Страница 28 из 70
Миа всегда была честной с ним, она никогда ничего не скрывала. Как так получилось, что у нее есть тайны? Еще и такие, как те, что он узнал. Может быть так, что это и его вина? Звучит, конечно, бредово, но, а вдруг? Она ведь абсолютно всё ему рассказывала. Кевин закопошился на его руках. Окончательно проснулся, требовал внимания. Оливер посмотрел на ребенка. Это их общий сын, она не отказалась от него, хотя могла это сделать. Даже оставшись, по сути, одна, она не отказалась от ребенка. Она так его защищает и любит. Она постоянно с ним, а если остается без него — с ума сходит, словно его забрали навсегда. Она не могла врать. Тем не менее, она это делала. Наверно, на это были причины.
— Я вернулась! — громко сказала Миа, хлопнув входной дверью. Кашлянула. — Вы где? — она прошла по коридору, ища мужа и сына. Те заканчивали обедать. Точнее, Оливер закончил кормить ребенка. Тот был весь перепачкан в каше и очень радовался этому. Малыш хохотал и стучал ложкой по столу. — Я смотрю, вам тут весело, — хмыкнула женщина, подходя ближе. Увидев ее, ребенок тут же бросил ложку и потянулся к маме. — Что такое? Как дела, мелочь? — она взяла сына на руки, вытерла ему лицо и чмокнула в щеку. — Хорошо вел себя? — она пощекотала ребенка и посмотрела на Оливера. — Он не мешал тебе? — тот закачал головой. — Это хорошо, я переживала, — снова чмокнула сына и прижала к себе сильнее. Тот обхватил ее ручками за шею.
— Он по тебе скучал, — протянул Оливер, наблюдая эту картину. И так довольная женщина расплылась в улыбке.
— Правда? — кивок в ответ. — А до этого не скучал, что ли? — она хохотнула и посмотрела на сына. — Мелочь, а ну-ка признавайся, ты по мне скучал? — она вновь его защекотала. Ребенок засмеялся и попробовал защититься, но у него это не вышло. — Чумазый какой. Идем мыться, карапуз, — она направилась к выходу, но Оливер ее остановил.
— Миа? — женщина обернулась на зов. Кивнула. — Что врач сказал?
— А, все нормально. Жить буду, — хмыкнула она.
— А твоя… Ну, ты лечилась…
— Туберкулез? Это не он, легкие чистые. Я не заразная, так что этот господин от меня никуда не денется, — прижала сына к груди. — Всё? Тогда мы пошли мыться. Еще раз спасибо, очень выручил, — она вышла из кухни, разговаривая с ребенком.
Оливер вновь остался один. Он стоял все это время, оперевшись на барную стойку, наблюдая за поведением Мии. Даже если она — человек, который обманывает, все равно она прекрасна. Хотя бы потому, что так любит их общего сына. Оливеру не верилось, что ребенок мог быть не его. Миа была верной, его ревность никогда не была оправдана. Ну или была один раз, но Кевин здесь точно не причём. И ведь она сама столько раз повторяла, что это его ребёнок. Наверно, не стоит равнять всех людей под одну гребенку. Конечно, есть отвратительные люди, в которых нет ничего святого, а есть те, кто мог оступиться всего один или два раза, но сделал много хороших вещей. И, пожалуй, Миа относилась ко второму типу, так для себя решил Оливер. Внезапно нахлынувшие воспоминания только подтвердили его мысли, он снова увидел перед собой девушку с большим букетом цветов, смущенным взглядом и робкой улыбкой. Такая не может быть плохой.
========== Девушка с лавандовым букетом ==========
Мужчина размышлял о Мие, Кемероне, ребенке, добре и зле всё оставшееся до конца дня время, наблюдая за женой и сыном, их беззаботным досугом, и ближе к вечеру рискнул заговорить.
— Э, знаешь, — неуверенно начал он, поймав Мию в коридоре на втором этаже. Она вышла из спальни, направлялась в ванную. Заметив смятение на лице мужа, улыбнулась и кивнула. — Я, это… Извини за грубость.
— Ты быстро вернулся, — продолжая улыбаться, сказала она. Оливер ее не понял и скривился. — Не важно, — Миа хихикнула. — Теперь ты готов меня выслушать?
— Имеет значение, что ты хочешь мне сказать? Я, вроде как, смирился, если честно… — он не успел договорить.
— Для меня имеет. Я хочу, чтобы ты меня послушал, — она перебила его. Глубоко вздохнув, тот согласно кивнул. — Чудесно, тогда подожди немного, я схожу в душ. Кевин в спальне в своей кроватке. Я его игрушками и подушками обложила, чтоб он ничего не натворил, не хотела тебя отвлекать, но если ты свободен… — она указала на спальню и пошла дальше.
