Страница 8 из 12
И возвел Павлик очи свои и увидел: вот, в сенях райкома, стоит кулак Кулуканов и стенгазету читает. Павлик пошел, привел Кулуканов и принёс его в жертву уполномоченному Дымову вместо отца Трофима и деда Сергея. И нарек Павлик имя райкому тому: Ленинглаз (Ленин видит). Посему и ныне говорится: в райкоме Ленина любое дело усмотрится.
И вторично воззвал к Павлику Ленин с неба и сказал: – Так как ты сделал сие дело, и не пожалел отца любимого и деда единственного твоего для Меня, то Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов Коммунизма; и благословятся в семени твоем все Социалистические народы земли за то, что ты послушался гласа Моего.
И возликовал Павлик, и возмножилось семя его и поостереглись враги Коммунизма в Тавдинский район Уральской области впредь даже носы казать.
Порой меня упрекают в том, что при любой возможности я ставлю во главе угла свою персону. Эти обвинения настолько смехотворны, что я никогда не опускаюсь до ответа. Какой смысл реагировать на гнусную клевету? Очевидная глупость не нуждается в разоблачении, особенно со стороны таких отъявленных скромников, как я. Я всегда остаюсь искренним, чутким и никогда не тянущим одеяло на себя – не только в постели, которую я скромно делю с самим собой, но и в метафорическом плане. Меньше всего меня прельщает роль затычки для всякой бочки. Как никто другой, я имею понятие о том, что «я» – последняя буква кириллического алфавита. Также я чужд тщеславия, любых проявлений эгоизма и нарциссизма. При этом я сам глубоко презираю людей-павлинов, самовлюбленно распускающих свои хвосты, и глухарей на току, завороженных «чарующими звуками» собственного голоса. И этим своим принципам я верен как самому себе и своему гению, а самому себе и своему гению я, как известно, не изменяю никогда.
Сказка №9: Измена
Тишину предрассветного часа в замке Ган разорвал истошный крик «Нас предали!». Ужасная весть о предательстве, отражаясь от мраморных стен замка, взлетела под его высокие своды, ласточкой юркнула в лабиринт вентиляционной шахты, из которой, усиленная акустическим резонансом, обрушилась на спящего короля.
Растрепанный король в ночной рубашке босиком сбежал по каменной лестнице в приемный зал, отпихнул стражников и впился пальцами в плечи гонца.
– Говори! – приказал король, даже не пытаясь скрывать страх, расширивший его зрачки.
– Измена, мой господин! – выдохнул гонец.
– Шрабурцы проникли в крепость? Я так и знал! – король горестно закатил глаза.
– Нет, мой господин!
– О, значит, проклятый смутьян Гоха таки собрал свою армию? Нужно было вздернуть его, пока у меня была такая возможность! – король сжал пальцы так, что костяшки его кулаков побелели.
– Гоха тут не причем, мой господин.
– Так кто же на нас напал?!
– Э… никто, мой господин, – гонец опустил глаза.
– Никто?! Так какого черта ты орешь об измене, словно тебе нож под лопатку воткнули? – король встряхнул гонца.
– Потому что стало известно… – гонец замялся.
– Да говори же, пока я не велел отрубить тебе голову! – король яростно скрипнул зубами.
– Мой господин, вам эта новость не понравится…
– Да что ты говоришь? С чего это мне вдруг может не понравиться известие о предательстве – ума не приложу! – король наотмашь ударил гонца по щеке. – А ну, живо выкладывай!
– Ваше величество, выяснилось, что вы… – гонец сглотнул, набрал побольше воздуха в легкие и выпалил. – Что вы никому не нужны!
– Заговор?– король покосился на зевающих стражников.
– Нет, мой господин. Вы никому не нужны настолько, что даже свергать вас никому не хочется.
– Что за чушь ты несешь! – король отвесил гонцу еще одну оплеуху.
– Это чистая правда, ваше величество, – гонец обиженно потер ударенную щеку. – И прекратите меня бить. Мне это совершенно не нравится.
– А ты не будь таким идиотом, – огрызнулся король. – Не нужен я никому, как же. Ух, услышала бы тебя королева, и за сохранность твоих яичек не смог бы поручиться даже я сам.
