Идеальные Солдаты

— Очень даже может, — не поверил Джерри. — Какие-то тайные заговоры в элитной военной школе… нет, сразу в двух, учитывая, что Аристей еще ближе к армейской верхушке, чем наша Академия! Чувак, ты пытаешься найти связь там, где ее нет.

— А ты пытаешься выгородить свою любимую Ронг, — обиделся я. — Вот увидишь, я тебе докажу, что был прав!

Джерри только головой покачал.

— Эх, лучше бы тебе ошибаться. Ой как не хочется, чтоб мои друзья ссорились.

— Кто это тут друзья, — неожиданно для самого себя засмущался я. — Мы же так, просто соседи по комнате.

Джерри махнул рукой, кивая и вроде бы соглашаясь, но особой уверенности у меня не было.

Неужели он и правда вот так запросто решил, что мы друзья? Интересно, как он это понял?

Как вообще нормальные люди заводят друзей?

На следующий день началась учеба. Третий триместр шел до середины лета и собирался стать самой сложной частью всего первого курса. В июле нас ожидали переводные экзамены и новые тесты профориентации, которые должны были помочь понять, правильный ли путь мы выбрали, решив пойти в офицеры, или же нет.

Ронг говорила, больше всего человек уходит после первых летних каникул. Я ни в коем случае не должен был стать одним из них.

Но я начинал терять ритм. Брать задачи с наскока уже не получалось. Стратегическое мышление у меня явно хромало, в своем симуляторе космофлота я проигрывал сражение за сражением. Шаблоны и тактики, выученные из многовековой истории человеческих войн, не помогали.

Не работали заученные наизусть стратегии и в симуляторе государства. Вынужденный создавать и развивать общество отнюдь не на уютной и плодородной старушке Земле, как делали люди сотни и тысячи лет до самой Войны, я то и дело попадал в экономические ловушки и терял целые города из-за глупых ошибок.

Когда после очередной неудачи я горячо обсуждал всё это с Джерри в столовой или коридоре, оказывающиеся рядом старшекурсники не упускали случая посмеяться. Они утверждали, что это еще цветочки. Что на первом курсе каждый студент в симуляции сражается только с компом. Что нейросеть так обучена, чтоб помогать и подсказывать, а дальше всё станет намного хуже.

Я верил и страшно нервничал. Ругал себя и не мог понять, в чем же я ошибаюсь. Заново учил схемы, шаблоны и стандарты, но не мог их никак адаптировать.

Даже если в моей идеальной памяти хранились на полках неповрежденные, до знака, до буквы записанные книги и учебники — все, что я читал в своей жизни! — применять знания на деле мне было ничуть не проще, чем остальным.

Возможно, даже немного сложнее. Эту мысль подсказал Джерри, когда я в очередной раз пнул стул и кидался подушками от безысходной злости.

— Слушай, чувак, ты просто в сторону от шаблонов отойти не можешь, потому что вечно их перед глазами держишь. — Он прятался от моей неконтролируемой ярости за дверцей платяного шкафа. — Я вот если что и помню, то оно скорее где-то в подсознании лежит. И разбивается на отдельные детальки в результате. То есть вряд ли я вспомню построение римских войск на какой-нибудь важной битве, принесшее им победу, но я могу вспомнить деталь, не всегда ключевую, но часто важную. И связать ее с другими деталями. Оно не совсем мозгом выходит, понимаешь? Скорее будто чувствами, интуицией.

— Чё? — я растерял свой пыл и замер посреди комнаты. — Ты решаешь задачи по учебе чувствами и интуицией? Ты ненормальный.

— Конечно, один ты тут нормальней некуда! — высунулся из своего укрытия Джерри — и тут же получил по лицу подушкой. — Блин, хватит драться! Я тебе помочь пытаюсь.

— Если ты не мозгами, а чувствами учишься, то вряд ли мне это поможет, — со скепсисом ответил я. — Прости уж, но если я не могу взять эрудицией и логикой, то я представления не имею, как тогда.

— Эрудиция — это не только объем знаний, блин! — не сдавался Джерри. — Па всегда говорил, что главное — это умение найти среди всего, что ты знаешь, то, что тебе нужно!

— В моем случае нужен поисковик по сохраненным файлам, — окончательно расстроился я.

Подняв с пола стул, я сел лицом к спинке и положил на нее подбородок. Джерри осторожно вылез из шкафа и сел напротив меня на свою кровать.

