Мы лучше

– Я согласен с вами. Но считаю, что нужно ковать не оружие, нужно менять людей, и начинать уже сейчас. Наука продвигается быстро, и догматичные понятия добра и зла теряются.

– Видите ли, я не мечтатель, не человек науки и не мыслю так, как это могут фантазеры. Я простой и практичный человек, который контролирует работу многих, назовем это так, предприятий. Мне не нужен умный человек: его нельзя контролировать. Мне нужны машины, которые будут беспрекословно выполнять приказы во благо общества, и позволять нашим солдатам и гражданам возвращаться домой к семьям, и знать, что они вернутся и завтра.

– Я вас понимаю и знаю, что невозможно просто взять и все поменять. Но мы можем изменить тех самых людей, сделать их лучше. Кнут больше не понадобится, лишь знания. Если вас заинтересует такой подход, то это покажет нашим инвесторам, что… – Итана перебили.

– Мальчик мой, я работаю в вооруженных силах в половину больше, чем ты живешь, и я знаю людей куда лучше, чем ты думаешь. Поверь, никакие модификации не изменят сути человека, а скорее всего даже наоборот, только усугубят и до того бесконтрольные создания. Мы на пороге освоения космических территорий, вы это знаете, и все те базы на Луне и Марсе, что должны были начать строить ещё вчера, нуждаются в ваших машинах, в том числе и для защиты этих мест от конкурентов, что живут буквально по соседству. Чем они совершеннее, тем быстрее мы это сделаем, и тем лучше будет результат, после чего уже туда отправятся люди, и кстати, помогут расширить область и вашей работы.

Эти слова подтвердили уверенность Итана в нежелании гостя идти по направлению развития, а следовать проверенной веками техники по контролю. Следующий час он предоставлял прототипы строителей и защитников, создание которых почти становится рутиной. Энтузиазм испарился и все, что ему приходилось наблюдать, так это восхищение от новых наработок тех машин, чья цена сводится к минимуму, и цель которых изначально и строится в расширении технических границ для посещения ранее недоступных для людей мест, но и, как известно в узких кругах, незаметно ото всех исполнять простейшую механическую задачу по контролю за заключенными или работу миротворцами в горячих точках нестабильного мира. Наблюдение того, как в самом прогрессивном Центре Развития Технологий, что создает лекарство от смерти и изучает такие области науки, что кажутся необразованному взгляду магией, определение которых периодически корректируется в зависимости от степени исследования, сидят высокопоставленные люди, умеющие решать проблемы лишь примитивнейшими и устаревающими морально способами, удручало. Бюрократическая машина работала как по нотам, что позволило к концу дня заключить новые контракты по поставкам совершенных – на данный момент – механических разработок, во все уголки мира, где, независимо от официальности, присутствуют представители нынешнего флага страны.

Итан вернулся в свой кабинет, находившийся на пару метров выше остальных рабочих мест, что шли по трехсторонней структуре, освобождая центр зала и одну из сторон для создания макетов. Поднявшись по лестнице и открыв дверь сканером отпечатков пальцев, он сразу неуклюже бросил на стол планшет, молча встал у прозрачной стены по левую руку от стола и просто смотрел, оглядывая с десяток рабочих мест своего отдела, которые были пусты к концу рабочего дня.

– А я предупреждала, что им не продать будущее, лишь мечи и щиты, – слегка сочувствуя сказала Майя, что стояла у входа, позади Итана, который даже не обернулся.

– Ты ведь знаешь, что я бы все равно попробовал, – разочарованно рассказывал он, не двигаясь с места. – Все это какой-то замкнутый круг.

– Думаешь ты так лишь по одной причине: ты слишком много думаешь, – с улыбкой произнесла Майя, спровоцировав ироничный взгляд оппонента, когда он обернулся, на секунду одарив ответом.

– Потрясающее заключение.

– Я серьезно, – продолжила она, сев за его стол. – Они решают проблемы здесь и сейчас, лишь частично заглядывая наперед, а ты пытаешься отсечь выработанные веками инстинкты и привычки людей и втиснуть нечто, возможно и полезное, как сам воздух, но мало нужное сейчас, – слова её были спокойные и сочувствующие, ведь на самом деле она была согласна с ним, но мыслила более тактично, как и следует её должности.

– Знаешь, в такие моменты я понимаю, почему тебя сделали начальником этажа, а меня – нет, – обернулся Итан, и продолжил разговор в более дружеской беседе, наконец откинув мысли о сегодняшнем дне. – Ты куда более тактична и можешь терпеть бюрократию.

