Do or Die

Может, это было наказание? Он мучил девушек. Хоть и законченных стерв, но все же мучил, и вряд ли ему могло быть оправдание за такое. А вдруг теперь Вселенная послала ему эту девушку, чтобы он понял, что было с его «жертвами»? Но ведь вряд ли все те «несчастные» умирали от тех чувств, которые сейчас испытывает он.

С того случая прошла неделя, его разрывало от тоски и досады. Себастьян хотел увидеть ее, но сам для себя решил, что больше не появится в ее жизни по собственной воле – дождется конца и умрет в одиночестве, думая над шуткой, которую с ним сыграла Вселенная.

Парень не поверил, когда услышал за дверью ее голос – Вирджиния сама пришла к нему? Быть такого не могло, ведь ей же было все равно, что с ним. Не помня себя от волнения, Себастьян вскочил с постели и тут же открыл дверь. В одно мгновение ему стало легче, когда он увидел девушку на пороге. Волна умиротворения прокатилась по телу от ее вида. Пришла. Волнуется, переживает. Все такая же красивая. Неделя – слишком большой срок, чтобы не видеть ее. Себастьян не мог насмотреться на Вирджинию, пока она с таким волнением что-то ему говорила, а он почти не слушал – созерцание предмета любви заняло все его внимание. Удивительно вообще, что он мог поддерживать разговор, если он не слушал девушку. Но, кажется, у него получилось это скрыть, она не заметила. Он рассказывал ей о друзьях, о том, насколько тяжела их жизнь, а сам только и думал – «Почему ж ты такая красивая? Почему ты такая? И откуда? Я боялся, что ты не придешь, Джинни, а ты пришла ко мне». Себастьян никогда не хотел, чтобы она видела его в таком ужасном состоянии, но сейчас ему было все равно, самое важное – она здесь. И он никогда не мог терпеть ее слез – парень готов был на все, лишь бы она не плакала. Но, как ни странно, теперь ему, отчасти, это нравилось – она плачет, потому что волнуется за него, потому что рада скорому лечению. Она была искренна, когда называла его другом и говорила, что ей не все равно. Это были лучшие слова за последнее время. Значит, смысл жить еще есть. Смысл ходить в школу есть. Ради нее, чтобы она там не умерла со скуки. И чтобы он мог побыть рядом с ней.

Себастьян был так счастлив в тот момент, что почти перестал контролировать свои действия. Опомнился он только когда понял, что приблизился к девушке на достаточное расстояние, чтобы ее поцеловать. И тут же себя остановил. О каком поцелуе могла быть речь? Вряд ли бы ей понравилось целоваться с больным. Да и будь он здоровым, неизвестно, оценила бы она его порыв. Нет, нельзя ее целовать, хоть и безумно этого хочется.

Он проводил ее до дома и вернулся назад. Счастливый и окрыленный. Мама заметила эти изменения в сыне и стала о чем-то догадываться. Ну и пусть, подумал Себастьян, лежа в постели и уставившись в потолок. Зато у него есть смысл жить. Еще немного. Еще немного… Все окрыление в раз ушло, анестезия в виде счастья перестала действовать, горло заболело с новой силой. Жить? А долго ли еще он протянет? И есть ли смысл быть на виду у девушки? Или это был его, так называемый, последний глоток воздуха? Ведь он не вернется из Швейцарии. Точнее, вернется, но уже не сам, его привезет убитая горем мама. Резкие спазмы только подтвердили мысли парня, и последние остатки счастья покинули его. И сил притворяться не осталось. Но все же нужно было попытаться. Нельзя расстраивать Вирджинию.

Чертов идиот, он совсем забыл о выпускном бале! А ведь он ждал его, чтобы позвать Вирджинию на него. И признался бы ей там, наверно. Да, он сказал Адаму, что признаваться на выпускном в любви очень глупо и смешно, но Себастьян сам не знал, что сделать и как признаться в своих чувствах, поэтому ничего оригинальнее придумать не мог. И вот, теперь он понял, что эта возможность потеряна, ведь он уезжает. Лечение важно. Хотя… а так ли уж важно это лечение, если он все равно уже почти мертв? Может, стоит остаться и сходить на бал? На последнее красочное событие в его жизни? Она против. Она хочет, чтобы он поехал в Швейцарию и лечился. Такая смешная, все еще верит в это. Пускай будет так.

