Холод и Молния

— Хорошо. — она поцеловала его в щёчку и сказала. — Будь осторожен.

После прощания Иккинг вернулся к Беззубику. Через минуту они молнией полетели в сторону тёмного облака.

Летели очень быстро. Чем ближе подбирались к загадочной туче, скрывающей под собой всё, тем мрачнее, темнее, холоднее становилось. Казалось, что герои устремляются в бездну. Вот, ещё преодолели несколько сотен метров. И всё вокруг приобрело серебристо-чёрный оттенок. Неестественные окрасы неба в округе выражали беспокойство внутри Иккинга. Даже дракону становилось не по себе.

Беззубик прекрасно видел в темноте. Стоило ему издать специальный, освещающий фиолетовым цветом рык, как ближайшие несколько сотен метров он мог лететь, ни за что не зацепившись и не врезавшись в невидимое препятствие. Дракон издал этот рык, но… ничего. Фиолетовая вспышка волной пронеслась от Ночной Фурии на несколько десятков метров. Тем не менее, дракон был словно слепец, не способный ничего увидеть дальше пятидесяти метров от себя сквозь загадочную мглу.

— Что это, братец? — Иккинг что-то заметил невооружённым глазом. — Там вроде земля. Снежная земля. Давай-ка высадимся. Осмотримся. Что-то мне это не нравится.

Беззубик аккуратно приземлился. Шатен начал оглядываться, пытаясь заметить какие-нибудь признаки жизни.

— Повсюду лежит снег. И странная метель — ничего почти не видно. Надо найти кого-нибудь или что-нибудь. — Иккинг развёл руками. — Что-то, что поможет понять причину появления такой странной погоды в середине лета.

Они ступали очень медленно, постоянно оглядываясь и вслушиваясь в малейшие, возможные звуки. Обратили внимание и на полностью скованные льдом воды океана на сотню метров от заснеженного берега.

Казалось, сама природа противилась их вторжению на покрытую мягким снегом землю, которую так упорно от глаз скрывала чёрная туча. С каждым проделанным шагом, метель превращалась то в яростную пургу, стремящуюся накрыть своим недовольством дракона и человека поголовно, то оборачивалась обыкновенным снегопадом. Непривычно студёный ветер пронизывал Иккинга до костей. Беззубик заботливо проурчал, как бы спрашивая своего друга, насколько сильно он замёрз. Иккинг в ответ заботливо почесал затылок дракона, давая понять, что всё в порядке.

Видимость стремительно ухудшалась. Снежная метель сыпала крупными белыми хлопьями Ночную Фурию и вождя Лохматых Хулиганов всё буйнее, бешенее, злее, чем за все годы, прожитые ими на Олухе. Внезапно, дракон заметил впереди себя что-то высокое и не очень широкое. Нечто, напоминающее деревянную палку, вбитую в снега. Или столб.

Иккинг последовал за драконом. Стараясь друг от друга не отходить, они медленно брели в сторону этой самой палки.

— Беззубик! Это уже что-то! Молодец, приятель. — Иккинг поблагодарил Беззубика за находку. Стоял высокий деревянный столб. Юноша сразу предположил, что здесь могло находиться поселение викингов или отшельничий дом.

Метров через десять, они наткнулись ещё на несколько больших, массивных деревяшек, больше похожих на брёвна. Похожих на разорванные, громадные отрезки деревьев. Будто кто-то работал не инструментами, а ломал, вырывал их.

— Не ясно, что тут произошло. Брёвна словно рвали, грызли. Пойдём дальше, малыш.

Медленно продвигаясь сквозь противоборствующую им вьюгу, почти по колено утопая в снегах, друзья набрели на деревянную хижину. По виду она напоминала те разбросанные здоровенные деревяшки, словно её также рвали, ломали. Она безмолвно стояла в гордом одиночестве посреди белоснежной пустыни.

— Что скажешь, дружище? Похоже, здесь поработал дракон. И, судя по всему, не один. — через секунду они обнаружили следы Престиголова и Ужасного Чудовища. След Престиголова несколько отличался от других следов этого вида драконов. Очень узкий, словно одни когти. — Если в этой метели остался такой чёткий след, значит, эти драконы находились поблизости. Или, по крайней мере, проходили здесь совсем недавно. Беззубик, будь наготове. — дракон что-то проурчал шатену, принял боевую позицию и медленно вслед за другом шагал дальше.

