Час трутня

Потянувшись к фляге, прикрытой от шальных солнечных лучей толстым куском коры, девушка отвинтила крышечку и сделала несколько неторопливых глотков. Фляга была сплошь во вмятинах и немного протекала, из-за чего хранить ее приходилось строго в вертикальном положении, для устойчивости зарыв округлое донце в песок. Тимур с Костей нашли ее наверху, возле обгорелых останков одного из вертолетов. Там же они отыскали и карабин, который сейчас был доверен Насте – со своим, героически отвоеванным в бункере, Тимур не расставался даже во сне. Этот считался Костиным, но, если парни уходили с берега вдвоем, как сегодня, его всегда оставляли ей – на всякий случай. Хотя, в принципе, опасаться здесь сейчас было некого. Ну, разве что очухавшегося солдата из бункера (к слову, Крис рассказал, что того звали Патрик О'Нил), быть может, и в самом деле способного затаить обиду. Когда на следующий день после отлета «Ковчега» ребята спустились в свое бывшее убежище, незадачливого «джи-ай» там уже не оказалось. Не иначе, придя в себя, вояка предпочел убраться от этих страшных русских подальше. Таец-таксист, одурманенный снотворным «пани Горской», тогда еще крепко спал. Пробудился он лишь к следующему вечеру, сам вышел к ним на пляж, но, наткнувшись на Настю и, как видно, узнав в ней одного из своих похитителей, с истошным криком удрал в джунгли. Больше ни его, ни О'Нила, ребята на берегу не видели.

Что до джунглей, то после «звездопада», уничтожившего американский военный отряд, они сделались почти непроходимыми – завал на завале. В поисках пищи и питьевой воды ребята проторили пару тропок по самому краю, до сбегающего с горы ручья, но вглубь соваться пока не решались. Вдоль берега теперь также было не разгуляться: справа от бункера дорога пропастью обрывалась в море, слева ее наглухо перегородила отвесно поднимающаяся скала – пророчество «пани Горской» о том, что «горы сдвинутся с мест своих» оказалось не пустыми словами.

К счастью, в главном «полька» ошиблась: обещанный ею конец света так и не наступил. По крайней мере, здесь, на их острове. «Звездопад» довольно быстро прекратился, море, ненадолго закованное невиданной в этих широтах ледяной коркой, благополучно оттаяло, занявшиеся было в джунглях пожары потушил тропический ливень, земная твердь, вдоволь поколебавшись, в пучину вод не ушла. Ночью на небе снова восходила обычная, вовсе не алая луна, а днем сквозь косматые тучи проглядывало яркое, не померкшее солнце. Наверняка где-нибудь выжили и люди – помимо них четверых, бедолаги-тайца и О'Нила. Обезьяны же, вон, уцелели – что ни день, пара-тройка выбиралась из лесной чащобы на пляж по своим обезьяньим делам. Правда, вот птицы куда-то пропали – за все время после катастрофы Настя пока не видела ни одной.

В задумчивости девушка не сразу заметила спустившихся с откоса на пляж Тимура с Костей – обернулась лишь когда на песок возле нее что-то с шумом упало.

– Спишь, часовой! – усмехнулся кавказец, поправляя на плече ремень карабина.

– Ого, бананы? – оживилась Настя, смерив взглядом брошенную к ее ногам добычу – густо облепившие почти метровой длины побег тесно прилегающие одна к другой кисти по пять-семь характерно изогнутых зеленых плодов – пожалуй, помельче, чем в московском супермаркете, и не факт, что зрелых, но тут уж, как говорится, не до жиру. – Где нашли?

– Вверх по ручью, – ответил Костя, ставя на песок канистру с пресной водой. – Метров двести по правому берегу.

– Там же нет прохода? – удивилась девушка, поднимая на него глаза.

За полторы недели робинзонады парни заросли щетиной, но если Тимуру нарождающиеся бородка и усики даже шли, то на Косте они почему-то смотрелись неопрятно. Крис, к слову, как-то ухитрялся каждое утро бриться.

– Теперь есть. Бурелом слегка размыло течением, ну и мы с Тимом кое-что растащили. Не шоссе, конечно, но пробраться можно, даже с грузом.

– Здо-орово! – протянула Настя. – Значит, устроим пир! Говорят, их можно запекать, как картошку! – кивнула она на бананы.

