Страница 6 из 15
Еще до начала войны против Османской империи 1877–1878 гг. муфтий С. Тефкилев сумел «отличиться», представив императору адрес «о верноподданости чувств» мусульман округа ОМДС. Александр II с благодарностью принял адрес и велел объявить подданным, что он «не сомневается в их верноподданических чувствах». Доведя до сведения мулл информацию об этом важном политическом событии, оренбургский муфтий выразил уверенность в том, что духовные лица и их прихожане сумеют оправдать доверие российского государя[42].
В отличие от российских исламских духовных лиц, лишенных возможности принимать участие в политической жизни страны, османские религиозные деятели, шейхульислам, имамы и шейхи различных тарикатов, обладали влиятельным, порой решающим, голосом в государственных делах, оказывая серьезное воздействие на власть имущих, вплоть до самого султана.
Из истории известно, что османские султаны традиционно принадлежали к какому-либо суфийскому братству, а значит, являлись мюридами, т. е. учениками, последователями отдельно взятого шейха[43]. Например, на Абдулхамида II сильнейшее влияние оказывал шейх саййадитской ветви тариката рифаийа Абулхуда Мухаммад ас-Саййади (1850–1909)[44], но все же принято считать, что 34-й султан в истории Османской империи Абдулхамид был представителем шазилитского тариката, а последние султаны Мехмед Решад и Мехмед Вахдеддин относились к мевлевийскому тарикату.
Российская мусульманская община, по мнению исследователей, характеризуется следующими основными чертами:
1. В этноконфессиональной идентичности татар-мусульман главным являлся религиозный фактор.
2. Повседневная жизнь основной массы происходила на периферии, в сельской местности в консервативных поземельных общинах и махаллях, изолированных вследствие особенностей расселения и языкового барьера от происходивших в стране общественно-политических процессов.
3. Школьная политика царизма второй половины XIX в., направленная на установление контроля над религиозной системой образования, действия властей по открытию русско-татарских школ и русских классов при медресе и мектебе, воспринимались как вмешательство во внутриобщинные дела мусульман, поскольку шариат регулировал практически все стороны жизни сельского жителя.
4. Мусульманское сельское население индифферентно относилось к общественно-политическим событиям в стране, что наиболее ярко выразилось в его пассивном участии в выборах в Государственную думу[45].
5. Духовно-административная власть в приходах была сосредоточена главным образом в руках духовенства. Помимо руководства общественной молитвой, заключения браков и регистрации разводов, наречения имени новорожденному, руководства похоронно-поминальным обрядом, имамы осуществляли возложенные на них официальной властью функции: объявляли и разъясняли указы, распоряжения, мероприятия, проводимые правительством.
В качестве духовного руководителя общины мулла разбирал семейные конфликты между супругами, детьми и родителями, произнося назидания и увещевания. В качестве судьи производил раздел наследства по нормам шариата, вел образовательную и воспитательную деятельность в местной конфессиональной школе, нередко содержал ее. Регистрируя акты гражданского состояния мусульман в метрических книгах, выдавая признаваемые российскими правительственными учреждениями выписки, справки о времени рождения и смерти, семейном положении прихожан, мулла выступал в качестве представителя администрации и архивариуса[46].
Востоковед Р. Гарипова утверждает, что в течение XIX в. муллы постепенно становились частью бюрократической системы Российского государства и «мечеть стала терять свое сакральное общественное значение и становилась служебным местом имама». По ее мнению, бюрократизация мусульманских духовных лиц имела продолжительные последствия в отношениях между муллами и прихожанами. Положение имама в обществе начало меняться от «представителя общества» к «представителю государства». Это повлекло за собой расхождение интересов мулл и общества[47].
Глава 2
Роль султана-халифа в жизни мусульман и его образ в литературе. Белый царь или султан-халиф: дилемма для российских мусульман
При жизни Пророка Мухаммада был только один имам – он сам, т. е. профессия имама происходит непосредственно от самого Пророка, и он до сих пор остается символом единства уммы. Лишь в период своей болезни Пророк возложил обязанность руководить коллективным намазом на Абу Бакра. Из этого делегирования обязанностей Пророка и возникло учреждение халифата. Лицо, возглавляющее умму, рассматривается как религиозный вождь – халиф. С дальнейшим распространением ислама на обширные территории, с появлением множества мечетей число имамов (руководителей молитв) возросло, что грозило потерей единства уммы. Поэтому появилась острая необходимость в халифате и халифе (имам имамов), которые бы воплощали единство уммы. Однако не всегда политические и религиозные функции возлагались на одного человека. Во времена господства сельджуков в Багдаде и мамлюков в Египте халиф выполнял только религиозные обязанности, тогда как политическая власть находилась в руках султанов. В эпоху правления султана Селима I (1512–1520) эти две сферы власти вновь были объединены. Он первым получил титул Хадим аль-Харамейн, т. е. служитель Харамейна. С этого времени османский султан становился политическим и религиозным лидером мусульманского мира, что было авторитетным и почетным званием.
В.А. Гордлевский по этому поводу писал:
От султана к султану автоматически переходило звание халифа как почетный, практически однако ничего не значащий титул и неупотребительный в жизни; это был своего рода мертвый капитал без движения.
Так к концу XVI в. завершилась в Турции эволюция термина «халиф», султан превратился в наследственного халифа. В XVII веке резко изменилась ситуация, внутренняя и внешняя. Внутри государства духовная власть была сосредоточена в руках шейхульислама (муфтия), который мог низложить султана, но за пределами Турции обаяние было все-таки велико, и богословы поддерживали султан-халифа; это было выгодно и им самим[48].