– Королеву едва ли оскорбят мои слова. Она еще в прошлом месяце сбежала от вас с герцогом Арти.
– Понятно, – пробормотал король. – Вот почему я ее никак не могу найти, а на мои звонки она не отвечает. Досадно… Но герцог Арти-то хорош! Он же мне как брат был, младший… Я его всему научил, что сам знал!
– Герцог Арти считает вас занудой и самодовольным придурком, – гонец задумался. – То есть, считал.
– Он изменил свое мнение?
– Скорее всего, нет, мой господин. Просто с момента побега он и королева, кстати, тоже вообще о вас не вспоминают, а, значит, и на ваш счет ничего не считают.
– Вот так, значит… – король вздохнул. – Значит, одним другом и одной любимой женщиной меньше.
– Не совсем так, милорд, – гонец выдержал паузу. – Едва ли обошлось одной персоной из каждой перечисленной вами категории. У вас больше нет ни друзей, ни любимых женщин. Вообще и в принципе.
– Это как? Что же, они все тоже друг с другом сбежали? – король нервно хохотнул.
– Барон Поло обиделся, что он только барон, а вы целый король, и отрекся от вас в прошлом году. Княгиня Лили купила себе цирк ради понравившегося ей клоуна и теперь все время проводит с ним, а о вас даже не вспоминает. Граф Во переехал в соседнее королевство со скуки, хотя, поговаривают, из-за того, что там правит король-гомосексуалист. Леди Оло забеременела, устав ждать, когда вы казните королеву за измену с Арти и сделаете новой королевой ее. Сэр Юви…
– Боже! И этот никчемный олух меня тоже предал? – перебил гонца король.
– Да, мой господин. Он почувствовал себя одиноким из-за того, что вы уделяли ему слишком мало внимания, и нашел себе новых друзей.
– А графиня Гуи, принц Ди, малышка Пон, старина Круа, сладкая Лон, дружище Алик – они… тоже? – губы короля задрожали, а плечи ссутулились.
– Увы, мой господин. Вы не нужны никому. Абсолютно.
– Восхитительная Джи! Она-то у меня осталась! Мы совсем недавно… и у нас все так искренне… она бы ни за что меня не… Ведь правда? – король с надеждой посмотрел на гонца, но тот лишь отрицательно покачал головой.
– Понятно, – король всхлипнул. – Знаешь, лучше бы на меня напали Шрабурцы и ватага Гохи одновременно. О-хо-хо, как больно-то.
– Мои соболезнования, ваше величество, – гонец равнодушно пожал плечами.
– Боль моя, ты покинь меня, – драматично пропел король. – Я даже и не думал, что все эти люди могут сделать мне так больно. Эх, казнить бы их всем скопом за государственную измену! Но, наверное, не стоит быть таким мелочным, не по-королевски это как-то. Ладно, ступай.
Гонец поклонился королю, развернулся и направился к выходу, но на пороге его остановил голос короля: – Постой, эй ты, как там тебя! Скажи, тебе я тоже не нужен?
– Простите меня, ваше величество, но да, не нужны, – гонец виновато улыбнулся.
– А чего ты тогда прибежал ко мне ни свет ни заря?
– Мой господин, я крайне щепетилен в вопросах профессионального долга и этики. Как бы я не относился лично к вам, свою работу я выполняю надлежащим образом, – с гордостью ответил гонец.
– А, понятно. Ну, бывай, спасибо за службу, – проводив гонца взглядом, король на ватных ногах вернулся в свои покои. Он долго ворочался в кровати, но сон к нему не шел.
– Как же так получилось, что я теперь совсем и абсолютно никому не нужен? – думал король. – Ведь я же не просто так, а все-таки монарх. Аура у меня, что ли, плохая? Или я сам по себе говно человек? Может, просто не с теми связывался по жизни? Боже, как больно и… пусто. Ведь для меня очень важно быть нужным хоть кому-нибудь хоть для чего-нибудь. Важнее этого ничего нет. Но как сказать об этом? Не объявление же на сайте знакомств вешать, не по-королевски это как-то. Господи, коли не даешь мне верных людей, то дай хотя бы сил пережить предательство.