– Вот только зажигалка почти разрядилась, – с сожалением заметил Тимур. – Но ради такого случая – да, разожжем костер!

– Можно потом его не гасить, поддерживать огонь, – пришла в голову девушки идея. – Как и положено уважающим себя пещерным людям!

– Была б еще пещера, – усмехнулся Костя. – А то в этом чертовом климате долго не наподдерживаешь, – с неба как раз упали первые капли очередного дождя.

– Предлагаешь все-таки переселиться в бункер? – спросил его Тимур.

– Предлагаю идти к переправе.

– Снова начинаешь?

– А я и не заканчивал!

Этот спор ребята вели уже не первый день. Тимур считал, что от добра добра не ищут, и пока в округе есть пища, с места сниматься не стоит. Костя же упирал на то, что запасы еды не бесконечны, и настаивал на попытке вернуться на континент, к людям, к цивилизации – если та, конечно, где-то еще сохранилась. «Вот именно – «если»! – восклицал кавказец. – Да и неизвестно еще, как нас там встретят! Не ровен час, придется отстреливаться!» – «Так что нам, вечно теперь сидеть на этом пляже?!» – возмущался Костя. «Вечно – не вечно, но пока идти все равно некуда!»

До сегодняшнего дня последний аргумент Тимура был неопровержим – дорога к переправе считалась непроходимой. Но если ребята смогли подняться вдоль ручья на несколько сот метров… Сколько там весь этот несчастный остров составит в поперечнике? Километров двенадцать-пятнадцать?

– Пе-ре-пра-ффа! – выговорил по слогам оставивший свои труды и присоединившийся к беседе Крис. – Good idea! Really!

И Настя, и Тимур, и Костя неплохо владели английским, но между собой, разумеется, говорили по-русски, и американец волей-неволей был вынужден как-то приспосабливаться. И надо признать, в последнее время делал некоторые успехи.

– Ну, допустим, мы даже дойдем до этой вашей перепраффы. А как вы собираетесь пересечь море? – выложил кавказец свой второй убойный довод. – Едва ли там сейчас курсирует паром!

– Придумаем что-нибудь, – пожал плечами Костя. – Главное – дойти. Может, найдем где-нибудь уцелевшую лодку. Или построим плот.

– Думаешь, это так просто – плот построить? – хмыкнул Тимур. – Чтобы волны выдержал и не развалился?

– Слово «просто» осталось в прошлой жизни, – невозмутимо пожал плечами его собеседник. – Но там же сгинуло и слово «невозможно». Не попробуем – не узнаем.

– Поппьитка – нье пьитка! – на удивление к месту провозгласил Крис. Это Настя его научила пару дней назад.

– Сговорились, да? – усмехнулся кавказец. – Ну а ты что скажешь? – повернулся он к девушке.

– Давайте костер разжигать, пока сильнее не ливануло, – сочла за благо сменить тему разговора та, с беспокойством посмотрев на быстро темнеющее небо. – Что спорить на голодный желудок?

– Вот что значит женский подход! – одобрительно улыбнулся Костя. – Парадоксальный, но сугубо практичный. Лично я – «за»! Конец света – концом света, а обед должен быть по расписанию! Так что пойду-ка я наберу сушняка для костра, пока в самом деле не разверзлись хляби… – он поднял глаза к тучам, и вдруг осекся на полуслове. – А это там еще что такое?!

Все дружно проследили за его взглядом: на фоне мрачно-свинцового неба ярко сияла серебристая звезда. По-видимому, приближаясь, она стремительно увеличивалась в размерах, и вот уже в ней можно без труда распознать хорошо им знакомый шипастый многогранник…

– Э… это то, что я думаю? – недоуменно нахмурилась Настя.

– Yes, she's back… – завороженно выдохнул Крис.

– Не нравится мне это… – пробормотал Тимур, словно бы невзначай потянувшись к карабину за спиной.

2

Таиланд, остров Ко Чанг, сорок восемь дней до подведения черты

Почему-то Настя была уверена, что «Ковчег» (а это, без сомнения, был именно он) приземлится точно в ту же точку, из которой стартовал – в гигантский котлован, примыкающий к бункеру. Вышло, однако, иначе: корабль опустился метрах в трехстах в стороне, на самой границе джунглей. Отсюда, с пляжа, он казался сейчас безобидной елочной игрушкой, забытой на серо-зеленом слое опавшей хвои каким-то рассеянным великаном.