Мы лучше

После просмотра видео, с момента как Кристофер ушел от Бенджамина, и до момента, когда последний использовал доселе не виданную в мире технологию, Артур Конлон впервые заговорил.

– Что произошло дальше с мистером Хиллом? – спросил задумчиво Артур, следуя воспитанию обращаться к людям по фамилии.

– Он жив, в целом здоров и соображает, – Артур кивнул. – Сейчас находится в камере допроса номер 2. Я ещё не общался с ним толком, он понимает все правила и идет на встречу, – Кристофер промедлил и задумался, Конлон это заметил. – Но тот, кто находится в 1-й камере, не захотел со мной говорить.

– А кто находиться в первой?

Кристофер мотнул головой – идти за ним – и мистер Конлон с любопытством последовал. Через минуту они стояли у первой допросной, что была полностью прозрачна для них, но являлась отражающим зеркалом для находящегося внутри.

– Когда пришла охрана, они увидели, как Бенджамин лежал на полу без сознания. Рядом с ним сидел этот человек, что сейчас перед нами, и придерживал его голову, словно ожидая помощь. Он не принимал никаких мер, был спокоен, молчалив, выполнял все команды службы безопасности, а когда они не нашли никаких идентификаторов, то сразу же поместили его сюда. Бенджамин пришел в себя через минуту, с того времени не проронил и слова. Я не уверен, но возможно у него шок, – мистер Конлон внимательно слушал его, не сводя глаз с неизвестного человека за стеклом, и после окончания новостей ещё некоторое время молчал.

– Вы общались с Хиллом после того, как он очнулся?

– Ещё нет.

– Вы же хорошо его знаете, он ваш человек?

– Да, так и есть, – уверенно произнес Кристофер. – Мы даже сдружились, так что я бы хотел лично с ним пообщаться – мистер Конлон одобрительно кивнул.

Кристофер зашел в комнату допроса, закрыв за собой дверь, молча сел напротив Бенджамина, в это время мистер Конлон стоял по другую сторону стекла, заложив руки за спину, неподвижно наблюдая.

– Как ты, парень? – по-дружески спросил Кристофер, но ответа не последовало. Как и какой-либо реакции. – Несколько часов назад мы спокойно общались, я просил закрыть за собой дверь, когда будешь уходить. Но, видимо, ты решил делать все по-своему, и вот он результат, – разочарованно покачал головой. – Я привык к твоему характеру, вы, творцы, фанатики своего дела, – люди своеобразные, я это понимаю и уважаю. Но ты перешел черту, и если на вопрос: «что произошло?» – ты отвечать не хочешь, то я задам следующий по списку. Кто тот человек, с которым тебя нашли? – он стал намного строже, сдерживая свое разочарование, – Это не суд, у нас нет желания устраивать охоту на ведьм. Важна сейчас лишь истина, которую знаешь либо ты, либо неизвестный в другой комнате, с которым мы тебя нашли, – на этих словах Бенджамин впервые проявил интерес, подняв глаза на уровень взгляда оппонента. – Ты знаешь, кто он? Его нет в базе данных: ни по отпечаткам пальцев, которых у него, кстати, вообще нет, ни по сетчатке глаза его не идентифицировать, – молчание было непоколебимо. – Знаешь, я думаю, ты, ведомый своей зацикленностью на проекте, нашел где-то человека не менее фанатичного, чем ты, и решил работать с ним вместе, по ночам, скрытый ото всех глаз, думая, что получится проводить его мимо охраны. Но ничего не вышло, и вы больше поломали, чем создали.

– Кто сейчас нас слушает? – с трудом произнес Бенджамин, слегка прокашлявшись, глядя прямо в глаза собеседника.

– Артур Конлон.

