Чужие пути

— Как будто мне одной любопытно или что… может ты что-нибудь знаешь, а? — она сразу прищурилась, смотря на мужа.

— Может и знаю.

— Ну так расскажи! От старый дурень, знает и молчит, — всплеснула руками домовушка.

— История там неприятная. Деталей не знаю, она коротко говорила. Не понравилась матери Микеля, какая-то видать шибко важная аристократка. Назвала ее свинаркой, дворовой девкой или что-то вроде того, кинула мешок с деньгами, пыталась откупиться от неугодной невесты. Сказала, что Микелю с его положением в обществе, работой в ковене ведьмаков такая, как Тамила не нужна и она нашла ему другую невесту и скоро свадьба.

— Вот змеюка! — одновременно прошипели Аорелия и домовиха.

— Женщины, вы меня поражаете. Разве можно так говорить? — Масикавелий нахмурился. — Просто тварь и зазнавшаяся стерва, вот как надо.

— Ну дорогой, — Аорелия смущенно прикрыла рот и нежно поцеловала его в густую бровь.

— Верно, верно. Но неужели наша ведьмочка поверила? — продолжила допытываться Мотя.

— Она же не деревенская дура, чтобы верить словам всяких великосветских, как правильно сказал хозяин, стерв. Не поверила, в тот же день телепортировалась сюда. А раз молодого господина до сих пор нет, значит… — домовик тяжело вздохнул.

— Думаешь он променял ее на какую-то богатую и родовитую невесту или просто разлюбил и забыл? Что ж ему титул и ковен этот ведьмачий дороже? — Мотя почесала макушку.

— Чего не знаю, того не знаю. Но она по-прежнему его ждет, надеется, а потом перестает и плачет, плохо спит. Потом снова успокаивается и верит… — пояснил Тодя.

— Время покажет, кто и чего заслуживает. И дождется ли… как я тебя — моя бесценная супруга, — проговорил Масик, обнимая Аорелию. — Не пора ли нам тоже на боковую?

— Если вы настаиваете, мой любвеобильный супруг, — проворковала она, когда мужчина поднял ее на руки и перешептываясь они удалились в свою комнату.

— Может ты к нему наведаешься? Как-нибудь свяжешься? — спросила Мотя.

— Нет жена, даже не проси. Это их личное дело, здесь кроме них — никто не может друг другу помочь. Ты лучше о своем положении думай, как там наши двойняшки?

— Проказничают, весь день меня пинают.

Тамила лежала без сна в своей постели, утирая слезы о наволочку, пока, не выдержав, не откупорила пузырек со снотворным. В такие моменты, она не могла уснуть без него, иначе потом весь день ходила как оживленец. Пугая своих домочадцев.

Почему она вернулась сюда? Потому что здесь ее ждали, а когда Аорелия заключила ее в объятья в день возвращения. Тамиле стало тепло и уютно.

— Ну вот ты и дома, — проговорила графиня, а точнее уже законная жена графа Масикавелия.

— Аорелия, умоляю не спрашивай меня ни о чем, особенно почему я одна и без Мик…

— Тш… не буду, захочешь и сама все расскажешь, а теперь пошли в дом. У нас тут настоящие холода, не то что в Перлии.

— Да, там море и солнце. Тепло как осенью, я хорошо напиталась силой природы. Теперь и зиму с холодами не страшно переждать.

Иногда Тамила слышала волчьи завывания в лесу и в каждом ей чудился голос Микеля, особенно по вечерам, когда она прогуливалась с Аорелией по освещенной фонарями дорожке, мимо замерзшего фонтана.

Потом Тодя забирал эти фонари, задувал в каждом свечи, если таковые на растаяли.

По вечерам, Мотя просила сыграть мужа на дудочке, которую Тоде когда-то подарил его друг — лесной фавн и все их семейство садилось у камина любуясь игрой огня. Как в нем пританцовывали разные животные, а музыка растекалась по замку обволакивающей волной. Тогда Тамила крепко спала и видела хорошие сны, в которых ее обнимают такие родные и горячие руки, любимые губы шепчут что-то, но она не понимает и просыпается под утро в бодром настроении.

Незаметно наступила весна и замок наполнился детским плачем. По утрам Аорелия и Тамила нянчили маленького графа Блейка и двойняшек мальчишек, пока что похожих друг на дружку — Кай и Рай.

