Страница 13 из 23
— Уже есть? — с плохо скрываемым страхом повторила я.
— А ты голос свой слышала? Да, это неприятно, но не так страшно. Чудо, что у тебя лихорадка не началась, — мужчина вздохнул, — поэтому постарайся поменьше говорить и побольше отдыхать, тогда быстрее поправишься.
После этих слов доктор перешел к другим больным. Им повезло меньше, чем мне — многие были без сознания или в бреду. Они звали своих родных, а иногда говорили так, словно до сих пор были на «Титанике». Чем скорее ко мне возвращалось ясное сознание, тем более жутко я себя чувствовала. Нестерпимо хотелось выйти, с кем-нибудь поговорить… И вот, поздно вечером, когда врач ушел, я тенью скользнула за дверь. Миновав несколько лестничных пролетов, шарахаясь от каждого незнакомого голоса, я наконец вышла на палубу. Появилось знакомое чувство, совсем как в первую ночь на пароходе. Здесь было прохладно, но меня это не волновало — знаете, чем усерднее бежишь от болезни, тем скорее она тебя догоняет…
И звезды все те же, когда я в последний раз на них смотрела. Как же трудно поверить, сколько всего произошло.
Едва слышный шорох рядом заставил меня испуганно отпрянуть, но через несколько мгновений облегченно выдохнуть:
— Мистер Лоу… Вы бы хоть кашлянули.
Молодой человек ничего не ответил. Он явно хотел поговорить о чем-то важном и не знал, с чего начать.
— Я рад, что вас удалось спасти, — наконец произнес он резко севшим голосом. Заметив это, он откашлялся и продолжил: — Хотя ваш план, мисс Бэйли, едва не стоил жизни.
— Вы ведь не хуже меня знаете, что спаслась я благодаря случайности.
Эта «случайность» больно задела Гарольда, но он, сделав усилие над собой, совершенно не изменился в лице.
— Я признательна всем, кто спас меня, и вам, мистер Лоу, однако… Теперь, когда опасность миновала, лучше будет вам держаться от меня подальше. Вы ведь понимаете, какой это кошмар — знать, что будет? Поэтому без моего вмешательства ваша жизнь будет такой, какой и должна — долгой и счастливой.
— Но вы уже вмешались, — эти слова пятый помощник произнес прежде, чем осознал весь их смысл. — Я хотел сказать…
— Вам известно, что я говорила тогда правду?
— Разумеется.
— Тогда почему вам не хочется избегать меня?
Трудно сказать, как эти слова подействовали на офицера; понять что-либо по его лицу не представлялось возможным, слишком хорошо он научился владеть собой. Только пауза, длившаяся дольше, чем обычно, заставила меня обеспокоенно взглянуть на собеседника. Я и представить не могла, что простая констатация факта могла его задеть или тем более разозлить.
— Нет, мисс. Уверяю, все рады, что вовремя нашли вас и успели спасти. Даже мистер Мэрдок, чей револьвер вы так вольно конфисковали, участвовал в этом предприятии, — голос, которым были произнесены эти слова, удивил меня; так он со мной не разговаривал даже во время «допроса» после первого завтрака на верхней палубе. — А сейчас вам пора возвращаться, мисс Бэйли. Вы чудом не простудились, не стоит искушать судьбу.
Как бы мне ни хотелось продолжить разговор, на этот раз у меня не было желания с ним спорить . Поэтому я развернулась и возвратилась в каюту, оборудованную под больничную палату.
Вздохнула и снова опустилась на кровать. Спать совершенно не хотелось; несмотря на небольшое головокружение, мое тело требовало хоть какой-то физической активности, ведь за долгие часы лежания конечности затекли, а мышцы стали как деревянные.
