Страница 3 из 14
Вначале болезнь Альцгеймера поражает височную долю, и это происходит задолго до того, как проявляются видимые симптомы. Атрофия гиппокампа (структуры, напоминающей по форме морского конька) и энторинальной коры начинается очень рано. Страдает эпизодическая память – способность путешествовать назад во времени, способность кодировать, хранить и воспроизводить личный опыт, личные конкретные переживания: как вы отмечали в прошлом году свой день рождения, что вы ели на завтрак сегодня утром, куда ездили в отпуск прошлым летом?[1]
Существуют и другие формы деменции, состояния, при котором поражаются когнитивные способности – такие, как способность к обучению, припоминанию, усвоению языка, социальных навыков и исполнительных функций. Однако болезнь Альцгеймера – это наиболее частая и распространенная причина деменции, и ранние проявления касаются как раз способности к припоминанию.
Болезненный процесс, между тем, прогрессирует, захватывая остальные участки височной доли и теменную долю, а далее распространяется на переднюю часть головного мозга. Больной постоянно повторяет одни и те же вопросы, не помнит, куда кладет вещи (при этом часто кладет их в самые неожиданные места), теряется в магазинах. Родственники начинают прятать ключи после того, как больной въехал в чужую машину на повороте. Речь становится неуверенной, больной испытывает трудности при назывании предметов: сначала это сковородка, потом холодильник, потому шариковая ручка. Больной начинает путать перчатки с носками, тигров принимает за кошек. Больной забывает «как» делаются разные вещи – как застегивается рубашка, как меняются телевизионные каналы с помощью пульта. По мере гибели нервных клеток передней части мозга больной теряет способность к планированию и не может одновременно делать две вещи, становится встревоженным и раздражительным, а иногда впадает в депрессию и начинает страдать манией преследования.
История Аниты весьма похожа на истории других пациентов с болезнью Альцгеймера, которой в мире ежегодно заболевают 47 миллионов человек – один каждые 3,3 секунды. Самым большим фактором риска болезни Альцгеймера является возраст, и первые симптомы, как правило, появляются после шестидесяти пяти лет, приблизительно в том же возрасте, в каком они появились у Аниты. Заболеваемость увеличивается вдвое каждые пять лет. Правда, в своей клинике я видел и более молодых больных. Заболеет человек болезнью Альцгеймера или нет, зависит, похоже, от множества генетических и экологических факторов, но неблагоприятная наследственность не есть гарантия развития заболевания.
Приблизительно в 25 процентах случаев болезнь носит явственно семейный характер. Возраст, ожирение, травмы головы и повышенное артериальное давление крови являются лишь факторами риска болезни Альцгеймера, но сами по себе они не являются ее причиной. К болезни Альцгеймера можно с полным правом отнести правило, касающееся и всех других болезней – обобщения здесь допустимы только в определенной мере. Результаты исследования памяти составляют вполне типичную картину, но путь развития болезни всегда индивидуален, как и в случае Аниты. Процесс забывания и припоминания знаком и типичен, но путь деменции Аниты окрашен и оформлен ее собственными воспоминаниями и ее сугубо личностными чертами.
«Я уже говорила вам об этом, доктор?» Да почти на каждый такой вопрос я могла ответить утвердительно! Она говорила мне о влюбленной парочке из Книжного клуба, о трактире морепродуктов и о сливочном мороженом. Да, я могла бы ответить, что все это я уже слышала. Думаю, то же самое она каждый день рассказывала Патрику. Но в ее историях была теплота, обрывки приятных воспоминаний и связь с прошлым.
«Это такая вещь, ну, вы знаете, такая вещь. Львы в воде, блестят. Чайки глубоко. Дети море». Местоимения пропущены, от синтаксиса не осталось и следов.
Но, несмотря на искажение речи, мышления, несмотря на изуродованное бытие, не осталось ли что-то от прежней Аниты в душе этой женщины? Не Аниту ли я вижу перед собой? В смысле «ту самую» Аниту?
Гора памяти
Память Аниты, как мне думается, – это ее истории, ее непрерывный связный рассказ, ее мысленная копия самой себя. Воспоминания о прежних чувственных переживаниях связывают нынешнюю Аниту с Анитой прежней; они сохраняют ее неизменную личность. И это тождество есть ядро ее личности – то стечение вещей, которое делает человека неповторимым и единственным.
На самом деле, я хочу понять здесь следующее: если мы теряем память, то теряем ли мы самих себя?
Давайте поставим мысленный эксперимент. Соберите все свои воспоминания в один большой картонный ящик – воспоминания о песочных замках и разбитых бокалах, о первой любви и об утраченной любви, о путешествиях и дорожных авариях, о закатах и бурях. Эмоции пропитывают каждое воспоминание – печаль по утраченной из-за беспечности дружбе, радость от возрожденных чувств. Наполнив ящик, встаньте у подножья горы. Пока вы это делаете, я становлюсь на вершину горы и начинаю освобождать мой мозг от всех воспоминаний, которые когда-либо там хранились.
Теперь пусть доброволец возьмет полный ящик (он окажется тяжелее, чем казалось на первый взгляд!) и поднимется с ним на вершину горы ко мне, где загрузит мой мозг вашими воспоминаниями.
