Идеальные Солдаты

А потом кто-то разглядел Томми, хотя тот забил на гордость и прятался за моей спиной. Я изображал телохранителя, потому подхватил его под руку и задвинул в самый центр, поближе к Фениксу.

Адмирал держался холодно, всем лицом демонстрируя скорбь и тяжесть утраты. Козырек расшитой парадной фуражки скрывал глаза в густой тени, идеально сидящий белоснежный китель с вышитой на груди алой птицей подчеркивал прямую спину и почтенно склоненную голову. Умению Феникса держать себя на публике можно было только завидовать. В руках у него откуда-то взялся букет настоящих роз. Томми попытался спрятаться за цветами, но не смог.

- Сын, это же сын Гарсии! - неслось отовсюду, - Вон он, рядом с адмиралом, высокий, кудрявый, в черном пальто!

Для нас расчистили проход к залу прощаний. У дверей туда маялись несколько копов, недружелюбно переглядываясь с нашей охраной. По случаю такой толпы и те, и другие были при оружии, и явно хотели бы выяснить, у кого больше прав на стволы в этой ситуации.

Лезть на военных, особенно в присутствии адмирала космофлота, было смерти подобно. Нас впустили внутрь, задержав толпу журналистов далеко позади.

Я не хотел идти дальше. Застрял в дверях, отпустив Томми идти рядом с Фениксом. Шум за дверями напоминал шелест леса, только гораздо громче.

В просторном белом зале с рядами выглядящих неудобными стульев стоял посреди украшенного цветами подиума золоченый гроб. Не знаю, хотел ли Хосе Гарсия таких пышных похорон, но его мнения никто спросить уже не мог. Я не стал смотреть в ту сторону. Мне хватало лиц мертвецов в моей памяти. Его хотелось запомнить живым, несмотря ни на что.

Гарсия был той еще сволочью, но о мертвых или хорошо, или…

Феникс поднялся к гробу и уложил букет на стол с фотографией. У Томми подозрительно дрожала спина. Я старательно делал вид, что не замечаю этого. Осматривая зал, я снова заглянул внутрь, под материальный мир.

Столпотворение звезд позади нас, за дверями. И еще одна впереди, у дальней стены. Там, в уголке, на краю неудобного стула, прячась за свисающими с потолка портьерами сидела девушка. Рыжая поношенная парка, яркий рюкзак на коленях.

Томми с ней синхронно встряхнули одинаково черными кудрями.

Я вернулся в материальный мир и протер глаза.

Вернувшийся от гроба Феникс подошел ко мне, видно заметив, куда я смотрю. Я снова вспомнил его многозначительный взгляд.

- Лора Браун, - сказал он. - Полное имя — Долорес. Начинающая журналистка из Свободной Ойкумены, третьесортного сайта с желтушными заголовками. Место жительства — Кассандра, Новые Штаты, крохотный городок в сотнях километров отсюда. Место рождения — очевидно, Земля. Это она встречалась с Гарсией перед его смертью. Думаю, вы знакомы.

Девушка подняла голову. На меня в упор уставилась пара широко распахнутых карих глаз. Секунда — и девушка вскочила, путаясь в портьере, а потом пулей вылетела в скрытую под ними дверь.

Лола.

- Я выйду, пообщаюсь с публикой, - сказал Феникс. - Потом всех впустим для прощания. Тебе не обязательно присутствовать, если, конечно, не хочешь послушать мою великолепную речь. Свою роль ты уже выполнил. Там есть комнаты отдыха, можешь подождать. Как только получится, отправлю к тебе Томми. Это, конечно, похороны, но рыдания в мой план не входят.

У меня пересохло в горле. Какой там Томми, какие рыдания, какие похороны…

- Феникс, это Лола? Я узнал ее. Ты ведь знаешь, лица… я…

- Конечно знаю, - улыбнулся Феникс. - Вообще, я ведь сразу все понял, когда Пат начал рассказывать о загадочной журналистке, а едва имя услышал, окончательно убедился в своей правоте. Да, я отлично помню девчонку, семья которой взяла тебя под опеку в Нью-Кэпе, конечно же. Тогда пришлось изучать их с бабушкой личные дела от корки до корки. Я знал, что она дочка Гарсии. Правда, когда ты поступил в Академию, я потерял их из поля зрения, потому ее появление на Кассандре смогло застать меня врасплох.

- Я должен с ней поговорить, - потребовал я.