Мне было решительно нечем заняться. Не было даже книги. Я могла попросить кого-нибудь принести что-нибудь почитать, но доктора беспокоить было неловко, а сестер милосердия я поблизости не наблюдала. Поэтому оставалось лишь сидеть без дела и думать. Во-первых, о том, что происходило на борту тонущего «Титаника». В частности, пока я лежала в нижнем отсеке, прикованная наручниками. Мне все еще хотелось узнать, кто стал виновником моей отключки и, возможно, даже разыскать этого человека (если он выжил, конечно). А во-вторых… Все равно все мои мысли возвращались к мистеру Лоу. Почему же он так со мной обращается? Его слова о том, что мне лучше не испытывать судьбу и пока оставаться в каюте, приобретали совсем иной смысл: в них сквозила не забота, а простое желание избавиться от моего общества… Почему? Я ведь никак его не обидела, кроме того, что почти всегда поступала по-своему на «Титанике» и тогда немного невежливо сбежала, прихватив его ключи… А может быть, я только зря накручиваю себя? Как хотелось в это верить… Однако не получалось. Уверена, если бы голосок мог появиться, он бы с присущей язвительностью подтвердил мои опасения. Неясное опасение превратилось в уверенность о том, что чего-то важного я явно не знаю.
Внезапно дверь в каюту скрипнула, и я быстро вскинула голову. На пороге стоял мужчина, и узнать посетителя мне удалось не сразу. Уставшее лицо, выдававшее недолгий и беспокойный сон, поседевшие волосы, но все те же добрые, умные глаза и ободряющая улыбка, которая согрела мое сердце и рассеяла все мрачные мысли.
— Мистер Эндрюс!
— Здравствуйте, мисс Бэйли. Простите, что так поздно… Рад, что не разбудил вас. Хотел навестить вас утром, но решил все-таки зайти. Как вы?
— Лучше, чем могло быть, — слабо улыбнулась я. — Давно хотела попросить вас звать меня по имени. Если вас не затруднит…
— Как вы… Как ты хочешь, — поправился Томас Эндрюс.
— Спасибо, что пришли, — вздохнула я. — Честно говоря, тут невероятно скучно… Доктор требует, чтобы я оставалась в постели.
— Конечно, — улыбнулся мужчина. — Это правильное требование, и если доктору удастся удержать тебя на месте, я пожму ему руку. Думаю, мистер Лоу тоже.
От меня не укрылся подтекст этой невинной фразы, и я подняла немного виноватый взгляд на инженера.
— Мне очень жаль… Простите.
Мы помолчали. Я была почти уверена, что он в тот момент тоже думал о «Титанике».
Наконец, тронув его за рукав, я спросила:
— Мистер Эндрюс… Вы не могли бы просветить меня насчет того, что происходило, пока я находилась в нижнем отсеке? Моя неосведомленность мешает мне составить полную и достоверную картину событий… Что произошло? — мой мозг был достаточно ясен, чтобы воспринимать информацию. Мужчина такого мнения, по-видимому, не придерживался, однако его внутренняя борьба длилась недолго и завершилась моей победой.
— Когда столкновения избежать не удалось, даже несмотря на все действия мистера Мэрдока, повреждения получили три отсека в разных частях корабля. Тогда капитан приказал не останавливаться, чтобы не допустить паники, однако эта команда не была выполнена. Иначе насосы не справились с напором воды… Сколько они смогли бы откачивать воду, мы не знали, но пока они работали, следовало решить, как действовать, когда вода станет прибывать быстрее. Выходя из каюты капитана, я услышал мистера Мэрдока, который говорил с пятым помощником, и они напомнили мне, как можно сохранить устойчивость корабля путем затопления дополнительных отсеков. Около двух часов — еще до того, как я вернулся в салон первого класса — было решено открыть водонепроницаемые двери, чтобы попытаться выиграть время. Но тогда наверняка никто ничего не знал… Мне очень жаль, Алекс, что ты оказалась в нижнем отсеке. Я узнал об этом только на «Карпатии», — голос Томаса Эндрюса дрогнул, и я перевела на него взгляд, полный благодарности:
— В этом только моя вина. Удивительно, но мистер Лоу спас меня, хотя… Я никак этого не ожидала. У меня сложилось впечатление, что этот человек не слишком ко мне расположен, — да, я до сих пор в глубине души была уверена, что моему рассказу он не поверил. Если бы поверил, корабль изменил бы курс без такой опасной выходки.
— Алекс… Он спас тебе жизнь не только тогда.
— Что вы имеете в виду? — я вопросительно взглянула на мужчину. Возможно, какой-то части моего сознания хотелось продолжать верить в то, что пятый помощник капитана обошелся со мной несправедливо.