Страница 7 из 17
– Откуда берется этот звук?
– Это звучание душ, – пояснила Луиза. – У каждой – своя мелодия. Отсюда можно настроиться только на звуковую волну души. Другой связи с ней нет. Поскольку у каждой свое звучание, сливаясь в одну мелодию, рождается неповторимый звук. Громче всего мелодии на первом уровне, потому что он ближе остальных к миру живых людей.
– Но почему я не слышал этих звуков раньше?
– А почему, когда ты умер, ты кричал так, что тебя было слышно на всех семи уровнях? – она усмехнулась.
– И ты слышала? – я ужаснулся.
– Да, – она подтвердила. – Здесь обострятся слух. Но это происходит не сразу. Поэтому здесь слышно даже звучание твоих мыслей.
– Что?
– Да-да, – она снова улыбнулась, увидев, как я смутился.
– То есть я даже подумать не могу ни о чем, чтобы меня никто не услышал? – я только сейчас начал понимать, почему Эрнест отвечал на вопросы, которые я не успевал задать.
– Не переживай, тебя могут слышать только те, кто пробыл здесь вечность и привык к тишине Юрисдикции небес, – вмешался в разговор Мигель.
– Я не слышу твои мысли. Честно, – уверила меня Луиза. – Но по выражению твоего лица об их содержании не сложно догадаться.
Я рассмеялся. Она не стала сдерживаться и начала хохотать вместе со мной. Не выдержал и Мигель, который стал заливаться смехом вместе с нами.
– Как красиво! – вдруг Луиза прервала свой заливистый смех. – Уже восемь дней, а я никак не могу привыкнуть к этому.
Заметив в отражении ее нейтральных серых глаз цветных переливов, я обернулся назад, и увидел, как наверху повисли радуги разных цветов и форм. Одни висели как коромысло. Другие вращались кольцами, сцепляясь в цепь. Третьи разлетались лентами, изображая геометрический вальс. Четвертые надувались и лопались, как мыльные пузыри.
– Что это?
– Никто не знает, – ответила Луиза. – Кто-то говорит, что это остатки молекул душ.
– А я думаю, это души, которые становятся ничем, – Мигель перебил ее.
– А мне кажется, что это небесная проекция души, только что заселенной в тело…
– Что бы это ни было, это бесподобно, – сказал я прежде, чем все исчезло, оставив после себя лишь много света.
– Скоро моя смена, – произнесла Луиза. – Приятно было познакомиться, Патрик.
– Взаимно, – ответил я и, взглянув на часы, вдруг вспомнил о вопросе, который меня мучил.
– Разница во времени на каждом уровне составляет один час семь минут, – сказал Мигель. – Последняя шкала циферблата показывает, сколько времени на седьмом уровне, а внутренняя шкала – сколько времени на нулевом. Остальные шкалы указывают, сколько времени на других уровнях соответственно. Время нужно отсчитывать даже в Юрисдикции небес, потому что она обслуживает мир нулевого уровня, под который ей приходится подстраиваться.
– Но я ведь, – я не успел задать вопрос.
– Твои мысли не слышит Луиза, но не я. Я намного дольше здесь, нежели она, – Мигель ответил и на второй вопрос, который я также не успел озвучить. – Еще увидимся…
* * *
Я скучал по Лорин. Больше всего сейчас мне не хватало ее «доброе утро, милый». Запах сваренного ей кофе тоже остался лишь в воспоминаниях.
– Семь пятнадцать, – прошептал я. – Она проснется через пятнадцать минут, а я нет.
Я впервые почувствовал боль с тех пор, как оказался здесь. Лишь на секунду подумав, что она испытает, когда не сможет меня добудиться, я сморщился от того, что мне защемило сердце, которое теперь не билось, которого теперь вообще у меня не было.
За то, чтобы провести c ней хотя бы несколько дней, я бы предпочел исчезнуть навсегда. Я вспоминал, как не хотел засыпать, словно чувствовал, что меня призовет Юрисдикция небес.
– Что со мной случилось? – я задал вопрос в свет. – Почему мое сердце вдруг перестало биться? Почему так рано? Почему именно сейчас?
Я не боялся, что меня кто-то услышит. Я боялся лишь того, что мне никто не сможет дать ответы на эти вопросы даже здесь. И пока единственный, кого я мог о чем-то спрашивать, был Эрнест, который искусно уходил от ответа.
