Страница 16 из 17
Так, очевидно, что и принцип, и метод, и свойство гражданских отношений входят в сущность понятия «смысл гражданского законодательства», применяемого судами для разрешения дел по аналогии права (ст. 6 ГК РФ). В частности, Е.Г. Комиссарова определяет понятие смысла законодательства как «совокупность всех особенностей регулирования общественных отношений, присущих именно данной отрасли права, принципиально отличающих его от других отраслей, синтез всех нормативных правил, действующих в обществе. Это последовательное и обоснованное отражение в нормах права всех гражданско-правовых явлений в их взаимосвязи»[166].
Однако сам по себе смысл гражданского законодательства остается несколько абстрактной категорией. Выделение самостоятельного концепта «принцип-метод», включающего в себя принципы, черты метода гражданско-правового регулирования, отличительные свойства гражданских правоотношений, значительно уменьшает проблему его абстрактности и способствует расширению правоприменительного значения таких, казалось бы, теоретико-доктринальных категорий, как метод и свойство.
Между тем анализ правоприменительной практики свидетельствует о том, что суды в очень редких случаях применяют аналогию права для разрешения дел. Можно предположить, что одной из причин здесь является отсутствие необходимости в ее применении, так как аналогия права используется лишь при отсутствии прямого ответа на вопрос, подлежащий разрешению в суде, и невозможности использования аналогии закона. К сожалению, теория и практика однозначно опровергают подобные рассуждения: законодательство несовершенно, и далеко не всегда суды могут с помощью конкретных правовых норм разрешить отдельных спор.
Представляется, что причина редкого применения аналогии права как раз в другом: в сложности определения того, каким образом суды должны ее использовать. Так, по мнению Высшего Арбитражного Суда РФ, исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства и требований добросовестности, разумности и справедливости, не может быть обращено взыскание на заложенное движимое имущество, возмездно приобретенное у залогодателя лицом, которое не знало и не должно было знать о том, что приобретаемое им имущество является предметом залога[167]. Представляется, что указанный в целом правильный вывод Высшего Арбитражного Суда РФ не в полной мере обоснован в постановлении, так как само по себе указание на общие начала, смысл гражданского законодательства, требования добросовестности, разумности и справедливости не дает однозначного ответа на вопрос, в чем нарушение указанных принципов в случае установления иного, чем указал суд, правового регулирования.
Решение данной практической проблемы видится в использовании вместо категорий «общие начала, смысл гражданского законодательства, требования добросовестности, разумности и справедливости» принципов-методов гражданского права. В действительности принципы-методы не только имманентны приведенным явлениям, но и в полной мере включают их. Таким образом, вопрос сложности и неопределенности в применении аналогии права заменяется проблемой определения сущности и правоприменительного значения принципов-методов гражданского права, которые, как представляется, обладают меньшей абстрактностью, чем такое явление, как «смысл гражданского законодательства».
Подобный взгляд на сущность смысла гражданского законодательства близок к мнению О.А. Кузнецовой, которая утверждает, что разграничить общие начала и смысл гражданского законодательства сложно, в чем и нет необходимости[168]. Ученый обоснованно полагает, что «несмотря на то, что при применении аналогии права используются не только принципы права, но и другие, менее общие положения, главная роль в этом процессе отводится именно принципам права»[169]. Полагаем, концепция принципов-методов, а также их способность применяться по аналогии права снимают вопрос о разграничении общих начал и смысла законодательства.
Глубокое понимание сущности принципов-методов, их правоприменительного и иного назначения невозможно без обращения к зарубежному опыту. Причем сравнительно-правовой метод должен применяться не только при изучении отдельных принципов названной категории. Интересным представляется исследование самой возможности существования такого явления, как «принцип-метод», в иностранном гражданском праве.
Для ответа на поставленный очень сложный и, очевидно, дискуссионный вопрос необходимо обратиться к законодательству и доктрине зарубежных стран. Не претендуя на всестороннее разрешение поставленной задачи, посмотрим, как на него отвечает право того или иного государства. Разумеется, сформировавшегося учения о принципах-методах цивилистическая наука зарубежных стран не знает. Вместе с тем при анализе интересуемой нас проблемы следует обращать внимание не на тот факт, что доктрина той или иной страны не оперирует термином «принцип-метод», а на то, что какие-либо явления со всей очевидностью соответствуют признакам принципов-методов. К таким важнейшим характеристикам относятся следующие: принадлежность принципов-методов к началам второго уровня (они частное проявление целеполагающих принципов, выражают конкретные приемы и способы последних), тесная связь с методом гражданского права.
В теории права общепризнано деление национальных систем права на семьи, в частности на романо-германскую, англо-саксонскую, религиозно-общинную[170]. Некоторые авторы предлагают другое количество правовых систем (от пяти до восьми)[171]. В действительности, как представляется, цель подобного деления не классификация сама по себе, а желание как можно глубже изучить право того или иного государства.
В странах романо-германской правовой семьи «на первый план выдвинуты нормы права, которые рассматриваются как нормы поведения, отвечающие требованиям справедливости и морали»[172]. Получается, что так или иначе принципы-методы необходимо искать в нормах законодательства таких государств. Хотя здесь следует оговориться, что в работах различных авторов все больше и больше утверждается положение о том, что принцип права даже в странах романо-германской семьи может и не быть прямо закреплен в правовой норме. Так, в тех случаях, когда закон необходимо «приспособить» к реальным жизненным обстоятельствам, суд применяет правило общего характера, доказывая тем самым исключение из специальной нормы. К примеру, в Германии таким общим положением служит правило о «доброй совести»[173]. Уже приведенное суждение наводит на мысль, что нормы общего характера, используемые судами для решения тех случаев, которые не подпадают под действие специальных норм, являются принципами-методами, так как соответствуют их важнейшей характеристике: выражают конкретные приемы и способы достижения важнейших целей права.
Французский автор Ж.-Л. Бержель, рассматривая различные классификации принципов права, указывает, что наиболее предпочтительной является их деление на направляющие и корректирующие. По мнению автора, предложенная классификация показывает роль общих принципов в юридическом устройстве и эффективно дополняет классификацию принципов по сфере их распределения[174]. Представляется, что деление принципов на направляющие и корректирующие подтверждается историей развития французского гражданского права. Например, в 1791 году были отменены повинности и все нормы, устанавливающие особые привилегии в зависимости от пола и возраста. Общая цель политики и права, выраженная в предоставлении всем гражданам равных прав, нашла свое отражение, в частности, в важнейшем принципе наследственного права: «Все наследники в равной степени наследуют в равных долях имущество, причитающееся им по закону»[175].
166
Комиссарова Е.Г. Принципы в праве и основные начала гражданского законодательства: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 32.
167
См.: п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» // Вестник ВАС РФ. 2011. № 4.
168
См.: Кузнецова О.А. Гражданско-правовые принципы и аналогия права // Российский юридический журнал. 2005. № 2. С. 89.
169
Там же.
170
См., например: Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. Т. I. М., 1981. С. 110.
171
См., например: Бержель Ж.-Л. Общая теория права / под. общ. ред. В.И. Даниленко. Пер. с фр. М., 2000. С. 244.
172
Давид Рене. Основные правовые системы современности. М., 1988. С. 41.
173
Там же. С. 120–121.
174
См.: Бержель Ж.-Л. Общая теория права / под. общ. ред. В.И. Даниленко. Пер. с фр. М., 2000. С. 192.
175
См.: Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2 т. Пер. с нем. Т. 1: Основы. М., 1998. С. 127–128.