в тебе жизнь, пока ты будешь говорить с ним.
— Иккинг… — хрипло проговаривал дракон. — Прости меня за предательство… — Иккинг загадочным образом не держал зла на Беззубика. Кошачьи глаза приоткрылись, и дракон посмотрел ими на лицо опечаленного юноши. — Я сделал это не ради Салеоса… Я должен был найти их… — внезапно Воды засияли голубовато-зелёными оттенками вокруг дракона. Они подтолкнули его сердце к нему.
— Кого, Беззубик? — Иккинг дотронулся до места, откуда было вырвано сердце Ночной Фурии. Гладкое, целое, ровное. Словно ничего и не было повреждено… Тем не менее пальцами Иккинг не ощутил никакого стука в груди дракона. Юноша осознал — дракон действительно умирал. И его единственным шансом на благополучное прощение со стороны Короля, нефилима, девушек и его сородичей могло стать раскаяние за совершённое им деяние. Деяние, которое не подвергается никакому оправданию. Парящий также внимательно наблюдал за происходящим. За тем, что говорили Воды и говорил Беззубик. Даже Громгильда, суровый генерал, истинный Злобный Змеевик, что питал ненависть к демонам, чужакам и иным нарушителям границы Междумирья, распахнула свои золотистые змеиные очи шире, когда услышала следующую фразу, сказанную умирающей Ночной Фурией:
— Родителей… Я держал в тайне от Астрид… от Дары, которая стала мне другом… и от тебя, Иккинг. — дракон откашлялся и продолжил. — Когда я выступил в Обители Любвеобильной Боли против Салеоса за то, что он своими действиями пробуждал в Астрид демона… а я не мог на тот момент знать, кому оборотный облик на самом деле принадлежал… мне тогда казалось, что это мог быть один из обыкновенных демонов… жаждущих жестокости, страданий по отношению ко всему вокруг… — дракон набрал побольше воздуха, и продолжил повествовать. — … меня посадили в клетку, которую я не мог разрушить… Плазменное дыхание внутри клетки мгновенно испарялось… Когда Салеос исчез — его призвал кто-то из смертных… в этот момент ко мне обратилась Хезер… сказала, что встретила в одном из Междумирий загадочное существо… Оно наказало ей передать мне информацию… Настолько важную, что дочерь Салеоса не могла не воспользоваться этим… и повысила ценность этой информации… Она лишь упомянула о том, что у неё есть нечто такое… что позволит мне найти моих родителей… говорила, что они остались живы… Две Ночные Фурии и ещё пятеро с ними…
— И она потребовала от тебя услуги за информацию. — догадался Иккинг, не сводя глаз с прослезившихся зелёных очей дракона.
— Да… — всхлипнул Беззубик. — Я должен был докладывать Хезер о нашем передвижении… Обо всём, что происходило с нами… И… не только…
— Как, Беззубик? Ты ведь не отлучался от нас ни на минуту. — удивлялся Иккинг. — И, что значит, «не только»?
— Это и не было нужно… — слегка отрицательно качнул головой дракон. — Хезер пометила меня… сделала метку в виде «омеги»… на внутренней стороне левого крыла… — только сейчас Иккинг заметил высеченный в виде розового цвета шрам, от заключённой сделки Беззубика с крылатой кшатрией. — Всё, что слышу я… слышит и она… — Воды наполнили его крылья собой, смыв ужасную метку словно грязное пятно.
Парящий внимательно слушал признание Беззубика. Всё, что было известно Великому на тот момент, когда случилось сражение в Измерении, именуемом Долиной Обречённых, родители Беззубика вместе с другими первыми встретили грудью демонических тварей, желающих их оттуда прогнать.
— Демонов было слишком много… несчётное множество… — пребывая в раздумьях, рассуждал вслух Парящий. — … они не могли уцелеть…
— Мой повелитель, позвольте отметить один важный факт, который не стоит недооценивать. — прервала ход воспоминаний Великого Громгильда. — Ночные Фурии считаются самыми таинственными драконами среди всех возможных в Междумирьях Ада. Вполне вероятно, они сумели всё-таки одолеть полчища демонов и до сих пор находятся там. Надо отправить разведку. Сейчас, когда демоны в открытую пересекают наши границы и без всякого предупреждения нападают на нас, нам понадобится всякий, кто может нас поддержать.
— Поэтому я и согласился помочь Дэтомоне и её спутникам. — задумчиво поглядел на Змеевика Парящий. — Лишь наследная принцесса Ада может остановить безумие, что начал творить проклятый владыка Адских Просторов. Она нужна нам не меньше, чем мы ей.
— Согласна, мой повелитель. — учтиво поклонилась Громгильда. — Какие будут распоряжения?
— Когда девушки придут в себя — сопровождай их и нефилима в пути! — Великий пододвинул голову к уху Змеевика и очень тихо шепнул. Так тихо, что другие драконы даже не могли услышать. — Из всех драконов здесь, я могу довериться лишь тебе.