– Как же я люблю тебя, Лорин, – прошептал я и повторил громче.
Я закрыл глаза.
– Я люблю тебя, Лорин! – я закричал со всех сил, в надежде, что эти слова преодолеют все семь уровней, все четыреста шестьдесят девять минут, которые отделяли нас друг от друга. И единственное, что я хотел – это услышать ответ…
* * *
– Она не услышит тебя…
Эрнест подобрался ко мне сзади.
– Даже если бы здесь были микрофоны и звукоусилители, даже тогда она не услышала бы тебя, – он присел рядом.
– Ты быстро вернулся, – заметил я.
– Не люблю бывать на уровнях ниже четвертого, – ответил он.
– Почему?
– Там всегда хочется закурить… Единственное воспоминание, которое меня не покинуло до сих пор, – это воспоминание о том, какое облегчение испытываешь, когда делаешь затяжку. Я уже почти не помню чувство голода, чувство физической боли. Я не чувствую запахов. Но это ощущение, когда вдыхаешь сигаретный дым… Да и вообще ощущение, когда дышишь. Его не забыть… Больше всего дышать хочется на первом уровне…
– Почему именно на первом? – спросил я.
– Неважно, – Эрнест покачал головой. – Ты готов продолжить?
– Я думал, мы с тобой продолжим завтра.
– Патрик, – Куратор впервые назвал меня по имени. – Здесь нет сегодня или вчера. Завтра или послезавтра. Дни исчисляются только для удобства Стажеров. Поэтому если ты все-таки не против, мы можем спуститься на следующие уровни.
– А если бы я был против?
– Пошли! Нам нужно добраться до гравитационного отвода, – приказал мне Эрнест.
– До чего? У вас есть в библиотеке словарь? Я не могу привыкнуть к вашей терминологии.
– Гравитационный отвод – это что-то вроде лифта между уровнями, – он пояснил. – Если добираться пешком, то это займет один час семь минут.
«Один час. Семь минут. Об этом я уже в курсе», – подумал я про себя.
– Ты уже успел с кем-то познакомиться? – поинтересовался Эрнест.
«Кажется, он слышит звук моих мыслей. Я совсем забыл, сколько он уже здесь», – промелькнуло у меня в голове.
– Я погиб два года назад, – ответил Эрнест.
– Черт побери, – я не сдержался. – А мне сказали, что слышать мысли могут только те, кто здесь целую вечность.
– Не знаю, – Эрнест пожал плечами. – Может быть, я слышу твои мысли, потому что отношусь к этим двум годам, как к целой вечности.
Я старался ни о чем не думать. А если какая-то мысль закрадывалась, я тут же ее озвучивал.
– Знаешь, ощущение, что кто-то подслушивает твои мысли, пожалуй, одно из самых неприятных из тех, что я испытывал, – я возмутился. – Куда неприятнее даже, чем несварение…
– Не беспокойся, никто и не услышит твои мысли, если не будет прислушиваться, – объяснил Эрнест. – Но если прислушаться, конечно, можно услышать все.
– Лучше не бывает…
– Так ты не ответил, с кем ты уже успел познакомиться? – он снова переспросил.
– С Луизой и Мигелем, – ответил я.
– Хорошие ребята, – уверил Эрнест. – А вот и отвод.
Мы приблизились к одной из шести больших дверей. Оказавшись по ту сторону одной из них, я увидел лишь много света и снова почувствовал ту же самую силу, которая буквально вытянула меня из моего тела.
* * *
– Время пути – всего семь минут, – сказал Эрнест, отворив другую дверь, за которой располагался шестой этаж небесной Юрисдикции. – Каждый уровень имеет свою силу притяжения, которая увеличивается по мере приближения к нулевому уровню. То есть на каждом из них есть подобная дверь, за которой находится так называемый гравитационный отвод, где сила притяжения каждого уровня не подавляется, а находится в своем естественном состоянии. При спуске на каждый последующий уровень время пути сокращается на одну минуту. Соответственно, самый короткий путь – это спуск со второго уровня на первый, время пути – мгновение.
– Ощущение, словно падаешь, – заметил я.
– Такие ощущения только при спуске с седьмого на шестой, – пояснил Эрнест. – На других уровнях иначе.