Каждый день последней недели Себастьян старался запечатлеть в своей памяти. Чтобы даже на расстоянии видеть образ Вирджинии перед собой. И чтобы последние дни дома не были лишены смысла и хоть каких-то воспоминаний. Опухоль уже была слишком большой, чтобы парень мог нормально говорить – он почти не повышал своего голоса, периодически издавал хрипы, кашлял. Но ему все еще удавалось делать вид, что все в порядке, и что он всего лишь бережет свои связки, не более того. За такой длинный период притворства он научился сдерживать боль, скрывать, как на самом деле плохо во время очередного ужасного спазма в горле, как хочется закричать и забиться в истерике от нескончаемых мучительных судорог. Весь день он терпел, притворяясь даже перед родителями, но стоило Себастьяну остаться наедине с собой, вся сила и самообладание тут же покидали его. На теле проступал пот, температура тут же поднималась, становилось невыносимо жарко, а боль в горле начинала набирать свои обороты. Каждую ночь он по нескольку раз прощался с жизнью, проваливался во тьму, а затем снова восставал из нее. И лишь с утра он открывал глаза и понимал, что еще одна страшная ночь позади, что он отсрочил свою кончину еще, как минимум, на 24 часа.

В последнюю их прогулку Вирджиния пришла в том сером платье. Конечно, она в любом наряде была прекрасна, но в этом платье она была похожа на настоящего ангела, и Себастьян не мог перестать любоваться девушкой. Еще в первый раз увидев его, он не мог отвести взгляда от девушки, постоянно ловил себя на этом и старался держать себя в руках, чтобы не выставить себя абсолютным кретином. И вот, теперь она тоже пришла в нем. Чтобы порадовать его напоследок, он знал это. И был безумно ей благодарен. Они как всегда гуляли и разговаривали. Хотелось сделать что-то необычное. Что-то внезапное, и что точно бы отложилось в памяти девушки. Чтобы она не забыла о пареньке с красными волосами и дурацкой походкой, когда его не станет. Всю прогулку Себастьян думал, что бы ему сделать, но так ничего и не смог придумать. Голос Кейт в голове не давал ему покоя. Он мешал ему, говоря, что все действия парня будут впустую и не принесут нужного эффекта, наоборот лишь все испортят. В самом конце прогулки, проводив девушку до дома, он снова предпринял попытку поцеловать ее. Успел вовремя остановиться – «С чего ты взял, что ей этого хочется? Ты думаешь, что раковые клетки за эту неделю стали приятнее на вкус? Конечно, она всегда мечтала поцеловать больного человека».

Последняя поездка от ее дома. Последняя ночь в своей комнате. Последний скудный завтрак в кухне – парень попытался хоть что-то в себя засунуть, чтобы немного притупить голод. Последний взгляд на дом. И город он запомнит именно таким, каким он видит его сейчас, в последний раз. Слишком много последних действий он совершил за эти пару дней. А что ему еще остается? Но это лишь первый шаг на пути к концу.

В ушах Филипсы, на коленях гитара (еще бы он положил свою Несси в багажник такси), папа спереди рядом с водителем, мама у окна, смотрит на город. Алиса прижалась к парню и положила голову на его плечо, обняла. Никто не говорил. Даже таксист молчал. Он тоже знает, что все плохо? Откуда? Почувствовал, что везет труп, который еще не до конца ушел в мир иной?

В наушниках играет подборка My Chemical Romance. Песни выбраны как нельзя лучше – про боль и страдания, истерию и безысходность. Эта группа никогда не отличалась оптимистичными текстами, но то, что играло сейчас, приводило парня в ступор и уныние. Даже его музыка теперь против него. Хотелось разрыдаться и закричать, но он держался. Он знал, что еще слишком рано для этого. Да и вообще, парень надеялся, что до самого конца сохранит свои чувства и боль в тайне, что не выдаст себя. Ну и пусть теперь все против него, хотя бы в этой маленькой битве он должен выиграть.

Она сдержала обещание, вновь надела его. Это немного ободрило парня – нет, весь мир не сможет на него ополчиться, Вирджиния все еще с ним. Она все еще верит и поддерживает. Так самоотверженно и наивно. И как же он мог забыть о сестре и друзьях? Алиса не отходила ни на шаг, Малком говорил всякую чепуху, Кейт расплакалась. Все эти действия были такими разными и непохожими друг на друга, но Себастьян знал, что за ними скрываются самые искренние и преданные чувства. Они тоже в него верят. Верят, что он вернется. И даже не пытаются запомнить этот момент, как это делал Себастьян, прощаясь со всеми. Остается надеяться, что в их памяти достаточно прекрасных моментов с ним, поэтому они будут его помнить даже когда он уйдет.