Страница 36 из 41
— Я был не прав, Леся. Но я хочу, чтобы ты понимала…
— Что понимала? — съязвила я, в очередной раз пытаясь его оттолкнуть. — Что я шлюха, готовая трахаться за деньги с кем угодно? Так ты мне это уже весьма доходчиво объяснил!
— Леся… — протянул Влад с таким страданием в голосе, что я замолчала, взглянула ему в лицо. Оно показалось мне каким-то серым. — Я идиот. Я самый большой в мире идиот. Но я тебя люблю.
Я вздрогнула, услышав это слово. Вновь ударила Разумовского ладонью по груди и прошипела:
— Это не любовь. Страсть и похоть. И больше ничего!
— Неправда, — сказал он с горечью. — Но я понимаю, почему ты думаешь так. Я… действительно пользовался тобой. Мне довольно редко бывает легко с людьми, а с тобой было очень легко. Мне нравилось вместе обедать, смеяться, дразнить тебя. Я не имел цели тебя соблазнить, Леся. Ты была мне симпатична… Меня только бесило то, как ты боишься увольнения. Как выполняешь всё, что я скажу, стоит только произнести «уволю»…
— Так и не произносил бы! — воскликнула я, чувствуя, что из глаз брызнули слёзы. — Разве это очень сложно? Нашёл себе развлечение!
— Ты не была развлечением, Леся, — произнёс Влад твёрдо, покачав головой. — Именно поэтому я не смог остановиться в вечер корпоратива… Я слишком долго подавлял в себе желание обладать тобой. И спрятал свои истинные чувства за объяснениями о том, что хотел проучить тебя.
А потом была командировка. Ты спрашивала, зачем я повёз тебя с собой? Я просто хотел, чтобы ты немного расслабилась. Это была попытка загладить свою вину за то, что случилось. Ты не представляешь, что я ощутил, когда понял, что был у тебя первым. И сделал всё так… грубо.
— Ты меня не насиловал, — сказала я тихо. Хоть я страшно злилась на Влада, мне не хотелось, чтобы он переживал за мой первый раз.
— Не насиловал. Но это было слишком жёстко. Ты милая и нежная девочка, ты заслуживала иного.
Я вновь начала вырываться, злясь на саму себя. Не нужно его слушать, Леся! Растаешь и простишь. Дура!
— Отпусти!
— Леся, я должен сказать… Я не собирался спать с тобой в командировке. Я вообще больше не собирался с тобой спать… Но не выдержал. И знаешь… когда ты начала отвечать на мою страсть, я почувствовал себя счастливым. Плюнул на все здравые размышления…
А потом услышал твой разговор с мамой по телефону и вдруг осознал… Ты просто не можешь мне отказать. Ты делаешь всё, чтобы не потерять работу. Нет, Леся, я не думал плохо о тебе — я думал так о себе. Я ведь понимал, что будь твоя воля — ты не допустила бы подобной ситуации. Ты просто не могла сказать мне «нет». Боялась. Я прав?
Я не хотела отвечать. И слушать тоже не хотела.
Но Влад вновь не оставил мне выбора…
— Я пытался отдалиться от тебя, Лесь. Но у меня не получилось. Именно тогда я и начал задумываться: почему? Я никогда и ни с кем так не сближался. Мне постоянно хотелось обнимать тебя, даже усталость отступала. И я решил попытаться сделать наши отношения чем-то большим. И почти сразу понял: да, ты нужна мне. Целиком и полностью.
Влад попытался поцеловать меня в макушку, но я дернула головой, отстраняясь.
— Ты предложил Юрьевскому забрать меня. Я слышала ваш разговор. Тогда, в твоём кабинете.
— Слышала? Не знал. Леся, Макс — мой друг. И он не такой плохой, как ты могла подумать. Просто очень несчастный. Я тогда решил — лучше, если ты будешь работать рядом, но не со мной. Потому что наши отношения изначально пошли по неправильному пути. Я хотел, чтобы ты не зависела от меня, Лесь. Чтобы могла сказать «нет», не боясь увольнения. Разве это плохо?
Я перестала вырываться, задумавшись.
Я совсем не рассматривала те слова Влада с этой точки зрения…
— Я полагала, что надоела тебе…
— Нет, — он чуть улыбнулся. — Наоборот. Я работать не мог, всё время хотел позвать тебя к себе в кабинет — чтобы ты просто была рядом. Но Макс… он усомнился в твоей искренности. Дело не в тебе, Лесь — когда-то его очень жестоко обманула одна девушка, которую он любил. Макс мой друг, и я… разрешил ему тебя проверить.
