Страница 73 из 77
– Посиди с нами, Ольга! Я только что рассказывал Милии, что случилось сегодня утром и что может случиться завтра…
Так я и поверила, ага. И поэтому странник вдруг забыл о Глэрионе и начал говорить о себе в единственном числе?
– Я только что закончила выражать сомнение в том, что вы видели нынче утром, – свела на нет все его дипломатические попытки Милия. – Нежити не свойственны столь человеческие привязанности. А уж чтобы чувство выступало как стихия…
И она поджала губы, разом выразив лицом все, что думает об этой истории. Йехар взглядом отчаянно попросил меня найти новую тему, но странница нашла ее сама:
– Хайя теперь в безопасности. Я переправила ее в школу Ордена…
– Это в Междумирье, – мельком объяснил мне рыцарь, – когда-то там довелось побывать и нам с Глэрионом. Так она станет учеником? Светлым странником?
Милия величественно кивнула.
– Там колебались, стоит ли ее принимать: она дочь спирита, и тьма прочно обосновалась в уголках ее сердца. Но нашлись те, кто за нее вступился, и теперь…
– Учитель Синон? – встрепенулся Йехар.
Милия раздраженно мотнула головой.
– Он в странствиях. Нашлись те, кто вступился за нее, и она принята. Конечно, куда с большим спокойствием я оставила бы ее своей ученицей, может статься, так и будет – потом, но теперь ей здесь не место.
Я крайне заинтересовалась прожженным столом. Йехар обратил свое пристальное внимание на рукоять Глэриона, а думали мы точно об одном: и слава Богу. То есть, что Хайя не осталась на частном обучении у Милии.
– Я вернулась сюда, чтобы выполнить свой долг – сразиться и победить.
– Очень оптимистично, – не выдержала я. – Йехар, ты что, о количестве моонов так и не рассказывал?
– Говорил.
– И вы, значит, собираетесь драться со всеми?
– Такова моя миссия как светлого странника, – пожимая плечами, проинформировала Милия. – Может статься, в Ордене стали такими, как ты, Йехар, может быть, они благоволят темным и заключают соглашения с нечистью, но меня это еще не коснулось. Я буду в бою завтра утром, а что будете делать вы – мне безразлично.
– Каким образом? – тихо вопросил Йехар. – Спириты не потерпят такого соседства. Сейчас они готовятся к битве: одно резкое слово – и… Или ты хочешь сказать, что будешь сражаться и с ними?
– Я буду сражаться с любым, кто помешает мне выполнить…
Мы с Йехаром жалобно переглянулись. Если странница сейчас выйдет в Город – там начнется побоище. Она ведь особой разницы между спиритами и моонами не видит! А как не пустить ее в Город, если мы видели, на что она способна? Выход один и не самый лучший – сидеть тут и заговаривать ей зубы. До рассвета, до начала битвы, а там уж ее дело. Пусть хоть всех моонов перебьет, только жителей Города не трогает.
Это был наш с Йехаром звездный час. Вот уж не подозревала, что обладаю такой волшебной способностью убалтывать. Наверняка Милия считала меня совершенно ненормальной, но худо-бедно проглатывала ту пургу, которую я несла, и на вопросы мои отвечала. Раза три-четыре она поднималась, чтобы сходить в Город, оценить обстановку, но мы с рыцарем в один голос уверяли, что никакой там обстановки и близко не видно, а оценить все можно будет завтра, со стены.
Нанесло же нас на такую помощницу… Мало того, что очень трудно рассказывать чуть ли не всю свою жизнь, когда ее оценивают только с одной точки зрения – изменил ты свету в этот момент биографии или нет. Но рядом с Милией я себя чувствовала маленькой имбецильной девочкой, которая что-то лопочет о конфетных фантиках седому профессору биохимии. Примерно так ощущал себя и Йехар, который принял эстафету, когда я окончательно выдохлась. Рыцарь ёрзал на месте, время от времени нарезал круги по комнате, но стойко поддерживал беседу. Ему даже удалось разговорить гостью – когда он спросил о ее последних свершениях. Два странника ударились в воспоминания о том, кто сколько нечисти покрошил, я даже подремала под их рассуждения и открыла глаза уже перед рассветом, с вопросом Милии:
– Что за странные птицы кружились над Городом, когда я прибыла к вам?