— Чертова учеба, — с обидой проворчал я, раскачивая стул. — Как тут стать лучше всех, если никак вперед не продвинуться? У меня двенадцатое место в рейтинге — это если только наш курс и нашу Академию считать. Двенадцатое из восемнадцати! Смогу ли я стать адмиралом, если не набираю лучшие баллы?

Джерри уперся локтями в коленки и положил голову на руки, растекшись по ним щеками.

— Знаешь, наша жизнь не состоит из одной учебы, — немного невнятно сказал он. — Соревноваться еще и в ней лично я точно не стану, потому мне без разницы, какое у меня место в рейтинге. Есть у меня подозрение, что после школы на твои оценки всем будет глубоко наплевать. Хотя Ма и Па, конечно, уверены, что умные люди получают только отличные оценки, сам я считаю, что умные люди просто умеют делать выводы из ситуаций. Вот какой ты вывод сейчас делаешь, Джейк?

— Нужно лучше стараться? Больше учить? — неуверенно предположил я.

Джерри показал мне язык.

— Да ну тебя. Если старая тактика не работает, придумай новую! Повторять одно и то же до посинения — это очень глупо, чувак!

В возмущении я качнулся на стуле чуть сильнее, чем раньше, и едва не свалился с ним на пол.

— Еще посмотрим, что окажется глупым! — сказал я, слезая со стула. — Спорим, что поднимусь в первую пятерку к переводным экзаменам?

Джерри закатил глаза, взмахнул руками и картинно рухнул на кровать.

— Даже спорить не буду, чувак! Я тебе внятно сказал: надоели соревнования! Мне и без них просто отлично живется.

— А вот мне не особо, — бросил я, смерив его взглядом. — Пойду прогуляюсь!

— Давай-давай, проветри мозги, упертый баран! — крикнул мне вслед Джерри, заставив скрипнуть зубами от злости.

В коридоре жилых отсеков было людно, как и всегда в свободное время перед отбоем. Несколько второкурсников из тех, что обычно задавались меньше других, сидели на скамейке у окна и обсуждали видео, открытое на чьем-то личном комме. До меня донеслись слова “взрыв” и “множество жертв”.

Я подошел поближе, заинтересованый их болтовней. На экране комма шел любительский видеоролик, снятый трясущимися руками на хреновую камеру. Но и этого было достаточно, чтоб разглядеть объятый пламенем огромный дворец, осыпающуюся вниз золоченую крышу, горящие, как спички, хрупкие башенки.

Двойной ритм толкнул меня изнутри, заставив пошатнуться. Картинки недавних чужих снов напомнили о себе чувством дежавю.

Я уже видел этот дворец и этот пожар. Изнутри.

Сидящая среди второкурсников Ронг помахала мне рукой.

— Эй, Джейк, смотри, что есть! Мы тут обошли школьный фильтр и вылезли во внешнюю Сеть. Ты знал, что из Академии хрен попадешь чуть ли не на половину сайтов? Так поживешь тут годик и проморгаешь, что в мире творится!

— И что там творится? — в некотором ступоре повторил я.

Державший в руках комм второкурсник посмотрел на меня с иронией.

— Точняк, однорукий же никуда не летал на каникулах, а валялся в медпункте! Потому и не в курсе, что там, снаружи, — сказал он насмешливо.

— На Земле, в Скай-Дубай, был огромный теракт, — пояснила Ронг, пока я не успел ничего ответить на это хамство. — Кто-то взорвал дворец арабского шейха. Говорят, очень много погибло народу, сам шейх тоже сгорел — прямо в своей спальне.

— Кошмар какой, — передернулся я, не столько представив, сколько вспомнив, как падает на шелковые ковры и подушки старый беспомощный шейх.

А потом поднял взгляд и посмотрел на сидящих на скамейке второкурсников.

Пустота.

Абсолютная пустота и отсутствие эмоций.

Ронг улыбнулась.

— Пустяки, у Эмиратов с Содружеством в последние годы ужасные отношения, — сказала она. — Без шейха и его семейки, возможно, получится что-то изменить, так пишут в Сети.

— А еще пишут, что этот шейх сгорел заживо! — с искренней радостью подхватили остальные. — Звал на помощь, но никто не пришел! Умер в мучениях! Так ему и надо!