Страница 7 из 10
Он расплатился с таксистом, поблагодарил и вышел. Дождя не чувствовалось, под белесым неживым светом уличного фонаря скрипела старая коричневая груша, теряя последние сморщенные и сгнившие плоды и листья, на люке канализационного колодца валялась пустая желтая подложка из-под свежемороженой курицы.
Дверь в подъезд, как всегда, была раскрыта. Блинов тяжко поднялся на площадку третьего этажа. На лестнице сидела компания из молодых ребят и девчат. Он постоял, посмотрел, как они небрежно, обливаясь, пьют пиво из горлышка, торопливо, ни о чем переговариваясь, возбужденно перебивая друг друга.
– Итак, – негромко произнес Волобуев, уставившись в глаза того из парней, которого определил главным, – десять минут на сборы, потом вызываю наряд.
Разговор стих, одна из девчонок, живших этажом выше, наклонилась к вожаку и что-то прошептала ему на ухо. Он кивнул, встал – и с негромкими, вызывающе нецензурными ругательствами веселое общество побежало вниз, к выходу. Через минуту оглушительно грохнула гранатометным выстрелом железная входная дверь.
Глава 2
1.
В десять часов утра к «Вегасу» подъехали два обшарпанных «пазика», забитых полицейскими, и две легковушки. Шлагбаум был немедленно поднят, как только охранники увидели сворачивающие на территорию развлекательного комплекса автобусы.
Техника проследовала к краю автостоянки, туда, где лежало тело младшего Иванова. Волобуев-Блинов грузно выбрался из служебной «волги», следом выскочил командир омоновцев и кинолог с рыжим лабрадором Джеком, на грубом ошейнике которого висело несколько бисерных косичек, из другой машины вышли трое криминалистов. Из заржавленных, еле открывающихся дверок «пазика», недовольно бурча, выбирались и, по команде майора, группировались курсанты юридического института, из такого же соседнего угловатого механизма бодро выпрыгивали дюжие омоновцы и самостоятельно строились в две шеренги.
Полковник подозвал патрульных, бывших на месте преступления первыми, кивнул кинологу:
– Александр Иванович, они в вашем распоряжении, знают, где лежало тело, действуйте по вашему усмотрению. – Добавил уже в спину уходящим: – Я на вас надеюсь, имейте в виду, что-то нашедшие получат внеочередное звание.
Блинов чувствовал себя неважно: телефонный звонок Петрова разбудил в пять утра, через полчаса в кабинете начальника УВД прошло короткое совещание. Было решено сплошняком прочесать прилегающий к парковке лесок на предмет нахождения каких—либо вещей, связанных с убийством. Петров позвонил генералу в центр и договорился о курсантах и омоновцах, кинолога и собаку взяли лучших из местного состава.
Полицейские выстроились, по мутным форменным ботинкам, влажно шурша, перекатились красные яркие кленовые листья, подгоняемые прижавшимся к земле ветром. Волобуев, заложив руки за спину, прошелся вдоль строя, заставляя умолкнуть смешки и разговорчики, стараясь проникновенно втолковать неопытным учащимся и бывалым бойцам важность момента:
– Обращайте внимание на все, что покажется вам непонятным или подозрительным. Лучше не трогать – вызывайте по рации экспертов. Учтите, вчера здесь произошло убийство, нам нужно хоть что-то, что мог обронить, оставить, потерять преступник. – Передохнул и добавил: – Тот, кто найдет что-либо, относящееся к преступлению, получит премию в десять тысяч рублей и дополнительный двухнедельный оплачиваемый отпуск.
Полицейские заулыбались, подтянулись. Полковник кивнул майору – действуйте. Офицер приказал выстроиться в одну линию на краю автостоянки, через двух курсантов командир омоновцев выставил своего бойца, еще раз предупредил о бдительности и махнул рукой – вперед!
Цепочка служивых нестройно, заглядывая под ноги, почти сразу вооружившись палками, которыми раскидывали кучки листьев и веток, двинулась в лес. Волобуев пошел следом, стараясь держать в поле зрения кинолога, который перемещался логически непонятными кругами за собакой, неторопливо перебегавшей трусцой от дерева к дереву, то возвращаясь назад, то резко ускоряясь по прямой.