А ночами на дежурство заступали отцы-полуночники, пока мамы крепко спали.

С пробуждением природы, Тамиле становилось легче, она уже могла некоторое время лежать на свеженькой, зеленой травке, но больше всего ее радовали походы в лес за подснежниками, которые они собирала охапками, одаривая Аорелию и Мотю.

Когда стало совсем тепло и можно было ходить в легком платье, Тамила отправилась в лес.

Ей просто хотелось сбежать и бежать долго, пока она не оказалась у знакомого дома и запыхавшись не села на один из выступающих корней.

В отражении воды на нее смотрело посвежевшее лицо, на щеках румянец от бега, волосы разметались по плечам. Набрав в ручье воды, напилась и хотела возвращаться, когда вдалеке послышался треск и волчий рык. Понимая, что не успеет сбежать, Тамила выставила перед собой защитный барьер, но его снесло вместе с ней, потому что кто-то сжал ее в своих объятьях. Пахло псиной, а она не могла посмотреть кто же перед ней, видела только черную шерсть. Сердце гулко забилось, осознавая кто это может быть…

— Так долго тебя искал, нашел, но боялся подойти. Боялся, что отвергнешь меня, мать столько всего тебе наговорила. Прости меня, за все, — к ее ногам, обхватив колени и уткнувшись в живот, опустился Микель.

Дрожащей рукой, ведьма коснулась его макушки, волосы как всегда всклочены, вот среди прядей застрял листочек. Она опустилась напротив него и заглянула в широко раскрытые золотистые глаза с алыми прожилками.

— Значит это ты мне зимой спать мешал, бродил вдоль забора — завывал во всю глотку.

Микель кивнул, обняв ее за талию, целуя щеки, губы, шею и вдыхая аромат леса. Тот который позабыл в Перлии из-за мыла и туалетной воды. Нет, его Тамила может пахнуть только лесом, свежими сочными ягодами и им.

— Ты же знаешь, что я тебя обожаю, — проговорил он охрипшим голосом.

— И я тебя, — закрепив эти слова поцелуем.

Ветер плавно раскачивал кроны деревьев, они успокаивающе шелестели, журчали лесные ручейки, текли быстрым потоком горные реки, в озерах плескалась рыба. Весна пробудилась и постепенно уступала место жаркому лету с алыми ягодами клубники, земляники, а там и наливными яблоками.

Эпилог

Спустя пять лет.

По саду у фонтана вместе с маленькой серебристой волчицей бегал пятилетний Блэйк. Хвостатую подружку — оборотницу, зимой под снегом обнаружил Микель. Совсем кроха, ровесница юному графу.

Микель бросил клич Мороку, альфа сказал, что родители девочки погибли, а она подгоняемая натравленными людьми собаками сбежала. И вот маленькая Алиан резвилась вместе со своим другом, а когда они перестали играть в мяч. Волчица обернулась светловолосой девочкой с серебристыми волосами и серыми глазами, милый курносый нос. Ее под опеку взяли Микель и Тамила, сделав приемной дочерью.

Оборотень по-прежнему работал в ковене ведьмаков, став одним из глав и заменив на посту совсем уж старого лорда Бафила. Отец Тамилы не думал уходить на покой, он стал частенько наведываться к дочери, потому что ей были необходимы индивидуальные занятия по магии. Иногда муж помогал ей, конечно, если не был занят, что случалось редко.

Сегодня у Микеля был заслуженный выходной. В одном из кресел за новым вязанием сидела Аорелия, а рядом устроились Кай и Рай, мальчишки-домовики и ровесники Блэйка с Алианой, внимательно следили как хозяйка орудует спицами. У них было по парочке таких, за что их отец — Тодя недовольно ворчал, мол не мужское это дело — вышивать и вязать. Мотя наоборот говорила, что домовик должен уметь все.

Тамила сидела у грядки с клубникой и поедала ягоду за ягодой, пока к ней не подошел Микель.

— Ты такая обжора стала или мне кажется? — присел рядом с ней открыв рот, жена положила туда ягоду. — Ммм, прямо как твои губы на вкус.

— Вот как? — она встала в полный рост, и муж как когда-то, обнял ее за ноги. — Ничего не слышишь?

— А должен?

— Волку виднее, — она хитро прищурилась, смотря в серо-голубые глаза любимого.