Абдулхамид II, которого называли «страшный турок», «красный султан», находился на троне с 1876 по 1909 г. В 1890-х гг. сосредоточил в своих руках законодательную, исполнительную и судебную власть, был главнокомандующим, до своего свержения в 1908 г. оставался абсолютным правителем (монархом) и организовал заметные реформы в разных сферах жизни империи.
В период правления Абдулхамида в турецком обществе было распространено мнение о бинарной основе института халифата: духовной и материальной. Согласно ему, «османский падишах для всех османов – правитель в материальном смысле, а для всех мусульман в мире – духовный предводитель». Конкретное выражение эта трактовка нашла в конституции 1876 г.: «Падишах, обладающий титулом халифа, – покровитель исламской веры, покровитель и падишах всех османских подданных»[49]. Как известно, на главных воротах (Баб-ы Хюмаюн) во дворце Топкапы, считающемся символом османского султаната, с двух сторон висит надпись: «Султан – это тень Аллаха на земле. Каждый притесненный из Его рабов ищет спасения у него».
Для Абдулхамида II период «золотого века» длился с 1880 по 1895 г. В эти годы султан безраздельно пользовался огромной властью, урезав окончательно права Высокой Порты, которая играла при нем довольно жалкую роль. Желая придать больше блеска титулу халифа, он возродил отмененную Махмудом II возвышенную мусульманскую терминологию, именовался «тенью Аллаха на земле», «победоносным», «благостным» и т. д. В период правления Абдулхамида религиозным законам придавалось гораздо большее значение, чем прежде. Европейцы, которые жили в османской столице или приезжали туда в эти годы, высоко оценивали атмосферу доброжелательности Йылдыз Кёшка, великолепие дворца и куртуазность его хозяина. Они отмечали, что прежние султаны предавались излишествам и расточительности, тогда как Абдулхамид II был сдержан в личных расходах. Его развлечения ограничивались главным образом верховыми прогулками по дворцовому парку. Неумеренность он проявлял лишь в работе, т. к., не доверяя никому, лично сам вникал во все важнейшие вопросы управления[50]. Султан Абдулхамид носил звания духовного и всемирного халифа, желал действительно выглядеть перед мусульманским миром как хранитель ислама, именно поэтому придавал большее значение святым местам, нежели его предшественники. В этот период была построена Хиджазская железная дорога, назначением которой стало объединение всех мусульман.
42
Там же. С. 91.
43
Принадлежность османских падишахов к суфийским тарикатам:
1. Султан Oсман Гази – тарикат Ахи.
2. Султан Орхан Гази – тарикат Ахи.
3. Султан Mурад-ы Худавендигяр – тарикат Ахи.
4. Султан Йылдырым Байазид – тарикат Зайнийа.
5. Челеби Султан Мехмед – тарикат Зайнийа.
6. Султан Mурат II – тарикат Байрамийа.
7. Султан Фатих Мехмед – тарикат Байрамийа.
8. Султан Байазид Вели – тарикат Джамалийа (или Бекташийа).
9. Султан Йавуз Селим – тарикат Сюнбюлийа.
10. Султан Сулейман Кануни – тарикат Джамалийа.
11. Султан Сары Селим – тарикат Хальватийа.
12. Султан Мурад III – тарикат Ушакийа.
13. Султан Мехмет III – тарикат Хальватийа.
14. Султан Ахмет I – тарикат Джальватийа.
15. Султан Мустафа I – тарикат Джальватийа.
16. Султан Молодой Осман – тарикатДжелватийа.
17. Султан Mурад IV – тарикат Джальватийа.
18. Султан Ибрахим I – тарикат Хальватийа.
19. Султан Авджи Мехмед – тарикат Хальватийа.
20. Султан Сулейман II – тарикат Хальватийа.
21. Султан Ахмет II – тарикат Хальватийа.
22. Султан Мустафа II – тарикат Хальватийа.
23. Султан Ахмет III – тарикат Джаррахийа.
24. Султан Махмут I – тарикат Хальватийа.
26. Султан Мустафа III – тарикат Джаррахийа.
27. Султан Абдулхамид I – тарикат Накшбандийа.
28. Султан Селим III – тарикат Мевлявийа.
29. Султан Мустафа IV – тарикат Накшбандийа.
30. Султан Махмут II – тарикат Джаррахийа.
31. Султан Абдулмеджид – тарикат Джаррахийа.
32. Султан Абдулазиз – тарикат Бекташийа.
33. Султан Мурат V – тарикат Бахаийа (Масон).
34. Султан Абдулхамид II – тарикат Шазилийа.
35. Султан Мехмед Решат – тарикат Мевлявийа.
36. Султан Мехмед Вахдеддин – тарикат Мевлявийа.
44
Трименгэм Дж. С. Суфийские ордены в исламе. М., 1989, С. 73.
45
Гибадуллина Э.М. Мусульманские приходы в Самарской губернии во второй половине XIX – начале ХХ вв. Нижний Новгород: Изд. Дом «Медина», 2008. С. 134–135.
46
Там же. С. 184–185.
47
Гарипова Розалия. Оренбургское магометанское духовное собрание как шариатский суд // Гасырлар авазы – Эхо веков, № 3/4, 2014. С. 30–31.
48
Гордлевский В.А. Был ли турецкий султан халифом? (Привесок к монографии В.В. Бартольда) // Известия Отделения общественных наук Таджикской ССР. Вып. 5. 1954. С. 17–27. С. 22.
49
Тюркер Т. Османская модернизация, ислам, проблема личности и государства //Россия и исламский мир: историческая ретроспектива и современные тенденции. М.: Институт востоковедения РАН, Крафт+, 2010. С. 474.
50
Фадеева И.Л. Официальные доктрины в идеологии и политике Османской империи (османизм-панисламизм) XIX – начало XX в. М.: Наука, 1985. С. 176.