Что она хочет ему рассказать? Почему изменила? Разве это имеет значение? Оливеру не хотелось этого знать. Неприятно думать, что твоя женщина может быть с кем-то другим, и уж тем более не хочется слышать, почему и как это было.
— Главное, что я хочу до тебя донести — я не спала с твоим другом, — проговорила Миа, садясь перед Оливером. Тот вместе с ребенком расположился в зале на полу, Кевин играл с кубиками.
— Слушай, не надо обманывать меня, если это было. Просто скажи, как есть, — от того, что она оттягивает с правдой, никому легче не будет. Пусть сразу говорит, что и как.
— Так я и говорю — не спала. Что сложного? Ну да, это чуть не случилось, но ключевое слово здесь «НЕ СЛУЧИЛОСЬ», — она на мгновение отвлеклась на ребенка, он выкинул один кубик от остальных, женщина вернула ему. — На, потерял, — снова обратилась к Оливеру. — Правда в том, что я собиралась с ним переспать, но не сделала этого. За это он и ненавидит меня. Я его кинула.
— Так, погоди, когда это произошло? — быстро проговорил Оливер. Он оторопел и ничего не понял. У Кемерона и Мии взаимная неприязнь появилась очень давно, он не помнил, когда именно. То есть, их недоинтрижка была, как минимум, лет семь назад? Мужчину передернуло от этой мысли.
— Спустя полтора месяца после того, как я рассталась с Ньютом.
— Да что ж всё вокруг этого придурка вертится? Он тут причем? — он стал раздражаться. Внутри что-то сжалось.
— Хм, — Миа слегка улыбнулась и опустила глаза. Закусила губу. — Мы расстались, ведь я не захотела ему потакать, потому что моя мама воспитала слишком принципиальную дочурку. Я понимала, что поступила правильно, ведь если он уже из-за этого меня бросил, значит, я и не нужна ему была. А с другой стороны, мне было жутко обидно и больно, — она неловко повела плечами. — Я же любила его, все-таки. И… Ну какая разница, до свадьбы, после, в пьяном угаре или еще как? — она подняла глаза и посмотрела на Оливера. Это был не риторический вопрос, она ждала ответа. Мужчина скривился и отрицательно закачал головой. Миа с тоской хмыкнула. — Есть разница? — на это он кивнул, она улыбнулась шире, получив свой ответ. — Ладно, значит, есть, но я тогда думала, вдруг, нет никакой разницы, а я потеряла любимого человека.
— Ты не рассказывала мне об этом, — тихо проговорил он.
— Так, а ты занят был, у тебя же там с Гвен были проблемы, — снова потупила взор и стала покусывать губу. — Грузить тебя не хотелось, но и в себе держать не могла. Нужен был мужской совет. Да даже не совет, а одобрение, мол, я такая молодец. А ты недавно познакомил меня с друзьями, Кем мне показался самым забавным. Я с ним иногда общалась, и в один раз спросила его, правда ли, что для мужчин секс так важен? В итоге, я все ему рассказала. Ну и… — она замолчала.
— Хочешь сказать, он так взял и переубедил тебя? Верится с трудом, — он сказал это не с раздражением или злобой, скорее с ободрением и пониманием. Миа услышала это.
— Конечно, нет. Он делал это долгое время. Сказал, что это реально очень важно, и что я сама виновата. Я с ним спорила, а он гнул свою линию. Он говорил, что это случится рано или поздно, и глупо из-за предрассудков так себя вести.
— Да ладно? Он так тебе говорил? — Оливер перебил ее, он не мог в это поверить. Кто дал Кемерону право так говорить с ней? Раздражение брало верх, мышцы по всему телу стали сокращаться от напряжения. Может, он и разделял точку зрения друга, но речь сейчас шла о его жене, а не о какой-то подружке, так что нельзя просто так это терпеть.
— Ага. Он повторял и повторял это, пока в один день я не сказала, мол, да, я неправа, а ты прав. Помоги мне, я не знаю, что делать.
— Чего?! Ты с ума сошла? — воскликнул мужчина, забыв, что нужно сдерживать себя. Миа опустила голову сильнее, погладила сына. А Оливер отказывался понимать, что происходит. — Почему ты не сказала мне?! Какая, к черту, Гвен, Миа?! — он почувствовал, как напряглись нервы. Непроизвольно сжал кулаки. — Мы были с тобой друзьями, а друзья помогают друг другу! И плевать я на эту Гвен хотел, мне ты была куда важнее! — закончив свою тираду, он раздраженно вздохнул и схватился за голову.