– Приветствую вас, сэр, – оживленнее произнес он, обращаясь в сторону зеркала, и продолжил. – Я никого не приводил сюда извне, тот человек не работает здесь. Когда ты ушел, я ещё несколько часов оставался один, спокойно проверял техническое состояние, пока не понял, что весь функционал работоспособен. Не в полную меру, но уже можно провести первый тест, и я не сдержал свое любопытство. Стоило мне включить его, как не успел заметить, что все вышло из-под контроля быстрей, чем я успел понять, что все идет не по плану. Обороты были бешеные, сеть перегрузилась, чуть провода не стали плавиться. Выплеск энергии откинул меня в сторону. Я не просчитал такой результат и получил полное обесточивание, и сожженные платы, но кое-что все же сработало и, – он промедлил, собираясь с силами сказать самое важное, и звучало это словно оправдательно, – оттуда вышел тот самый человек, с которым вы меня нашли. Я честно думал, что до такого результата ещё работать и работать, но каким-то образом случилось то, что к нам пришел человек из другого времени.

Наступило молчание. Кристофер посмотрел в сторону двухстороннего зеркала, пытаясь определиться насчет своего отношения к словам Бенджамина.

– Ты же говорил, что строишь всего лишь прототип, своего рода механический симулятор работы машины времени? – напористо и твердо произнес Кристофер – Даже не верится, что говорю это всерьез.

– Возможно, я немного приврал. Но ты должен понять: то, что произошло, – он промедлил, подбирая слова, – это прорыв, какого ещё не было.

– Почему это звучит так, словно ты гордишься собой?

– Давайте все вместе подумаем. Никто не пострадал. Оборудование чиниться без проблем, все, что поломалось, больше расходный материал. Главное: нигде ещё в мире не было того, что сделал я, – он не спешил, и выдерживал паузы. – Это может звучать странно, безумно и даже страшно. Но факт есть факт, впервые в истории человечества была практика путешествия во времени. Сегодня это перестало быть научной фантастикой. Здесь, прямо перед вами, я сделал это.

– Ты звучишь так, будто восхищаешься собой больше, чем можешь представить опасность от данного открытия, – с неким еле уловимым осуждением произнес Кристофер.

– А ты будто не знал, что это за проект. Ведь именно ты, Кристофер, позволил все это воплотить, и следил за работой с первого дня, все эти годы. Я с самого начала объяснял, что я делаю, и как это важно для меня, в частности – убеждающее повествовал Бенджамин. – Вы же не охоту на ведьм устраиваете, это ваши слова. Так что, может, займемся делом, а не обвинениями?

– Ты все так же легкомыслен. Одно дело, быть готовым к техническим испытаниям и знать варианты, действия или противодействия результату. Другое, когда оно сваливается вот так на голову.

– Давайте поговорим с ним, – он замолчал, ожидая реакции. – Теперь вы знаете, откуда он – во всяком случае приблизительно – и знаете, что произошло.

В этот момент вошел мистер Конлон, игнорируя Кристофера, подошел прямо к допрашиваемому. Строго глядя на него, держа руки за спиной, он спокойным и увесистым тоном начал:

– Если судить отрешенно, вы и вправду совершили открытие, это я признаю. Люди науки, даже в общей совокупности всей статистики открытий и достижений, несомненно принесли пользы, неисчислимо больше, чем вреда от этих открытий и достижений. Но есть одно важное качество, которым, к сожалению, многие не обладают, возможно, это закономерность, но я считаю, что такое понятие как ответственность, имеет место быть всегда и везде. На данный момент, картина следующая: вопреки всем инструкциям и правилам, вы, мистер Хилл, испытали результат своих трудов без поддержки, без разрешений, без охраны и, конечно же, без запасного плана. По факту, вам повезло, что никто не пострадал, что это место, приютившее вас практически в буквальном смысле с улицы, ещё стоит на месте. Я не научный специалист, моя задача состоит в другом, но история знает немало прецедентов, показывающих, что нынешняя ситуация вполне успешная. Но это не значит, что есть повод ликовать. Как раз наоборот, это дало шанс – который дается немногим – быть готовым к последствиям, а они есть всегда, мистер Хилл. В данном случае, человек из будущего, – серьезная и утвердительная речь, прервалась на секунду, дабы дать слушателям выдохнуть. – Мы не знаем, друг он или враг, не знаем, каким возможным патогеном он, возможно, обладает. Мы не знаем, достоверны ли будут его знания о нашем возможном будущем, если теория о месте его отправления верна. Я даже не говорю о том, как рискованно его наличие в руках тех людей, что имеют куда менее благородные цели.