Четверть

— А ничего, что он волшебников убивал направо и налево?

— А ничего, что волшебники веками истребляли нас? Ты хоть знаешь, что в волшебном мире за голову вампира выплачивают награду? Что оборотней считают безмозглым зверьем? По-твоему твои приятели, Грисс и Мортимер, заслуживают, чтобы на них охотились, как на животных?

— Я… читал об этом, но…

— Читал он! А нашего с Амаром отца убили! Убили такие, как ты! Просто за то, что он был нагом — темной тварью, как они нас называют!

— Прости… Правда, прости, я же…

— Да знаю я, что ты не хотел. И что волшебник ты только по крови. Мы тоже все хороши… Толпой на одного — это у любого вида подло. Просто мы сначала тебя…

— За человека не считали…

— Ну, можно и так сказать. Короче… ты нормальный пацан, и…

— Я понял.

Гарри посмотрел в золотисто-карие глаза Амрита и протянул руку. Тот, тихо хмыкнув, пожал ее.

И тут…

— Да ну нафиг?!

— Ну-ка отойди… Во мы кретины…

— Она специально это сделала!

— Да… долго бы мы искали способ развязаться…

— Только запутала нас со своими «Узами»!

— Зато сколько мы полезного вычитали за эти дни…

— Да уж… Начитались на год вперед!

— Пойдем, что ли, Хел Джею с Амаром скажем…

Внезапно откуда-то сбоку раздался дружный ржач, и из-за книжного стеллажа показались две одинаково довольные физиономии.

— Только не говорите, что вы уже развязались…

— Ты сам это сказал, братец.

— Давно?

— Вчера.

— Вчера…

— Поттер…

— Молодцы…

— А теперь бегите…

— Амрит, стой!

— Поттер, опусти палочку!..

========== Как много нам открытий чудных… ==========

Утром десятого июля — в первый день летних каникул — обеденный зал Академии был непривычно пуст. Не было обыкновенной утренней суеты, ровного шума голосов, звяканья многочисленных приборов… Только десяток студентов в разной степени похмелья — те, кто смогли доползти после грандиозной пьянки по случаю успешной сдачи сессии — тут и там на автопилоте вливали в себя кофе и прочие бодрящие напитки.

За столами же первых трех курсов вообще почти никого не было.

— Скажи-ка мне, Поттер… — Яра, лениво потягивавшая из трубочки свой завтрак, задумчиво наблюдала, как Гарри, сидящий напротив, сосредоточенно расчерчивает формулами лист пергамента, — как часто тебя в детстве роняли?

— А?

Поттер поднял голову. Лицо бледное, волосы всклокочены, под глазами перманентные синяки и совершенно отсутствующий взгляд…

— М-да…

***

Летние экзамены случились внезапно. Казалось, полгода еще целых, времени дофига, а тут бац, и… То есть, конец июня?!

А конкретно для Гарри весенний семестр и вовсе пролетел, как один день. Погрузившись в учебу скорее от безысходности, чем от свербящей жажды знаний, он и сам не заметил, как этот процесс затянул его, словно коварное болото. Медленно, почти незаметно, но с пугающей неотвратимостью…

Впрочем, испугаться он толком не успел. Слишком много интересного было вокруг, а Поттер, с детства усвоивший, что щелкать клювом — занятие неблагодарное, стремился ухватить как можно больше. А вдруг отнимут?

В результате, экзамены он сдал буквально на рефлексах, как очередное задание, едва заметив. И очень удивился, когда увидел в коридоре рыдающую однокурсницу. Оказалось, угрозы преподов об отчислении таковыми не являлись, а были скорее предупреждениями. И все, невнявшие им, могли теперь с чистой совестью валить по домам.

— Что, кого-то серьезно отчислили?

— Серьезнее не бывает, — серый после сдачи Основ некромантии Хел Джей плюхнулся на скамейку в коридоре.

— И многих?

— Привет, реальность! Четверых…

— Ага…

— Угу. Ладно, потопали обедать. Жрать хочу, умираю!

— Иди, я потом…

— Поттер, ты в зеркало давно смотрел? Как ты со своим теловычитанием собираешься в следующем году Боевку сдавать?

— Но у меня…

— Никуда твой эксперимент не денется! Топай, давай!

— Да-да, пять минут! — и смотался.

— Вот баран…

***

Говоря откровенно, Хел Джей сам не понял, в какой момент Поттер превратился для него из раздражающего фактора в… друга? Нет, друг — это определенно не то слово. Приятель? Совсем не то… Чувства, которые вызывал у него Поттер, сложно было подвести под общие категории. Здесь и интерес, и толика уважения, и легкое соперничество, и… да много всего.

Поттер из наивного, вспыльчивого, и в то же время забитого человеческого мальчишки прямо на глазах постепенно превращался в какую-то совершенно новую личность. И личность эта хоть и была местами странной и непонятной, в целом, Хел Джею нравилась.

С Поттером хотелось общаться. Хотя бы чтобы узнать, что творится в его дурной голове. А то, что голова у него дурная, становилось все яснее с каждым днем…

***

— Будет большой БУМ, — флегматично констатировала Яра, изучив очередные художества Поттера.

— С чего вдруг? Смотри, я все рассчитал…

— А я тебе говорю, будет. У тебя здесь две… нет, даже три конфликтующие друг с другом составляющие…

— Да, но я специально уравновесил их, видишь?..

— Вижу. Вижу, что при таком раскладе вероятность БУМА сорок процентов вместо ста.

— Вот!

— Поттер, ты камикадзе? — Яра скептически подняла бровь.

— Нет. Но если у меня получится, то, считай, практическую по Алхимии за второй курс я сдал…

— … а если нет — хана нашей лаборатории. И тебе.

— Да. Но у меня получится, — он отобрал назад свои расчеты и, залпом допив чай, пошел к выходу из зала.

— Поттер… подожди, я с тобой.

— Э?

***

После окончания экзаменов для первокурсников наступил самый интересный момент — выбор специализаций.

Обычно при выборе учитывались: магический вектор — то есть, врожденные способности, психологические склонности — черты характера, свойственные тому или иному роду деятельности, и непосредственно интерес. И, как правило, все эти три фактора сочетались между собой, позволяя определиться с выбором.

У Хел Джея, например, выявилось два четких профиля: Артефакторика и Ритуалистика.

У Яры — аж четыре: Некромантия, Алхимия, Руны и Химерология.

У Ли — Менталистика, Гербология и Химерология.

Близнецы Триверди, и тут оказавшись идентичны, взяли Боевку и Некромантию. Все остальные тоже более-менее определились с выбором. Все, кроме Поттера.

Хотя чему удивляться? Когда у него хоть что-нибудь шло, как надо?

Доведенные до белого каления преподы целую неделю пинали его друг другу, как футбольный мячик, пытаясь хотя бы для себя понять, какие направления ему подойдут. А дело было в чем?

У Гарри все три фактора оказались не то что разными — полярными.

Некромантия, к которой у него были ярко выраженные способности, не интересовала его от слова «совсем». С Боевкой — то же самое. Зато ему безумно нравились Менталистика, к которой у него таланта было — ноль целых, фиг десятых, и Алхимия, к которой магические склонности были, зато напрочь отсутствовали терпение и усидчивость.

И что делать со всей этой сборной солянкой, никто не знал.