Внезапно, они увидели силуэт викинга. Невысокий, широкий. Возможно, тот самый отшельник, дом которого был уничтожен драконами. Иккинг прокручивал в голове мысль: “Если Беззубик стал новым вождём драконов, почему они напали на хижину человека? Все драконы после сражения с Блудвистом, подобрели, перестали нападать на людей, красть овец и тому подобное. Что могло так разгневать драконов, в результате чего поплатилось всё ценное этого несчастного человека?”

От мыслей прервала картина, увиденная Иккингом и Беззубиком.

Перед друзьями предстала деревня… таким же образом разрушенная, как тот дом, на который они наткнулись. А вместо силуэта викинга, они увидели… тело. Шлем словно прилип к брёвнам одного из домов, само тело располагалось сидя. У него отсутствовала голова, руку будто откусили. Рядом с бедолагой лежало полноги (может его, может другого викинга. Иккингу не хотелось разбираться в этом). Крови почти не было — метель сыпала так, что все следы просто растворились в густой снежной массе. То, что дальше увидали друзья, не поддавалось описанию и их трезвому рассудку.

Повсюду, возле разрушенных домов валялись различные куски людей. Конечности, жестоко оторванные от несчастных, были хаотично разбросаны по всей территории безжизненной деревни. Ни одного «целого» мёртвого викинга не удалось заметить. В сердце Иккинга проник леденящий душу ужас. Беззубик от узренного перестал всячески урчать. Даже Ночная Фурия оторопела от страха, ощутив мандраж по всему чешуйчатому телу, не говоря уже про Покорителя драконов.

— Во имя Тора, что же здесь случилось? Кто их так…? За что?.. — спросил вслух ошарашенный вождь Лохматых Хулиганов.

Неподалёку от одного из домов, Иккинг заметил большую, частично порванную, продырявленную тряпицу, почти полностью похороненную под снегами не прекращающейся метели. Выкопав её руками (а дракон делал это лапами), Иккинг сообразил, что этой тряпицей являлся флаг.

— Клан Волчьих Сердец. — сказал Иккинг, рассмотрев синее полотно, в центре которого было нарисовано красное сердце, внутри него волчье лицо. — Мы часто пролетали мимо этой деревушки. Здесь всегда было светло, уютно. Добродушные викинги, суровыми бывали только воины, защищавшие небольшую деревушку. Не понимаю… Кто на них так прогневался, что с ними обошлись так… беспощадно и жестоко? — всё ещё пребывая в шоке, заявил юноша.

Внезапно, послышался рёв. Дикий кровожадный вопль, оглушительный по своей силе. Иккинг и Беззубик зажмурились, превозмогая неприятный аккорд звуков, будто его издавали…

— Драконы? — вслушиваясь в звуки, исходящие далеко от них, тихо отметил Иккинг. — За столько лет изучения драконов ни один из драконьих криков, известных мне, на этот не похож даже близко. Неужели мы обнаружили ещё один вид?

И, в отличие от прежних открытий, этому открытию Иккинг явно не был рад. Вновь раздался тот же раздирающий барабанные перепонки в ушах дракона и викинга на части рёв. Уже ближе. Ближе, чем Иккингу хотелось. Беззубик, почуяв опасность, не зарычал, не оскалился, как это всегда происходило в ответ, на исходящую угрозу. Дракон побледнел от ужаса. Он разинул нижнюю челюсть, трясясь словно забившаяся мышка в своей норке при приближении кошки.

— Беззубик, ты чего? Что с тобой, брат? — обеспокоенно спросил Иккинг.

Дракона словно парализовало. Он будто не слышал слова Иккинга. Неестественный мандраж с головы до хвоста насквозь прорезал тело и боевой дух Беззубика. Ночная Фурия не могла даже совершить несколько иных движений.

Раздался третий рёв. Ещё более грозный. Ещё более яростный и нетерпимый. Дракон съёжился в комочек, закрывая свою симпатичную мордочку хвостом и передними лапами. Иккинг склонился перед драконом, начиная самостоятельно дрожать, но не от страха, а от усиливающегося порывистых потоков ветра, сопровождавшегося пробирающим до костей холодом.