Идеальные Солдаты

Нас, прилетевших с Земли, было двенадцать. Еще трое с Марса и его спутников, а с Эвридики пятеро. Построившись перед куратором в два неровных ряда, мы прошли перекличку и отправились к выходу из ангара. Краем глаза я заметил, как боты-погрузчики вынимают из грузового отсека нашего шаттла рюкзаки, сумки и чемоданы. Марсианский и Эвридикский шаттлы уже были разгружены: вещи лежали аккуратной стопкой между ними.

Я вертел головой и оглядывал всё вокруг. Заглянув каждому в лицо, я запомнил своих новых товарищей, куратора, стоящих у стен молчаливых, почти незаметных взрослых военных, наблюдавших за процессом высадки. У каждого из них на груди белел пустой семиугольник.

Правительственные войска лично контролировали прибытие новых студентов в Академию. Об этом я задумался уже сильно после, в тот момент просто сохранив всё, будто на видеозаписи.

За ангаром был шлюз, в нем гудели вентиляторы и светились разными цветами предупреждающие надписи на стенах. Куратор провела нас насквозь, мы вышли в кажущийся бесконечным коридор и остановились у противоположной шлюзу стены. На ней тут же зажегся экран информации.

Куратор показала, как зайти во внутренню Сеть Академии, как найти свою учетную запись, как внести туда информацию, потом раздала каждому индивидуальные, встроенные в тонкие браслеты коммы, кроме прочих функций отслеживающие местоположение ученика на Станции. Мы по очереди открыли свои учетки и отсканировали там ладонь и браслет.

Куратор повела нас дальше по коридору, делящемуся на отсеки метров по двадцать длиной. Пол и потолок впереди едва заметно уходили наверх, потому коридор выглядел каким-то неправильным, будто из сна. Светящиеся матовые потолки, указатели и одинаковые двери не добавляли реальности.

Каждый отсек имел свою табличку с номером и названием. После десятка «учебных» мы добрались до «жилых». В них двери шли только с одной стороны, по пять на отсек, а почти всю противоположную стену занимали огромные окна. Там, за тонкой скорлупкой Колеса уходила в космическую даль спица Оси Станции. Почти все мои новые товарищи тут же прилипли к окнам, несмотря на окрик куратора. А я почему-то не пошел, даже не стал просто смотреть туда. Я нашел дверь с номером, указанным в моей учетной записи, и приложил ладонь к сканеру рядом с ней.

За открывшейся дверью оказалась комната, на первый взгляд довольно обычная, особенно в сравнении с бесконечным коридором и огромным ангаром. Двухъярусная кровать слева, перед ней почти у самых дверей большое зеркало, справа вдоль стены длинный двойной письменный стол, над ним полки. У дальней стены небольшой шкаф и окно на другую сторону кольца. Всё какое-то обтекаемое, светлое. Потолок такой же, как в коридоре, но кроме него еще личные светильники в изголовьях кроватей и над столами.

На нижней кровати уже лежал наш багаж — огромная, туго набитая сумка Джерри и мой скромный рюкзак. Куратор оставила нас разбирать вещи, и я быстро закинул свою гражданскую одежду в шкаф, а потом вытряхнул на одну из открытых полок всякую мелочовку: ручку с настоящей пастой, которой Лола учила меня писать, пару резинок для волос и гребешок, зубную щетку и прочие личные нужные штуки.

Джерри расставил свои награды и кубки, параллельно рассказывая про каждый. Я не слушал и ничего не запомнил. Из бокового кармана рюкзака я вытащил свою зеленую бабочку, заботливо завернутую в прозрачный пакетик.

Вспоминая об этом, я пошарил под подушкой. Да, точно, я не стал оставлять ее на полке. Бабочка лежала там же, где я ее положил днем. Тогда, кое-как раскидав свои вещи, я нахально занял верхнюю койку, пока Джерри по какой-то непонятной занудной схеме выстраивал и выстраивал кубки на полке. Потом он принялся доставать из необъятной сумки одежду, складывая каждую вещь в шкаф так аккуратно, словно готовился к экзамену по перфекционизму.

