Страница 29 из 31
Отдельно стоял большой навес с охотничьими трофеями. Выделанные звериные шкуры, пучки страусиных перьев, рога, связки чьи-то когтей и зубов. Тут же присутствовали и изделия из всего выше перечисленного. Даже плетеная из тростника шляпа, украшенная страусиными перьями и птичьим гнездышком с чучелом какой-то малой пичуги, в нем сидящей. И прекрасная, собранная из множества цветных перышек, индейская накидка. На стене в качестве гобелена она смотрелась бы очень хорошо! Отдельными стопами лежали выделанные кожи страусов и крокодилов. Меня именно они и заинтересовали. Начал со страусиной.
Долго рассматривал, мял в руках, даже понюхал. Кожа страуса является одной из самых красивых, уступая только коже крокодила. Она очень мягкая, эластичная и прочная. Хорошо отталкивает воду. В будущем из нее станут шить прекрасную обувь, одежду и галантерею – перчатки, сумочки, ремни. И будут эти вещи пользоваться огромным спросом, несмотря на стоимость. А вот сейчас, почему-то, никто производить все это еще не додумался. Но индейцы-то кожу нелетающей птицы используют! А среди здешних испанцев, скорее всего, просто нет квалифицированных мастеров, умеющих с ней работать. Поделки индейские – примитив, для себя делаются. Об этом говорит хотя бы то, что снята кожа с тушки целиком, без отделения кожи ног. А ведь кожа на тушке и ногах разная. В области груди и спины имеет характерный своеобразный узор из пузырьков – фолликул, возвышающихся над поверхностью кожи и издающих характерный скрип, который слышен, если поглаживать кожу кончиками пальцев. А вот кожа с ног имеет другой рисунок и структуру – чешуйчатую. Тоже весьма красивую. Ценность изделий из кожи страуса ставит их в один ряд с изделиями из кожи питона, игуаны или крокодила. Питона и игуану я у охотника не увидел, но крокодил, вернее кайман, в виде выделанной кожи присутствовал.
На тележке торговца кайманова кожа присутствовала в двух видах: с брюха и со спины. Я с удовольствием провел рукой по коже зубастика. Неповторимое тактильное ощущение всех этих рубчиков, чешуек, бугорков и изгибов! А узор! Очень необычный и абсолютно неповторимый. В природе не существует двух одинаковых животных. И кожа одного животного не похожа на кожу другого. Кожа с брюшной части очень мягкая и покрыта плоскими чешуйками. И весьма прочная. Она походит на классическую кожу какого-либо другого животного. Но на каймановой – природный легко узнаваемый оригинальный рисунок! Так что не спутаешь. Сапоги, что мне из этой кожи пошьют мои мастера, будут смотреться очень эффектно, брутально и вызывающе. Всем на зависть! К тому же они будут обладать повышенной износоустойчивостью и водостойкостью, что для меня, собирающегося в многокилометровый поход по горам Бразилии, весьма актуально. Отличное сырье, обладающее редким сочетанием пластичности, прочности и красоты ее текстуры.
Кожа со спины – довольно жесткая, отличается выдающимися роговыми рядами и еще более прочная, чем брюшная. Но она почти непригодна для изготовления каких-либо изделий из-за присутствующих выступающих рубчатых чешуек – остеодерм. Все-таки кожа у каймана более толстая и грубая, чем у настоящего крокодила. И я не знаю, для производства чего смогу ее использовать. Значит, брать не буду.
Поторговавшись, купил у охотника-метиса, представившегося как Карлос Мартинес, все имевшиеся страусиные и брюшные каймановы кожи. Правда, было их не много. Купил и накидку из перьев. Ларите подарю, пусть красоту в спальне повесит. Обрадованный оптовому покупателю Карлос предложил бесплатную доставку и, узнав, что моя бригантина стоит у пирса, отправил туда бывшего с ним индейца, нагруженного моими покупками. Я предложил Карлосу зайти в таверну, побеседовать. Предложение метис принял. Договорились встретиться во время сиесты.