Блинов вспомнил, как после утреннего совещания он остался в кабинете начальника и поинтересовался у Петрова убийствами, о которых ему рассказал таксист.
Главный полковник побелел от злости, нажал кнопку громкой связи и ужасным голосом приказал секретарю никого в кабинет не пускать. Дергающимися руками открыл сейф, достал бутылку виски с красной этикеткой – налил в широкий, толстого стекла стакан (ну, просто ковбой из Техаса, внутренне ухмыльнулся Блинов) на три пальца, громко сглотнул и залпом выпил.
Отошел к окну, шипяще выматерился и, не поворачиваясь, скупо ответил на поставленные вопросы.
Участковый полицейский в Раю крышевал лабораторию по выработке наркотиков, размещавшуюся на одном из сельских подворий. Раевцы направили в администрацию и УВД множество жалоб и на работу лаборатории, и на капитана, на которые не получили ответа. Более того, несколько жалобщиков были избиты участковым и неизвестными до полусмерти. Наркотики заполонили дискотеку, на школьных вечерах продавались в туалете, наконец, от передоза умерла старшеклассница. Люди не выдержали и устроили полицейскому темную, поймав подвыпившим после дежурства. Дом с лабораторией сгорел в ту же ночь. Дело ведет управление собственной безопасности.
Машину с гибэдэдэшниками в Николаевске действительно сожгли вместе с пьяными патрульными. Проверка показала, что полицейские регулярно брали взятки с водителей именно этого села по причине неприязненных отношений, сложившихся между одним из сотрудников ДПС и жителем населенного пункта. Подозреваемый задержан, от явки с повинной отказался.
Председатель сельской территории в Подпольном застрелен – мотива нет, никто ничего не видел и не слышал, на месте преступления, кроме каких-то непонятно больших кошачьих следов, ничего не обнаружено. По слухам, покойный торговал землей с заброшенных домовладений и участков, которую переоформлял на себя.
Волобуев-Блинов вежливо поделился с Петровым версией таксиста. Начальник УВД долго и тяжело молчал. Вернулся в кожаное кресло, облокотился подбородком в сцепленные замком ладони, упершись взглядом в массивную, полированную рукавами мундиров предшественников столешницу. Выпрямился, закурил.
– Это не наш вопрос, – наконец глухо сказал, по-прежнему не глядя на следователя.
– А я могу посмотреть дела? – поинтересовался Волобуев.
– На данный момент – нет, – пробурчал Петров.
– А почему? – легко удивился Блинов.
– Я подумаю, – невпопад сказал главный полковник и поторопился, чтобы Волобуев-Блинов не спросил еще что-нибудь: – Иди работай. – Почти прокричал в спину вставшему и повернувшемуся следователю: – Результат! Мне нужен хоть какой-то результат!
2.
Ветер усилился, заставляя вздыхать атмосферу, приподнялся от земли и зашевелил потемневшими от шедшего всю ночь редкого дождика ветками, сбивая оставшиеся одиночные листья наземь. Было пасмурно, даже усыпанные яркими гроздьями рябины не оживляли ландшафт, тучи низко висели над рощицей, а городские здания издалека казались несанкционированной властями кучей мусора. Серые большие птицы метались над деревьями, на верхушках которых громоздились большие кочаны гнезд, всполошенные появлением людей, сбиваясь в одно лохматое облако, беспорядочно кружащееся между небом и землей.
– Плохо видно, – заорал Сидоров, возбужденно размахивая рукой с зажатым в ней биноклем. – Я же просил, – недовольно повернулся он к заместителю по безопасности, – чтобы бинокль был сильным и качественным, а ты мне что приволок?
– Вот, – поторопился мужчина в сером костюме, с серым, слегка засаленным галстуком, затянутым под морщинистую шею, – я еще несколько принес на ваше усмотрение.
Он протянул хозяину «Вегаса» три кожаные коричневые и блестящие от нетронутости коробки.
Сидоров вздернул густую, а-ля православную бороду, гулко почесал худой выпирающий кадык, буркнул:
– Эту.
Взял среднюю, торопливо распечатал и вытащил большой бинокль с мощными окулярами, влепил предохранительными резинками в глазницы так, что остались видны только лохматые брови.