Страница 9 из 49
Разбудил его едва уловимый шелест песка – звук чьих-то шагов. Уж что-что, а этот звук юноша хорошо научился различать; слишком часто он таил в себе опасность, и потому даже сейчас, пребывая в таком незавидном состоянии, Джек все же моментально пришел в себя, дабы осмотреться. От резкого движения зарябило в глазах, и рассмотреть подошедшего не удалось; а вот он явно изучал молодого человека.
– Вы потерпели кораблекрушение? – очень четкий, по-военному отрывистый голос заставил Воробья сфокусировать взгляд на высокой фигуре в красном мундире. Английская речь окончательно убедила Джека, что перед ним –офицер британского флота. А перспектива возвращения в Англию, где Ост-Индская торговая компания могла прослышать о его «чудесном» спасении, его мало привлекала. Поэтому Воробей стал изъясняться знаками и теми немногочисленными словами на испанском, которые он успел почерпнуть из общения с матросами этой национальности.
– Yo… Me bajare en el primer Puerto*, – с трудом припоминая забытый язык, Джек искупал этот недостаток самой дружелюбной улыбкой. – Cual es tu nombre?
– Меня зовут Джеймс Норрингтон, – представился офицер, бросив на своего собеседника такой пронзительный взгляд, что Джек предпочел умолкнуть. – Эй, найдите поскорее врача, пусть он осмотрит нашего спасенного, мистера…
– Джек, – поспешил представиться Воробей и на этом умолк, не желая выдавать своего слишком хорошего знания английского языка. Фамилию он решил не уточнять, тем более, что офицер английского флота поспешил уйти, а вместо него появился врач, проводивший Джека вниз, где располагался лазарет.
Уловка сработала: англичане больше не задавали ему лишних вопросов, а сам молодой человек смог объяснить им, что ему нужно сойти как можно скорее. Итак, на корабле, спасшем его, опасности не было, и Воробей сошел на берег в порту, расположенном сравнительно недалеко от Тортуги – места, куда нынешний пират и держал путь.
Сейчас, когда Джек плыл по направлению к «тихой гавани» джентльменов удачи на бриге, так кстати оказавшемся в порту, он в который раз остановил свой взгляд на запястье, а точнее, на клейме. Чудо, что подобное никто не заметил на британском корабле… И теперь, из-за прихоти Беккета, бывший капитан обречен на вечный страх – лишь потому, что на его руке красуется шрам в виде известной всем буквы. Буквы, от которой шарахаются, как от чумы, которая означает лишь одно – виселицу…
Радостного мало в такой участи, это Джек хорошо понимал. Но другого понять он не мог: за что с ним так жестоко поступили? Эта боль несправедливости, боль от утраты любимого корабля заставила Джека вернуться; да и куда еще ему плыть, как не в единственное место, в пристанище таких же, как он?
Бывший капитан… Да, теперь он действительно бывший капитан, если только… Одна смелая мысль пришла в голову юноши, когда тот уже был спасен. Ему вспомнились рассказы о неком Дейви Джонсе – повелителе и хозяине морей, которому все под силу… Даже поднять затонувший корабль. Эта мысль казалась безумной, но выбора у Воробья все равно не было, так что стоило попытаться. И именно на Тортуге Джек хотел побольше узнать о этой легенде – а если легенда окажется правдивой, то почему бы не попробовать вернуть свой корабль, вновь стать капитаном, а заодно свести счеты с человеком, который так легко сломал его судьбу?
Однако подобный план не так-то легко реализовать – особенно такой отчаянный, как у Воробья. На Тортуге он не смог добиться других сведений, кроме тех, что уже успел получить; но оказался в пребывании там существенный плюс – один загулявший пират вызвался показать ему дом некой «ведьмы», которая могла указать путь к кому угодно, в том числе и к Дейви Джонсу. Около двух недель юный пират ждал отплытия корабля.
