Страница 22 из 23
О мисс Бэйли мистер Мэрдок не мог сформировать сколько-нибудь четкого представления. Однако первый помощник с изумлением как-то поймал себя на мысли о том, что мистеру Лоу, пожалуй, и не стоило ее спасать. Такая мысль не была обоснована, она словно и не принадлежала мужчине.
В это самое время в доме Эндрюсов стояла напряженная тишина. Но тишина эта была не физическая: повсюду то и дело мелькала прислуга, слышались шаги и возгласы, в детской смеялась маленькая девочка.
Мистер Эндрюс стоял посреди гостиной, и его голову посещали невеселые мысли.
Ведь не может катастрофа случиться снова? Теория вероятности непременно дала бы этому самый низкий процент. И тем не менее, расстроенные недавним происшествием с «Титаником» нервы инженера не желали подарить ему спокойствие.
Отъезд был назначен через два часа. Из дома уже были собраны все необходимые вещи, которые семья собиралась перевезти с собой в Англию. Быть может, стоило пойти в кабинет и попробовать почитать?
— Томас, — послышался сзади, со стороны коридора, голос жены. Девочка захныкала, увидев, что мать покидает ее, и Хелен пришлось на секунду снова заглянуть к дочери: — Тише, родная, мама сейчас вернется! — затем все ее внимание обратилось на мужчину, стоящего перед ней. — Томас, когда мы выезжаем? Ты уже отправил наш багаж в порт?
— Выезд через два часа, — рассеянно ответил мистер Эндрюс, склонив голову и с грустной улыбкой вглядываясь в личико супруги.
— Не волнуйся, все непременно будет хорошо, — Хелен не глядя нашла его руку. — «Адриатик» надежный корабль, и люди на нем столь опытные.
— На «Титанике» тоже была замечательная команда, и он тоже считался надежным кораблем. Самым надежным. Даже непотопляемым… — произнес мистер Эндрюс, прежде чем сумел понять, что такое замечание вряд ли уместно. Неосторожность привела его сейчас в положение, когда ему приходилось вглядываться в светлые глаза миссис Эндрюс, пытаясь отличить в них хоть малейшее выражение горечи или обиды.
— Я знаю, как ты переживаешь, но это пройдет. Вместе мы со всем справимся, — медленно улыбнулась молодая женщина. И показалось, что с этой улыбкой вдруг рассеялось то напряжение, что охватывало весь дом еще миг тому назад. Хелен помедлила и снова задала вопрос: — Так ты уже отправил багаж?
— Да, — с готовностью ответил мужчина. Потом с секунду поколебался и все-таки позволил себе поцеловать жену в висок, отодвинув двумя пальцами чуть вьющийся светлый локон. — Спасибо, что всегда меня понимаешь, моя девочка.
В то же время, в одной из гостиниц Нью-Йорка
Быстрее всего получилось достать свою записную книгу. Страницы в ней были безнадежно испорчены, чернила расплывались, и понять что-либо из написанного мне удавалось скорее больше по памяти. Сейчас она хранила смятый лист бумаги, который мне хотелось сжечь и который хотелось оставить… Этот маленький листочек имел огромную власть — он не позволял мне передумать, и поэтому когда возник вопрос, как мне прогнать вновь появившуюся нерешительность, я выудила этот клочок бумаги, испещренный красивым, но непонятным почерком. Содержание было следующим:
«Здравствуйте, мисс Бэйли! Точнее, как мне теперь позволено сказать — здравствуй, Алекс.
