Идеальные Солдаты

Увидев меня, она всплеснула руками.

— Па, смотри, их там точно не кормят! Друг нашего сыночки еще более тощий! Ты Джейк, верно? Мы переживали о тебе и девочке, когда случился тот жуткий взрыв на Пасху.

Я только кивнул, выдерживая максимально нейтральное выражение лица, и выдавил из себя:

— Спасибо, что позвали в гости.

Отец поставил Джерри на землю и, немного замявшись, неловко протянул мне левую руку. Видно было, что ему непривычно, но он изо всех сил старался сделать этот жест обыденным. Чтоб не обидеть, не выделить мое отличие?

Я пожал его широченную ладонь, твердую, как подошва моих ботинок, и вежливо сказал, заглядывая в глаза снизу вверх:

— Добрый день, сэр, меня зовут Джейк. Рад с вами познакомиться.

— Зови меня просто Па, — махнул рукой отец Джерри. — Меня все так называют!

Голос у него был густой и низкий, идущий как из бочки. Всю нижнюю часть лица Па покрывала густая вьющаяся борода, тем не менее, не скрывающая его широкую улыбку, неожиданно белозубую и яркую.

Ма осторожно погладила меня по волосам. Я заставил себя стоять спокойно и не вырываться. А еще продолжать дышать.

— Мы всегда рады друзьям нашего мальчика, — сказала она. — Надеюсь, тебе будет весело, хотя в нашей семье и есть ряд правил, которые хотелось бы соблюдать.

Па обнял Джерри за плечи, прижимая к себе с самым хитрым выражением лица.

— Но это не означает, что за вами будут постоянно приглядывать, — сказал он и подмигнул мне. — Так что, пацаны, отдыхайте!

Ма и Па жили в просторной квартире на одном из верхних этажей небоскреба на окраине города. Наверное, они были достаточно богаты, потому что когда я зашел в квартиру, то сперва немножко потерялся. В прихожую можно было впихнуть весь наш курс, и еще осталось бы место.

Видимо, Ма и Па любили жить с размахом. Окно в комнате Джерри выходило на огромный балкон. Там на стене висела корзина для баскетбола, а в высоченном шкафу на полках был разложен настоящий спортивный инвентарь.

Меня поселили в гостевой спальне с угловым окном от пола до потолка, смотрящим точно на восток. Па потрепал меня по волосам и тихо сказал, чтоб я отдохнул от проживания с Джерри в одной комнате хоть немного. Кажется, любовь к порядку досталась Джерри от Ма, а вот в лице Па я вполне мог найти если не союзника, то понимающего ситуацию человека.

За обедом оказалось неожиданно весело. Па курил электронную сигару, пуская ароматный пар над столом, травил анекдоты и сам смеялся над ними так, что стаканы дребезжали. Ма раскладывала салфетки на столе по цветам и размерам, расставляла блюдца точно по узору на скатерти и расспрашивала меня об Академии, о моей жизни до нее, о предпочтениях в еде, увлечениях и о нашей с Джерри дружбе. Блюда она подавала сама — никакой прислуги, ни роботизированной, ни живой, в доме не было, несмотря на размеры.

Ягодный пирог Ма в самом деле превзошел все мои ожидания, в этом Джерри не соврал. Остальная еда тоже была на высоте. В Академии нас кормили хоть и хорошо, но довольно однообразно, потому как все необходимые витамины и микроэлементы добавлялись непосредственно в порцию еды, какой бы она ни была. Это сказывалось на полноте меню не в лучшую сторону.

Выспросив всё о еде, Ма стала спрашивать о моих хобби. Первым делом в голову пришли все прочитанные книги. После моих слов о любви к довоенной истории Па довольно потер руки и встал из-за стола, оглушительно скрипнув ножками стула по паркету.

— В таком случае, думаю, тебе придется по душе мое хобби, — сказал он торжественно. — Я собираю коллекцию довоенной музыки! Показать?

— Па, может, сначала чай? — немного ворчливо спросила Ма, стуча по краешку блюдца маленькой серебристой ложечкой.

— Душевное удовлетворение важнее телесного, — пробурчал Па, уже вытаскивая из шкафа у дверей огромную коробку, и плюхнул ее на стол рядом со мной так, что тарелка подпрыгнула и съехала с места, назначенного для нее Ма.

Ложечка застучала по блюдцу чаще.