Пока Йехар придумывал ответ, дверь распахнулась и в комнату ввалились в обнимку Веслав и Виола в совершенно невменяемом состоянии. Оборки на платье Виолы были наполовину содраны, шарфик сполз набок, а алхимик мертвой хваткой сжимал блокнот в той руке, которой не обнимал триаморфиню. Когда парочка подошла поближе, стало ясно, что романтических или хоть дружеских чувств они не испытывают и близко: просто таким образом они не давали друг другу упасть.
Милию, вставшую при их появлении, никто не заметил – притом, что Виола прошла на расстоянии пары метров от странницы. Не глядя по сторонам, она свалилась на постель, простонав в пространство сорванным голосом: «Я сейчас сдохну!»
– Только попробуй, – просипел алхимик, падая на стул за лабораторным столом, – на том свете достану… Эдмус не залетал?
Вид у Веслава был как у человека после нескольких бессонных ночей, наполненных беспрерывными стрессами. Как если бы он, например, за неделю написал кандидатскую. По предмету, которого в глаза не видел.
– Н-нет, – осторожно заговорила я. – Но у нас тут…Милия прие… приш… появилась.
Светлая странница с диким изумлением смотрела на кожаные штаны Виолы, торчащие из-под задравшегося розового подола. Наконец-то и у нее пропал дар речи.
– Что случилось? – Йехар в очередной раз вскочил и заметался между кроватью Виолы и столом. – У вас не получилось?
– Представляешь, – выдавила Виола с трудом. – Они тупее Бо! И объяснить им, чтобы они сидели на одном месте… и отражали звук с определенной силой, да еще и не на сверхнизких частотах… Весл, но, может, не надо было их приклеивать?
– Приклеивать?! – это вырвалось у нас троих.
–А как иначе мы бы заставили их сидеть, где надо, – пробормотал алхимик. Он все еще смотрел в одну точку на столе и время от времени потирал глаза, но выглядел лучше: пока Виола говорила, успел чего-то хлебнуть. – В глазах рябит от их мелькания… ладно, мы их рассадили согласно моим расчетам, но пробовать – не пробовали, так что выйдет из этого что-то или нет – понятия не имею…
– А мне так уже все равно, – присовокупила Виола с закрытыми глазами.
Постепенно выяснилось, что всю ночь Виола и Веслав занимались собственно, рассадкой крякодуглов. Веслав играл при этом роль координатора, Виола – переводчика. Но то ли она еще не освоилась с новыми силами, то ли розового было на ней маловато – крякодуглы не желали ее слушать и сидеть неподвижно, чем разгневали Веслава. Наверное, теперь они об этом жалеют.
– А сколько сил ушло на то, чтобы убедить их молчать до приказа, - хрипло припомнила Виола, все еще не открывая глаз. – То есть, звук не отражать. Весл, а надо бы проверить все, а?
– Времени почти не осталось, переклеить их на другое место все равно не успеем, – уже более или менее нормальным голосом отозвался он. – Да и я, вроде, почти все учел в формулах.
Кроме реакции спиритов, к крышам которых посреди ночи вдруг начали приклеивать крякодуглов. К утру наверняка полгорода будет в ярости от такого соседства, и как Эдмус собирается до них достучаться…
– На, выпей, – расщедрился все же алхимик, наливая в мерный стаканчик энергетический тоник. – Я добавил мелиссы, заодно восстановишь связки.
Он поднялся из-за стола и впервые обнаружил, что светлых странников у нас в избытке.
Реакция была не такой, какой могла бы быть: сказалась усталость. Милия зря хваталась за свой скипетр – алхимик всего лишь прошел к постели Виолы и по пути, скривившись, поинтересовался:
– Эта здесь откуда?
– Да вот священный долг свой выполняет, - ответила я, стараясь говорить без иронии. Йехар молчал, но косился на стаканчик в руках Веслава с нездоровым энтузиазмом. Алхимик кивнул и больше комментариев не давал. Виола широко раскрыла рот, позволяя влить в себя эликсир. Глаза ее все еще были плотно закрыты.
– Этак ты мне руку отхватишь, пей сама, – буркнул Веслав, сунул ей мерный стаканчик в протянутую руку и вернулся за стол. Милия поводила глазами, открыла рот и задала вопрос: