Страница 16 из 23
Несколько дней спустя
Вчера в Нью-Йорк прибыл пароход, на котором приехали многие из членов семьи пострадавших. Среди них, к немалому изумлению и радости мистера Эндрюса, оказалась и его жена с маленькой дочерью. Теперь семья оказалась в сборе, и сейчас, поздним вечером, инженер сидел вместе с Хелен, но не мог поверить, что реальность может быть к нему столь благосклонной. Мысли главного конструктора витали где-то далеко, а неподвижный взгляд остановился на единственном человеке в комнате – на его жене.
Сколько бы он не смотрел на нее, не уставал восхищаться. Хелен была удивительно красива, к тому же имела отменный вкус… У нее было все, что только мог пожелать увидеть в спутнице жизни добропорядочный английский джентльмен.
Но ее главным богатством оставался характер. Миссис Хелен Эндрюс была совсем не старой женщиной, но имела тихий и скромный характер и не особенно тянулась к развлечениям и веселью, как бывало со скучающими дамами ее возраста, уже нажившими опыт, но еще сохраняющими молодость. Нет. Хелен совсем не находила приятного в шумных приемах и балах, и поэтому, когда ее мужа стали приглашать на такие мероприятия, стоило ему завоевать место в обществе, она появлялась там исключительно ради приличия. Обычно Томас старался не задерживаться, чтобы не дать жене совершенно заскучать и загрустить. Они уходили, стоило им почтить своим присутствием наиболее важных гостей.
Мистер Эндрюс незаметно взглянул на супругу, которая сидела в кресле перед камином и вышивала. Сейчас огоньки пламени предоставляли ему волнующую картину, очерчивая трепетные линии склонившейся над шитьем головки, маленьких белых рук и плеч.
Словно внезапно ощутив его взгляд, Хелен оторвалась от работы и робко взглянула ему в лицо, потом неуверенно улыбнулась:
– Почему ты так на меня смотришь, Томас?
Мужчина на миг поглядел в сторону.
– Потому, что давно не делал этого.
Он был рад, что у них завязался разговор. Такого давно не случалось – как раз перед отправкой «Титаника» его завалили работой по проверке конструкции корабля, он до полуночи просиживал в кабинете и приходил в их темную спальную уже тогда, когда белокурая головка жены мирно покоилась на пуховых подушках.
При воспоминании о затонувшем корабле, о своем утерянном детище, у мистера Эндрюса сжалось сердце. Но не только от того, что ему было жаль погибшего «Титаника»: была куда более весомая причина его волнения. Ведь он помнил, как в минуту отчаяния, почти перед тем, как лайнер погрузился в воду, был готов совершить страшный поступок и утонуть вместе с кораблем…
Сейчас ему это казалось дикостью. Но что не было дикостью из того, что происходило на корабле? Все было неправильно, от начала и до конца.
Мысли о возможном ужасном исходе потянули за собой мысли о доброй девушке, которая сумела убедить его выбраться с лайнера, хотя сама в итоге едва не погибла. Мистер Эндрюс был отчего-то уверен, что сейчас у нее все хорошо… По крайней мере, он надеялся на это.
А что все-таки было бы, если мисс Бэйли не вспомнила бы о нем?.. Волна дрожи прокатилась по позвоночнику сидящего у журнального столика мужчины. Все верно. Сейчас бы он здесь не сидел…
– Ты в порядке? – на лице жены отразилась тревога.
– Да, Хелен… Со мной все хорошо.
Женщина неслышно встала, отложила вышивание и, поправив складки на пышной вельветовой юбке терракотового цвета, приблизилась к мужу. Опустилась рядом на диван, обняла его за плечи в успокаивающем жесте.
– Снова думаешь о «Титанике»? – проницательно заметила она. – Ведь прошло не так уж мало времени, Том.
Мистер Эндрюс вздохнул и приобнял супругу за талию. Он молчал до тех пор, пока, наконец, не нашел в себе силы дать ответ:
– Да.
– Ты беспокойно спишь последнее время, – снова осторожно сказала Хелен. – Тебе снятся кошмары? Возможно, я сделала бы тебе успокаивающий чай, и тебе стало бы лучше.
– Спасибо, не нужно, дорогая, – Томас Эндрюс выдавил нечто, похожее на улыбку. – Это пройдет в скором времени, и мы навсегда забудем то, что случилось.