– Ой, да прекрати, это все вопрос приоритетов. Тебе, как человеку, который всю жизнь занимается наукой и думает даже во сне, было бы скучно заниматься этой бюрократией, которая на самом деле зачастую цикличная и зависти от человеческого фактора.

– Вообще-то, я умею общаться с людьми, и, между прочим, этот кабинет ещё и бумажную работу прибавил мне. Просто я знаю, что мы можем сделать, как далеко зайти в освоении работы напрямую с мозгом, и, если бы не робототехника, то сразу поставил бы эту задачу в приоритет.

– У тебя ещё будет время, к тому-же именно благодаря нашим роботам есть деньги делать и остальное, так что хватит мыслить и рассуждать, пойдем поужинаем и развеемся, тебе это нужно, – бодро скомандовала она и, встав со стула, прошла к выходу, схватив Итана за предплечье и направив за собой, чему он без сопротивления последовал.

Последующие часы они провели в неформальной обстановке и разговорах о простых вещах, дополняющих трапезу из любимого и ближайшего места питания на расстоянии в 5 километров от здания ЦРТ, и последующего употребления на террасе одного из домов, куда пускали любителей ночных посиделок в приятном месте, имитирующем песчаный берег, с видом на огромный город. Итан и Майя познакомились семь лет назад, в тот момент, когда он совершил первое открытие ещё простым программистом, создав программу, что позволяет выяснить процентное соотношение прогресса развития человеческого мозга относительно единицы времени, что конвертировалось в статистическую таблицу, по которой можно было определить продуктивность интеллектуальной работы. Благодаря этому на практике поднялись вопросы: насколько человек может быть ещё умнее, и какие области можно сократить, дабы пустить энергию в те области, которые нужно. Майя, в отличие от него, была талантливым инженером, которую направили к нему для помощи в проектировании и постройке и последующего отчета о том, какие можно ожидать прогнозы в перспективе. Кажется, что это было давно, и частенько они напоминают друг другу, с чего все начиналось, и как быстро все меняется.

2

Сегодняшний день начался не более чем так же, как многие другие, беря на поправку местоположение ЦРТ, чей комплекс распространялся на целый квартал, и заканчивался на высоте 300 этажей. Огромное сооружение, что является Центром Развития Технологий, спонсируемое государством и частными предприятиями, основанное богатейшими людьми с целью создавать будущее. ЦРТ находится за мегаполисом – в зрительной доступности – для безопасности, к которой здесь относятся на уровне далеко не меньшем, чем самые охраняемые места в мире. Разумеется, это не единственное место, где наука преобладает над всем остальным, но именно это здание, больше похожее на целый комплекс и чуть ли не мини-город в некотором роде, является самым передовым, во всяком случае, если верить официальным заявлениям.

Утро Бенджамина больше напоминало классический ритуал с четкой последовательностью действий, нежели исполнение обыденных для любого человека утренних дел. Вместо сонного подъёма с кровати с последующей разминкой, умыванием и завтраком, Бенджамин меньше уже чем через минуту после открытия глаз подходил к одной из стен квартиры, что использовались для записей его работы, где пытался довершить решение задач, что не давали ему покоя. Скрипя зубами и стуча пальцами по ближайшей поверхности – зачастую просто в воздухе – пристально вглядывался в формулы уравнений, ради цели создания устойчивого поля для созданного по его наставлению устройства. Жил в одной из квартир, что предоставляет ЦРТ для сотрудников, прибывших из других городов. Но сам Бенджамин был здешнего происхождения, если верить документам, что хранились в приюте, где он рос до того момента как на тестах перед поступлением в школу его результаты не превысили все допустимые предположения о таланте. Дальше были ожидаемые действия: прознав о его врожденной гениальности в анализе и вычислительных системах, его забрали под опеку университета, что курировался тем самым ЦРТ, который ныне дал ему целый отдел и не меньше загадок для его уникального мозга. Гиперреактивность и саморазвитие делали его довольно самостоятельным человеком и сотрудником, но все же с другими людьми ему было зачастую скучнее, чем с любой из книг, коими было заставлено приличное пространство в квартире, которая состояла из одной большой комнаты что соединялась с кухней, где было единственное большое окно во всю стену. Прошло не больше часа, как необходимость трапезы сказалась голодом, и заставила Бенджамина отвлечься от мыслей, позавтракать здоровым питанием из трав с небольшой долей мяса, что позволяло ему поддерживать довольно стройную и крепкую форму.