Где теперь вы? Чьей сущностью вы теперь являетесь? Стоите ли вы у подножья горы, лишенные этих воспоминаний? Или на вершине, но в другой телесной оболочке?
Думаю, что многие интуитивно ответят, что мы пребываем там, где находится наша память – память о любви, утраченной и обретенной, о закатах и бурях, воспоминания о вещах, людях и временах – то есть обо всем, что делает нас такими, какие мы есть сейчас.
Вы теперь на вершине горы.[2]
Однако, когда я думаю, является ли Анита той же личностью, какой она была прежде, я подозреваю, что ответ кроется не только в памяти. Я не могу вспомнить все, что я делала, будучи шестилетним ребенком. Но никто не может, несмотря на это, утверждать, что я не тот же человек, что и та девочка. Я ее не помню, но из этого, тем не менее, не следует, что самость и тождество полностью утрачены. В нас есть что-то большее, нежели груда воспоминаний, независимо от того, насколько тяжела эта груда.
Последовательность самостей
Если вы пока еще не в Дублине, то я приглашаю вас в этот город. Предположим, вы решите прогуляться к Лягушачьему Болоту, потому что только что прочли о нем в какой-нибудь книге, где объединены сведения для туристов и философия. Вы понимаете, что для успеха экспедиции вам было бы неплохо обзавестись картой и спланировать маршрут. После этого вы садитесь в поезд, следующий в Хаут. У вас в голове уже сформированы все необходимые связи, от одного момента к следующему: намерения, цели и желания. Вы с утра очень хотели съездить на Лягушачье Болото, и эта идея до сих пор кажется вам удачной. Мы можем очертить ваш путь из Дублина в виде последовательности самостей, каждая из которых, оглядываясь, видит предыдущую, а, глядя вперед, – следующую, которая уже села в поезд. Каждый раз между самостями возникает волна связи, волна общности. Вы идете мимо Лягушачьего Болота, любуетесь Дублинским заливом, смотрите на сапсанов и моёвок, а потом заходите в паб в гавани. Отправившись домой, вы вспоминаете, как стояли на скалах и дышали морским воздухом в первой половине дня. Вы вечером сохраняете связь с собой, с вами, каким вы были на скалах днем; вы на скалах связаны с вами, каким вы были утром, когда планировали поездку. Возникает неразрывная связная цепь. Вы можете продолжить эту цепь дальше, соединив ею предыдущие дни, недели и так далее. Тождество личности погружено в связность.
Однако для того, чтобы поддерживать тождество в течение длительного времени, нам необходимо сделать еще один шаг – обеспечить непрерывность. В пабе вы вспоминаете свою прогулку вдоль Лягушачьего Болота, но, вероятно, не вспоминаете себя, четырехлетнего, строящего из песка замок. Вы в пабе не выказываете намерений или убеждений, которые владели вами на пляже. Но какое это имеет значение? До тех пор, пока через промежуточные связи, несущие воспоминания, намерения и убеждения, можно восстановить всю цепь, тождество личности существует. Первое звено в этой цепи, вероятно, не слишком сильно связано с последним (во всяком случае, на первый взгляд), но имеет место весьма значительное – перекрывание от стадии к стадии, и это перекрывание позволяет нам утверждать, что мы на протяжении жизни остаемся одними и теми же личностями.[3] Существуют устойчивые психологические черты, несмотря на то, что они могут ослабляться и усиливаться на протяжении жизни. Если ваша самость была общительна в подростковом возрасте, то надо думать, что теперь вы – душа общества на вечеринках. Если вы на прежней работе были добросовестны и пунктуальны, то, наверняка, вы и сейчас надежны и обязательны. Несмотря на то, что ваши клетки с тех пор успели несколько раз смениться, вы, тем не менее, остаетесь одним и тем же, самим собой.
1
Это переживание личного опыта зависит также от связей височной доли с лобной и с лимбической систе-мой; другие области мозга играют вспомогательную роль в работе памяти.
2
Джон Локк, философ семнадцатого века, определенно считал именно так. В своем мысленном экспери-менте он пересадил душу принца и его сознание (под сознанием Локк имел в виду память) в тело сапожника. Одновременно душа сапожника переселилась в тело принца. Согласно Локку, личностью в теле сапожника стала личность принца. «В той мере, в какой это сознание (память) можно продлить назад к любому прошлому действию и прошлой мысли, простирается и личность этого человека. Ныне это – та же самость, что была тогда, и та же самость, что была прежде, размышляет о том, что было, о совершенных в прошлом действиях и поступках». Без памяти, утверждал Локк, нет человека, нет личности.
3
Быть одним и тем же человеком – в философском смысле – это категория, в большой степени, численная. Например, не может быть двух версий Аниты. При таком численном, количественном подходе, вообще не существует двух идентичных вещей. Роберт Гэлбрейт и Дж. Роулинг – это один и тот же человек, а не два похожих человека. В то же время, несмотря на то, что Ронни и Регги Крэй однояйцовые близнецы, они отнюдь не один и тот же человек. Дрейк поет Риганне: «Если бы у тебя была сестра-близнец, я все равно выбрал бы тебя». Риганна и ее воображаемая сестра похожи, но не являются одной и той же личностью.