Я продолжил экскурсию по рынку. Вот и товары из метрополии. Ассортимент гораздо шире и качество лучше местного. Но цены! У князя, да и у меня, в закромах наименований товаров из Старого Света гораздо больше, чем здесь выставлено. Выгодное положение Новороссийска позволяет нам первыми брать лучшее и необходимое с каждого зашедшего в Рио де Ла-Плата купеческого судна. Плывшие в Буэнос-Айрес купцы-контрабандисты частенько заворачивают сначала к нам, а уж потом, с изрядно опустошенными трюмами, идут дальше. Деньгами мы не сорим, торгуемся за каждый мараведи, но и не скопидомничаем. Деньги должны работать! Скупали мы многое, а через некоторое время уже наша бригантина везла перекупленный товар в Буэнос-Айрес или Асунсьон. И вовсе не спекуляция это, а бизнес, понимашь!
«Министр торговли» Жилин предлагал расторговавшимся в Новороссийске купцам сразу приобрести приглянувшиеся товары. Негоцианты смотрели, приценивались. Жилин честно предупреждал, какие изделия они купить смогут только здесь, у нас, и нигде более. И называл цену. Некоторые, поверив ему, брали понравившееся сразу. Другие, понадеявшись взять такое же в Буэносе дешевле, уходили. Но… Все-таки ремесла у нас более развиты. Взять, хотя бы, ту же мебель. Мои мастера-резчики в этих краях единственные! И я – монополист!
Возвращались, Фомы не верящие, из Буэноса, швартовались и шли к Жилину. Он, хитро улыбаясь в бороду и слушая пожелание купить то-то и то-то, поднимал цены. Не намного от предложенной ранее, но все же поднимал. Чтобы купец прочувствовал, какую глупость совершил, не поверив предупреждению. Скупал Жилин и контрабандное серебро в слитках, которым с купцами в большинстве своем расплачивались покупатели-аргентинцы, давая цену более высокую, чем в Европе.
От имени князя Жилин предлагал негоциантам и особые условия сотрудничества. Не всем, а только тем, кто прошел мою или Вито пси-проверку. На деловую порядочность. Купец – он по своей сущности тот еще жук! Дешево купить, дорого продать – основа основ его трудовой деятельности. Но одно, когда продается товар качественный, и совсем другое, когда впаривается какое-либо дерьмо по цене высшего сорта. Сотрудничество предлагалось взаимовыгодное: торговать по заранее обговоренным ценам и выполнять обоюдные заказы. Заключался договор, и негоциант получал дополнительный заказ: вербовать и доставлять необходимых княжеству людей, умеющих работать руками и думать головой. За людей князь платил по особому тарифу.
Чем хорошо это время, так тем, что почти все простолюдины, всех стран, знали какое-нибудь ремесло. Особенно крестьяне, иначе не проживешь в межсезонье и семью не прокормишь. Да и нам с князем их было легче к делу пристроить. Я, когда был дома, или Вито, когда я отсутствовал, проверяли привезенных купцами людей на профпригодность. Иногда среди работяг попадались и бездельники, не умевшие и не желавшие честно трудиться, не отсеянные вовремя вербовщиками. Таких людей князь брать и, следовательно, за них платить, как за специалистов, отказывался. Нам, повторюсь, люмпены не нужны, и их дальнейшая судьба нас не интересовала. Проморгавшие «порченый товар» вербовщики, стремясь хотя бы отбить затраты на перевозку, ведь в Буэнос-Айресе такого пассажира придется просто прогнать, предлагали выкупать «бракованных» по цене ниже, чем черных рабов. Князь иногда шел навстречу. Но только если ему предлагались физически крепкие экземпляры, способные отработать затраченные на них деньги и не умереть раньше этого. Землекопатели и камнетаскатели в княжеском хозяйстве тоже нужны. Я делал люмпенам пси-внушение, и уже бывшие бездельники начинали ударно вкалывать на стройках пятилетки. В том смысле, что они получали пять лет каменоломен. А вот проституток, что иногда привозили те же контрабандисты, отправляли в Буэнос-Айрес однозначно. Европейский разврат нам в Новороссийске не был нужен, а дать полноценное потомство эти женщины не смогут.
На краю площади в двухэтажном здании находилась таверна. Днем в ней обедала, заключала сделки и проводила сиесту «чистая» публика. Торговцы, чиновники, скотоводы и прочие деловары. Мне захотелось взглянуть на оптовых покупателей груза бригантины. Что за люди у нас товары перекупают? Я вошел в общий зал. У дальней стены сидели два человека, что-то обсуждая за кувшинчиком. Отдельно, в ближнем от входа углу сидел Фрол, холоп боярина Жилина. Больше в зале никого не было – время сиесты еще не настало. Ко мне подскочил слуга, поклонился и замер в ожидании.