Через некоторое время в дверь постучали. Куратор собрала нас всех на обед и так же гуськом повела по коридору. Между пятым и шестым жилыми отсеками находилась столовая — длинное, просторное, но, конечно, не такое большое, как ангар, помещение с кучей столиков и стойкой раздачи, где каждый брал себе, что хотел. Закругление пола под ногами тут было заметно куда сильней, чем в кишке коридора или в крохотных личных комнатах. Кроме нас, первокурсников, больше в столовой никого не было — видимо, в первый день нас решили покормить отдельно.

После обеда нам показали учебные кабинеты — в основном небольшие комнаты по пять-десять человек, где все занятия проводились в виртуальности. Всего пара кабинетов могла вместить курс или больше за один раз — там стояли обычные парты с компами и висели школьные доски с голографическими проекторами. Еще был медицинский отсек и оранжерея, а часть кольца, противоположную жилым ученическим, занимали отсеки преподавателей.

Я запоминал расположение кабинетов, номера на дверях, таблички на стенах и названия отсеков — в общем, всё, что попадалось мне на глаза.

Сделав по Станции круг и вернувшись в отсек со столовой, куратор отпустила нас, объяснив, что перед ужином будет рассылка оповещений на все наручные коммы. Об этом я вспомнил только тогда, когда это самое оповещение увидел, а тогда пропустил мимо ушей, как и всё остальное. До ужина мы с Джерри сидели в нашей комнате: он сперва о чем-то болтал, а потом ушел, пока я валялся как в трансе. Кажется, не меньше часа я просто разглядывал потолок, потому что других картинок не запомнил.

Академия, вот она. Петер. Обещание. Адмирал.

Джерри отвлек меня тем, что, вернувшись, нашел панель управления интерьером рядом со входом и принялся перебирать все варианты. Потолок надо моей кроватью заходил ходуном, меняя цвета и пестря узорами, и в конце концов остановился на мерзком мятном цвете.

Наверное, я сказал Джерри что-то убедительное, потому что через пару секунд он уже послушно вернул всё как было.

В себя я пришел только к вечеру, и тому была причина. На ужин кроме нас, первогодок, собрались и старшие классы тоже. Прилетевшие с каникул не такой организованной толпой, как мы, они собрались полным составом только к вечеру. Когда мы кучкой зашли в столовую, почти все столики оказались заняты.

Пятикурсники сидели отдельно, в самом дальнем углу. Многие из них выглядели уже совсем взрослыми, хотя никому не должно было быть больше шестнадцати. Они сдвинули несколько столов, чтоб сидеть всем вместе, будто показывая, что они уже не новички, им многое позволено. Разговаривали они между собой смеясь и дурачась, но всё равно показались мне очень важными и крутыми. Графитово-серая форма сидела на них ничуть не хуже, чем серебристые комбезы на настоящих военных. У большинства пятикурсников на груди блестели значки в форме стилизованного космического корабля.

Увидев собранные в хвост волосы одного из старших, я вздохнул с облегчением, тут же намотав на палец кончик своего хвоста. Видимо, стричься не придется.

Джерри ткнул меня локтем в бок.

— Гляди, народу сколько! По двадцать человек на курс — вместе с нами должна быть целая сотня! Надеюсь, я со всеми смогу общий язык найти, — сказал он, и это стало первой фразой, которую я запомнил за весь день.

Я молча кивнул, разглядывая сидящих, пока шел вместе с новыми товарищами до раздачи, а потом продолжил вертеть головой, когда сел рядом с Джерри за столик.

Петера не было.

— Здесь не сто человек, — подозрительно сказал я, пересчитав всех по головам. — Считая нас с тобой, всего шестьдесят два.

Джерри пожал плечами и отправил в рот полную ложку картофельного пюре.

Я поковырялся в тарелке, особо не замечая, что вообще взял для себя.

Петер. Обещание. Мы должны встретиться.

— Может, не все еще вернулись, — проглотив, сказал наконец Джерри. — Ты кого-то конкретного ищешь?

— Да, друга, — ответил я нехотя, по второму кругу разглядывая и без того уже запомнившиеся лица студентов. — Это из-за него я решил, что смогу сюда поступить. Мы обещали встретиться тут, он вроде бы меня на год старше…