Влад вздохнул, чуть сжал пальцы на моей талии.
— Значит, была договорённость… — прошептала я едва слышно.
— Была, — кивнул Разумовский. — Но мы… два дурака, Лесь. Когда ты позвонила Максу, я находился рядом с ним и слышал всё, что ты говорила. Прости…
— За что? — съязвила я горько. — Что всё слышал? Или что считал меня шлюхой?
— Леся…
Наверное, это его «прости» стало последней каплей. Я вдруг окончательно разрыдалась.
— Ты… гребаное чудовище! — заорала я чуть ли не на весь сквер. — Как ты вообще… мог такое подумать?! Ты чуть не поимел меня в задницу, а сейчас припёрся пьяный и хочешь, чтобы я тебя простила. Может, мне ещё ботинки тебе языком облизать?!
Я всхлипнула и замолотила по его груди с удвоенной силой. Влад зашипел и ослабил хватку настолько, что я смогла наконец вырваться и побежала прочь.
Но бег мой длился недолго. Он вновь настиг меня, обнял, прижался и, повернув лицом к себе, поцеловал — долго, сладко…
— Ненавижу тебя, Разумовский, — прошептала я, когда Влад оторвался от моих губ и переключился на совершенно мокрые щёки. Оттолкнула его, вытерла слёзы с глаз. — Ненавижу… И не прикасайся ко мне больше… Мне противно…
— Я сам себя ненавижу, — сказал он тихо. — А тебя люблю, Лесь. Очень люблю.
— Нет, — я покачала головой. — Так не любят. Ты… вы не понимаете. Нельзя постоянно подозревать того, кого любишь, в недостойных поступках. А ты… вы то хотели меня проучить, то обвиняли, то проверяли. Дальше что придумаете? Может, детектор лжи?
— Леся…
— Хватит, — поморщилась я. — Это не имеет значения. Я тебе… вам всё равно не подхожу.
— Что? — Влад сделал шаг вперёд, поднял моё лицо и, вглядевшись в заплаканные глаза, нахмурился. — С чего ты это взяла?
— Глупый вопрос. Ты… вы нас рядом в зеркале видели?
— Видели, — ответил он раздражённо. — И что?
— И то. Да и сегодня… ты ведь был в моей квартире, наблюдал, как я живу. Это совсем другой мир, Разумовский, совершенно. Ты хочешь стать частью этого мира? Вряд ли. Ты хочешь меня, но не мой мир.
Он нахмурился ещё больше.
— Я не понимаю тебя, Лесь.
— И не надо. Просто уходите.
Влад молчал некоторое время, продолжая хмуриться.
— Ты действительно этого хочешь?
Хотела ли я, чтобы он ушёл? Конечно, нет. Но так было нужно.
Если на своём пути ты встречаешь тупик, единственный выход — повернуть назад. И нам обоим было необходимо это сделать.
Я кивнула — просто не могла говорить. Тогда он вздохнул, наклонился, в последний раз ожёг поцелуем мои губы — и ушёл.
Всё, Леся. Ты же знаешь — сказки имеют свойство заканчиваться. И увы — в жизни они, как правило, заканчиваются плохо.
Дома мама с папой загадочно молчали. Ничего не говорили и не спрашивали. Мне очень хотелось попенять маме за то, что сказала Владу, где я — как иначе он мог узнать про сквер? — но я не стала этого делать. Не знаю уж, что он им наговорил… Он ведь обаятельный. Задурил родителям головы…
А на следующий день я нашла рано утром на своём столе белую розу и открытку.
Я никогда не говорила Владу, что люблю белые розы…
А внутри самой открытки была надпись:
«Я не сдамся».
Немного поплакав, я отправилась на кухню, где уже завтракали мама с папой.
— Мам? Как это попало на мой стол?
Она даже не стала оборачиваться: сразу поняла, о чём я говорю.
— Дед Мороз принёс.
— До Нового года ещё две недели, какой Дед Мороз…
— А он заранее. Это аванс.
Я схватилась за голову.
— Мама!
И тут вмешался папа.
— Ладно тебе, Лесь. Хороший же мужик. Ну сглупил. Это бывает у нас… иногда. Очень редко. Да, Валюш?
Мама хмыкнула.
— Конечно, Миш. Очень редко.
Родители засмеялись, но я это веселье не поддержала.
— Пап, — нахмурилась я. — Я не понимаю. Откуда ты знаешь, что он хороший мужик? Ты же его видел исключительно пьяным, как свинья…