Феникс кивнул.

- Разве я тебя держу? Иди, говорю же. Сам видел, она ушла в те двери. Там комнаты отдыха персонала, сейчас они отданы полицейской охране. Давай, у тебя есть минут двадцать. Не думаю, что мы задержимся здесь надолго.

В коридоре за портьерой тоже были копы. На меня покосились с подозрением, сперва бросив взгляд на погоны, потом на семиугольник на груди, и только в последнюю очередь — на лицо.

Впереди были двери, белые и одинаковые. У одной из них мялся совсем юный офицер полиции, испарившийся, едва увидел меня. Сомнений не было.

Лола.

В комнате было с полдюжины стульев, стол в углу и небольшой экран на стене. Когда я зашел, Лола подавилась чаем. Выронила пластиковый стаканчик и принялась кашлять, отворачиваясь, чтобы я не видел красное лицо и выпученные глаза.

Я оставил охрану снаружи и закрыл двери. Лола прокашлялась и смахнула выступившие слезы.

- Джейк, это правда ты? - спросила она охрипшим голосом.

- Вроде того, - кивнул я.

Она шмыгнула носом, вытерла его рукавом, потом пошла в мою сторону осторожно, бочком, как напуганная кошка. Я ждал, не шевелясь.

Это Лола. Действительно Лола.

Столько лет тишины, неизвестности. И вот, сейчас…

Нервно. Странно. Что нужно говорить, что делать?

Лола подождала пару секунд, не спуская с меня глаз, потом выдохнула, заулыбалась и подошла ближе. Протянула ладошки, схватила меня за левую руку. Опасливо покосилась на правую.

- Уо-о-о… Если это действительно ты, то откуда?..

- Оттуда, - с ее же интонацией ответил я. - Протез. Показать?

Я задрал рукав куртки. Лола вцепилась в металлическое предплечье.

- Такой бархатный, как шкурка у котика, и теплый… Это что, титан?

- Угу, - подтвердил я. - С галактионием. Так, ерунда, всего лишь персонально под меня лично Кузнецовым сделано…

Она впечатлилась, округлила рот, вскинула брови. Горячие ладошки, маленькие, почти как у Стрекозы, обхватили пальцы протеза. Ее руки будто в размерах не поменялись с нашего детства. Сейчас я мог обе ее ладони спрятать в одной своей.

- Ой, Джейк, это же так здорово! Хотя, мне абсолютно без разницы, есть ли у тебя правая рука, но ты, должно быть, очень счастлив сейчас!

Лола заглянула мне в лицо, бесцеремонно вторгаясь в личное пространство, почти вплотную прижимаясь. Довольно высокая, но ниже Акулы, она смотрела снизу вверх, запрокидывая голову.

Я отобрал свою руку, взял ее за плечи и отодвинул.

- Хоть ты и «своя», а обниматься не лезь, ладно?

Она расстроилась. Я сразу ощутил себя настоящей скотиной.

Что со мной не так?!

Отпустив ее, я сел у стола на шаткий пластиковый стульчик. Расстегнул куртку, перекинул вперед волосы. Взял со стола стаканчик, налил безвкусный крепкий чай.

И все-таки, что говорить? Что делать?

Пустота в голове, гулкая, каждая мысль в ней — эхо.

Лола стояла рядом. Теплая ладонь легла мне на голову, потом перехватила косу у основания и пропустила между пальцев.

Я сдержался, чтобы не зыркнуть в своей обычной манере. Понять себя не удавалось — это же Лола, моя Лола, первый близкий друг, первый по-настоящему «мой» человек, сестренка. Кучу лет назад она была единственной, кому я мог доверить сделать себе хвост или собрать косу. Что изменилось? Почему же раздражение?

Спокойно. Не забывать о дыхании.

- Тяжеленная! Не мешается? Думала, ты пострижешься в Академии, - сказала Лола, весело помахивая моей косой, как какой-нибудь веревкой.

- Когда захочу, тогда и постригусь, - хмуро ответил я. - Это мое личное решение, никто мне не может приказать, никто не заставит сделать это, если я не захочу сам.

Стаканчик чая дрогнул в руке.

Что изменилось? Я изменился, вот что.

Лола все не хотела отпускать мои волосы. Глаза у нее горели, щеки пылали румянцем. Восторг? Удивление?

Она опять стояла почти вплотную, хотелось малодушно отодвинуться на самый край стула.

Дышать. Не делать резких движений.