Сам не знаю, зачем я тебе пишу. Ведь тебе, наверное, и без слов все ясно. И все же я должен попросить прощения за тот инцидент, произошедший в доме мистера Эндрюса. Я не ожидал увидеть тебя и забылся. Но нет уже смысла ни отпираться, ни придумывать оправдания своим действиям, которые всего лишь отражают мои чувства. Наш разговор был очень коротким, мне важно было сообщить тебе самое главное, и я не успел задать вопрос, который не давал мне покоя несколько долгих дней — неужели ты избегала меня? Алекс, я думал о том, что случилось, и должен признать, как несправедлив я был к тебе с самого начала и, должно быть, заслужил того, чтобы ты не хотела меня видеть… Но теперь многое изменилось, все самое страшное позади. Я хотел бы сказать еще кое-что… То, что горжусь тобой. Все твои поступки вызывают у меня уважение, и если бы можно было все вернуть, я ничего бы не хотел изменить — кроме того, чтобы найти тебя раньше, чем это произошло. Но если бы пришлось снова нырять за тобой, я бы без колебаний это сделал…
Я понимаю, почему на «Карпатии» ты решила так поступить, ведь слова, сказанные на палубе, показались тебе правильными. Мне хочется верить, что сейчас ты понимаешь абсурдность этого утверждения. Когда все худшее позади, я хочу только одного — чтобы ты была счастлива. Не в моих силах просить тебя вернуться, если ты этого не хочешь… Завтра я, мистер Мэрдок, сэр Лайтоллер, конечно же, мистер Эндрюс и еще некоторые знакомые нам люди поплывут этим рейсом. Я буду дожидаться тебя у трапа, так что вряд ли ты меня потеряешь. Но если ты придешь хотя бы проститься со мной завтра перед отплытием, я буду очень рад увидеть тебя.
С нетерпением и трепетом жду нашей встречи, Алекс.
Вечно твой,
Гарольд Лоу».
Последний призрак сомнения рассеялся. Я больше не могла оставаться в гостинице, хотя до отплытия «Адриатика» еще достаточно времени. Меньше чем через полчаса машина доставила меня к пристани. Еще через десять минут глаза легко нашли знакомую фигуру…
Год спустя
— Мистер Бэйли, вам письмо, — услышал Джордж тоненький голос горничной. — Из Англии.
Молодой человек вопросительно поднял бровь. Он не имел понятия, от кого могло прийти это письмо. Впрочем, нет: он знал, кто мог бы ему написать. Но ведь она не напишет, верно? Она обижена на него, потому что считает, что он дурно поступил с ней. Он не слышал о ней целый год и, как ни странно, очень часто думал о том, где же она сейчас.
Он покачал головой. Ведь это все же писала именно она, если судить хотя бы по почерку на конверте из розоватой тисненой немецкой бумаги.
— Можете идти, мисс, — Джордж знаком позволил девушке удалиться, после чего та быстро сделала книксен и исчезла. Мистер Бэйли с нетерпением разорвал конверт.
«Здравствуй, Джордж.
Пишу тебе спустя столько времени и даже не знаю, дойдёт ли это письмо до тебя. Но надеюсь, что теперь ты читаешь его, и читаешь с нетерпением.
Я хочу, чтобы ты перестал обо мне волноваться, потому что у меня все прекрасно. У нас все прекрасно. Мы с мистером Лоу поженились вскоре после прибытия в Англию и сейчас проживаем в Северном Уэльсе. У нас подрастает сын. Он очень похож на Гарольда, а вот характер мой, — Джордж не сдержался от усмешки: его племянник наверняка подрастёт гремучей смесью! — Я надеюсь, что Гарри-младший не последует примеру своего отца и не захочет плавать по миру, потому что я постоянно чувствую тревогу за таких дорогих мне людей. Ты мне тоже дорог, Джордж. Мы не должны терять друг друга. Мы должны друг друга принимать, а не пытаться переделать по своему образу мыслей.
Конечно, у меня не всегда идеальная жизнь, но без трудностей нет и счастья. Гарольд часто бывает в плаваниях, но разлука только укрепляет наши чувства. Я не хочу, чтобы ты воспринимал мои рассказы о семейной жизни как желание позлить тебя; нет, я просто хочу, чтобы ты знал, что не потерял меня, и что у меня все хорошо.
Скоро у нас начинается самое настоящее лето. Конечно, оно тут совсем не такое, как в Нью-Йорке: довольно прохладное, иногда идут дожди, но мне оно все равно нравится. Вокруг места, где мы живем, очень много зелени, и я даже завела маленький садик, где теперь буду проводить время летом и в начале осени.
Знаешь, Джордж, я все-таки, наверное, должна попросить у тебя прощения за то, что сбежала и заставила тебя поволноваться. Я знаю, что ты всегда хотел меня сберечь от несчастий этого мира, и очень тебе благодарна.
Пожалуйста, если будет немного времени, напиши мне ответ на обратный адрес. Я очень хочу узнать, что происходило с тобой и твоей семьей в мое отсутствие, как вы живете. И знай, что я буду тебя ждать, если вдруг решишь приехать к нам. Странно это слышать от самой себя, но я страшно соскучилась.