— Вот! Виниловые пластинки! Чрезвычайно устаревшие технологии для воспроизведения музыки, но плохими от этого не ставшие! — объявил Па, игнорируя стук и выкладывая из коробки один за другим плотные бумажные конверты с тусклыми рисунками. — У меня тут всё по категориям разложено, порядок должен быть во всем… Что предпочитаешь, Джейк? Рок, поп, джаз?

Я отложил вилку и осторожно потрогал конверты. Сделанные из странной шероховатой бумаги, видимо, еще старой, целлюлозной, а не синтетической, они оставляли на пальцах мелкие частицы шелушащейся краски. Рисунки на них выцвели почти полностью, разобрать латинские буквы названий можно было только с трудом. Ни одно из них не было мне знакомо.

— Включите на свой вкус, — предложил я.

Па кивнул, бережно выбрал один конверт и вытащил из него матовый черный диск.

Открыв прозрачную крышку на неизвестном мне приборе, стоящем на тумбочке рядом со шкафом, он установил на него диск и опустил сверху держатель с тонкой иглой на конце.

Столовую заполнила музыка. Танцевальный ритм, быстрые ударные и гитара, мелодичный мужской голос, на старом английском поющий, как я понял, о танцах с любимой девушкой.

Ма прикрыла глаза, улыбаясь и подперев щеку рукой. Ложечка в ее руке замерла, больше не звучал недовольный стук о блюдце. Джерри откинулся на стуле, дирижируя вилкой в такт музыке. Па отщелкивал ритм пальцами, притопывая ногой. Потом подошел к Ма и протянул ей руку.

— А как же чай? — с придыханием спросила она.

— Чай — ничто, танцы — всё! Рок-н-ролл важней всего! — провозгласил Па и, лихо подхватив миниатюрную Ма на руки, закружил под музыку.

Джерри рассмеялся и искоса посмотрел на меня, видимо, переживая, как я отношусь к происходящему.

А я сидел за столом и чувствовал, как ноги сами подергиваются под эту музыку, как качается голова и просятся щелкнуть пальцы. Смотреть на то, как зажигательно Па кружит Ма в танце, было весело.

В этом доме я ощущал тепло. Несмотря на явные показатели высокого статуса и недоступного большинству уровня жизни, Ма и Па шутили и дурачились, как совершенно обычные люди. Убирали со стола они вместе, толкаясь и шутливо отбирая друг у друга право загрузить посудомойку. Я легко мог представить, как так же, вдвоем, они вечерами садятся перед экраном компа и звонят сыну на далекую, болтающуюся в космосе Станцию, чтоб передать ему через километры пустоты немного своего тепла.

Намного позже, перед сном, мы с Джерри молча сидели на балконе на полу, пили колу со льдом через забавные мигающие разными цветами трубочки и смотрели наверх, в засвеченную городом черноту неба. Ма заставила меня посетить их ванную, так что я был закутан в безразмерный халат и благоухал цветами.

— Хорошо, что ты согласился у нас погостить, — сказал Джерри весело. — Надо тебя с остальными моими друзьями познакомить — наверное, все тоже по домам вернулись из школ. Мы после началки разбежались кто куда, а еще есть парни из моей спортивной секции… Ну, они-то наверное уже зазнались, я видел их имена в списах победителей разных соревнований!

— Жаль, что Ронг с нами нет, — прервал я его беззаботную болтовню. — Интересно, ей можно написать?

— Давай попробуем? — сходу предложил Джерри, поднимаясь с пола. — Комп есть, выход в Сеть есть. Что нам мешает?

— Страх, что она не ответит, — ответил я, катая в пальцах трубочку от колы.

Джерри постоял секунду молча, потом встряхнулся.

— Ну и что. А вдруг ответит! — сказал он и пошел в комнату. — Иди сюда, будем писать!

Мы спустили с его письменного стола планшетку стационарного компа и устроились на полу, лежа рядом на локтях. Джерри развернул виртуальную клавиатуру и быстро нашел учетку Ронг в Сети.

— Смотри, онлайн! — он ткнул пальцем прямо в экран, замерцавший от прикосновения. — Давай, думай, что будем писать?

— Что мы скучаем, — сразу ответил я. Джерри начал набирать под диктовку. — Что волнуемся за нее. Спроси еще, вернется ли она в Академию? И спроси, что стало с ее отцом. А еще напиши, пообщалась ли она лично с Сашей Кузнецовым и что о нем думает?