Миссис Эндрюс понимающе кивнула, тоже улыбнувшись, и после кратковременного молчания попросила:
– Расскажи мне, Томас.
– Уже почти ночь, дорогая. Может быть, не стоит тебе слушать такие напряженные истории на сон грядущий? – впервые за время объятий мужчина поглядел на жену.
– Я сильная, Том, и со мной все будет в порядке. Я хочу, чтобы ты мог высказаться, а не держал в себе эти ужасы… Тебе станет легче, обещаю.
Мистер Эндрюс моргнул и подумал, как же он все-таки слаб. Нет, он мог легко переставлять мебель у себя дома в одиночку, мог долго работать в саду, он с увлечением засиживался допоздна за своими чертежами и был способен перенести многие трудности, уготованные судьбой. Но, как ни парадоксально, он слаб перед одной-единственной, еще более слабой, женщиной. Хелен.
А этот момент был полон соблазна рассказать, наконец, все, поделиться лежащей на душе тяжестью. И… попросить прощения.
– Мы начали тонуть, когда борт корабля встретился с айсбергом. Вода наполнила нижние отсеки… – тщательно выбирая слова, начал Томас. – Три из них оказались повреждены. Айсберг повредил обшивку корабля, и после осмотра стала очевидна дальнейшая судьба лайнера.
За то время, пока он был способен держать нить рассказа в руках, не сбиваясь, чтобы судорожно вздохнуть, Хелен несколько раз побледнела, тихо охнув и прикрыв рот ладошкой; один раз в ее глазах можно было заметить слезы – это случилось, когда мистер Эндрюс упомянул, что были и погибшие; после того, как мужчина рассказал ей о странной, но доброй девушке на борту,супруга выразила свое восхищение мисс Бэйли. И вот, наконец, вся история озвучена в стенах его дома, а на сердце стало легче… Но предстояло еще кое-что.
– Я должен сказать тебе одну вещь, любимая, – начал Томас Эндрюс, внимательно глядя в лицо жене. – Дело в том, что… мисс Бэйли оказала мне еще одну неоценимую услугу. Фактически, она спасла мне жизнь, Хелен.
– Ты находился в опасности? – она старалась оставаться спокойной, но ее глаза ее подводили, выдавая ее ужас.
– Я сам себя ей подверг, – сознался он и плотно сжал губы. – Я должен просить у тебя прощения, милая. Ведь когда я понял, что ничего уже не исправить, и корабль неизбежно уйдет под воду, я был готов… утонуть вместе с ним, – мистер Эндрюс перевел дух. – Я даже не вспомнил о тебе, Хелен. Прости меня.
– Матерь Божья, – женщина вцепилась ему в рукава и крепко прижалась к мужскому плечу. – Ты просто не представляешь, что значишь для меня… Зачем? Что я могла бы делать после этого?
Она не плакала, хотя могла бы – и губы ее предательски подрагивали.
– Я был в абсолютном отчаянии, – объяснил мужчина, качая головой, – я сходил с ума от осознания, что виноват в гибели корабля. Мне нужно было настоять на лучшем аварийном обустройстве, требовать, чтобы на борту оказалось больше шлюпок…
– Ты ни в чем не виноват, – спустя некоторое время выдохнула Хелен. – Виноват был лишь слепой случай. Ты не мог всего предвидеть.
– Но я виноват перед тобой. Я был эгоистом, не подумав о том, каково придется тебе одной.
Вместо ответа жена крепко обняла его. Потом, отстранившись, заметила:
– Нам сегодня обоим нужен успокаивающий чай.
Мистер Эндрюс кивнул, взяв маленькую руку супруги.
Да-да, сколько бы он ни смотрел на эту женщину, он не уставал ею восхищаться. Нет сомнений, что она казалась ему лучше всех на земле.
– Томас, ведь многие люди из тех, о которых ты мне рассказал, сейчас в Нью-Йорке? – неожиданно спросила Хелен, когда они собирались уже ложиться спать.
– Кажется, да, – задумался инженер, что-то припоминая. – Но почему ты спрашиваешь, дорогая?
– Прошло уже девять дней, и я подумала… Стоило бы пригласить всех, кто был там рядом с тобой, – тихо произнесла миссис Эндрюс, не решаясь взглянуть в глаза мужу.