Несколько долгих дней Джек опять ютился в трюме, чертыхаясь на чем свет стоит – несколько раз он был уже готов отказаться от своей безрассудной идеи, но все время его удерживала мысль о возможной удаче. Что будет тогда? Тогда он вернет себе корабль и звание капитана, а Беккет – где бы он ни был – еще услышит о нем. И не только услышит, но и ответит за свой поступок…
В который раз молодой человек внимательным и задумчивым взглядом изучал шрам на своем запястье; ему не давала покоя обида, а вместе с ней и жажда отомстить. Джеку очень хотелось отплатить Катлеру той же монетой, но Джек понимал, что такая идея столь же амбициозна, сколь и невыполнима. Ну да когда слово «невозможно» останавливало лихого юношу?
Яркий блеск карих глаз предрешил исход этой недолгой внутренней борьбы; его тень неслышно скользнула на палубу, с которой уже можно было различить дельту реки. Корабль был уже недалеко от места, куда они держали путь. Дельта реки была далеко позади, а где-то вдалеке маячил плохо различимый огонек – человеческий дом. На корабле тем временем началось какое-то движение; двое матросов спускали шлюпку, и Джек легко запрыгнул в нее, принимаясь за весла. Снова в его душе появилось сомнение, но пути назад уже не было.
Комментарий к Глава V
* Я… позвольте мне сойти в первом же порту. Как ваше имя?
Простите за долгое отсутствие, но у меня уважительная причина – команда, за которую я болела всем сердцем, покинула ЧМ и при этом даже не вышла из группового этапа… Но теперь все хорошо – я узнала, что у них все в порядке, никого не уволят, и они продолжат играть уже в сентябре. Поэтому боль немного утихла, и вот, я вновь здесь)
Спасибо за то, что ждете!)
========== Глава VI ==========
Женщину, к которой проводили Воробья, звали Тиа Дальмой, и одним видом она внушала страх перед родом своих занятий. Джеку нетрудно было догадаться, что приходили к ней особенно отчаявшиеся – такие, как он. Те, кому уже нечего терять…
Но молодой человек все равно пытался сохранять остатки самообладания, ибо повисшая тишина заставляла чувствовать себя неуютно.
– Ты действительно хочешь, чтобы я указала тебе путь к нему? – после довольно продолжительной паузы заговорила женщина, и Джек дернулся от неожиданности.
– Если скажешь, куда плыть, дорогая, – тут же нашелся Воробей, но в этот раз за его улыбкой скрывался страх. Молодой человек до последнего был уверен, что из этой затеи ничего не выйдет.
– В твоем сердце я чувствую благородное желание отмщения, – все с тем же странным акцентом продолжала ведьма, которая встала и плавно обошла свое небольшое жилище. Каким-то чудом ей удалось выудить среди груды вещей небольшой предмет, что уместился в руке, и при этом ничего не задеть и не опрокинуть.
– Возьми, – Джек с интересом уставился на протянутый ему компас, и не смог сдержать улыбки:
– Как он поможет найти мне Дейви Джонса?
– Этот компас укажет тебе путь к тому, что желаннее всего, – пояснила Тиа Дальма, кажется, оскорбленная таким пренебрежением со стороны своего гостя.
– Неужели? – после этих слов Воробей совсем иначе взглянул на сей подарок, и хотя сомнения насчет правдивости этих слов оставались, озвучить их он не решился.
– Напрасно сомневаешься, мой птенчик, – впервые женщина улыбнулась, и Джек к своему стыду почувствовал, как липкий ужас сковывает его внутренности. Всем его существом вдруг овладело малодушное желание поскорее убраться отсюда. Но ведьма вновь проявила редкую проницательность, в очередной раз будто прочитав все мысли молодого человека:
– Плыви туда, куда укажет компас, и ты найдешь его, – и вновь пугающая улыбка не сходила с ее смуглого лица. – Удачи, капитан… Джек Воробей…
О том, что было после, Джек Воробей старается не вспоминать. Прошло уже много лет с того дня, когда волшебный компас помог юноше найти властелина всех морей и заключить с ним сделку, и ее предметом стала душа молодого человека. Взамен Джонс поднял «Черную жемчужину», которая теперь ходила под черными парусами. Несколько мелких судов пали под ее орудиями, и когда это произошло, Джек впервые ощутил вкус неведомой доселе власти. Возможно, теперь он становился таким же, как Беккет – но стоял он отныне по другую сторону закона. И Воробей очень хорошо это понимал. Он знал, на что шел, с самого начала; знал, что 13 лет, отведенные Джонсом, могут закончиться гораздо раньше, если его поймают.