Камила

Айбарчин-апа вышла во двор, приставила тяжелую лестницу к стене дома и забралась на чердак. Там отыскала небольшую плоскую шкатулку, аккуратно завернутую в целлофан, где хранился альбом с фотографиями матери девушки в студенческую пору.

Камила рассматривала старые фотографии со слезами на глазах, а Айбарчин-апа рассказывала ей о судьбе матери. Когда девушка пролистала альбом до середины, ее взгляд остановился на фотографии, где рядом с Гуландом стоял симпатичный чернобровый молодой человек – отец Камилы.

Глава 9 

Камила окончила среднюю школу "на отлично" и решила осуществить свою мечту – изучить английский язык в университете, где когда-то училась ее мать. Чтобы это сбылось и девушка не испытывала нужды, Айбарчин-апа много работала: стирала чужим людям, шила, работала на табаке, разводила шелковичных червей и заготавливала коконы, старалась побольше вырастить в своем саду и огороде на продажу. И ей удалось скопить немного денег. Так что Камила может спокойно ехать в город.

Тяжело было на душе у пожилой женщины, когда на автовокзале провожала Камилу и ее подружку Шахисту. Хотя девушки пока ехали лишь сдавать документы, Айбарчин-апа не находила себе места. "Не хочется мне расставаться с Камилой даже на короткое время", – подумала она, когда автобус тронулся с места, увозя будущих студенток в большой город.

***

Назвав свою единственную дочь Гуландом, Максуд, сам того не подозревая, создал для себя еще одну проблему. Дильфуза в общении с ним стала более сдержанной, а в последние месяцы ревность в ней заговорила во весь голос. Каждый раз, когда муж возвращался домой поздно, то обязательно в семье возникал скандал. И в этот раз случилось именно так. Приехали зарубежные партнеры, и Максуд весь день знакомил их со своим предприятием, а вечером иностранных гостей пригласил на ужин в ресторан отеля "Интурист". И, как водится, просидели до утра.

Дильфуза всю ночь не ложилась спать, беспокоилась, волновалась. А подвыпившего мужа встретила словами, процеживая их сквозь зубы:

– Я знаю, почему свою дочь вы назвали Гуландом! Мне это надоело. Сколько можно терпеть?! Можете идти к своей первой любимой…

Слова жены тяжело ранили Максуда. Сердце сжалось от боли: "Откуда Дильфуза знает о Гуландом?" – промелькнуло в его голове. "Ах, да. Ведь я сам рассказал молодой жене в первые дни после свадьбы о своих однокурсниках и показал студенческий фотоальбом. Листая его, Дильфуза обратила внимание на фотографию самой красивой девушки – Гуландом." Максуд назвал жене ее имя, не предполагая, что это аукнется через столько лет".

До чего же догадливы эти бабы! Им достаточно услышать из уст мужей имя другой женщины, а остальное дополнит их ревнивое

воображение. Будут исподлобья поглядывать на своих чуть-чуть запоздавших с работы мужей, даже позволят себе присмотреться – не остался ли на лице след от губной помады, понюхать – не пахнет ли от них чужими женскими духами.

Дильфуза все не могла успокоиться. Она то рыдала, неосознанно добиваясь, чтобы муж пожалел ее, то кричала на него, не подбирая слов.

– Я, как дура, сижу целыми днями и ночами дома, ожидая вас, а вы… всю ночь где-то шляетесь, развратничаете со шлюхами. Чем лучше меня ваша Гуландом?! Ответьте, почему вы любите не меня, а эту потаскуху, которая сегодня с одним, а завтра с другим…

– Хватит! Перестань! – не выдержал Максуд этого потока брани. – Прикуси язык. О чем ты говоришь?! Ее ведь нет среди живых!

Максуд побледнел, голос его дрожал, и телом овладела нервная дрожь… Он терял контроль над собой. Захотелось ударить жену, но сдержался, выбежал из дома и, не желая думать ни о чем, сел в свой "Лимузин", выехал за ворота и нажал на "газ", стремясь выжать из машины предельную скорость…

***

Камила с подругой приехали в город к десяти часам утра. Узнав у прохожих, где находится университет, сели в городской автобус. Через полчаса были уже на остановке около учебного заведения. Осталось только перейти дорогу. Посмотрев по сторонам, как их учили в школе, девушки стали переходить на противоположную сторону. И вдруг из-за поворота с бешеной скоростью выскочила длинная белая машина. Камила не успела ничего сообразить, как оказалась под колесами автомобиля. Шахиста, увидев подругу, лежащую на обочине в луже крови, истошно закричала.

Максуд, ошеломленный происшедшим, выскочил из машины и, расталкивая начавших собираться зевак, подбежал к бездыханной, истекающей кровью Камиле. Не ожидая приезда "скорой помощи", дрожащими руками подхватил тело девушки и с помощью ее подруги, поддерживающей голову Камилы, и сердобольных прохожих уложил на заднее сиденье "Лимузина", усадил рядом с собой Шахисту и погнал автомобиль к ближайшей больнице, полностью сосредоточившись на дороге, боясь сбить еще кого-нибудь.

А рядом с Камилой сидела другая девушка, очень похожая на нее. Плечи Гуландом сотрясались от плача. Но никто не видел ее и не слышал…

Глава 10 

Серые облака, заполонившие небо, сгущались, становясь, все темней и темней. И тут из-за черных туч показалась арба. Запряженный в нее осел стучал копытами, как по выложенной камнями дороге. Скрипели большие колеса. Садык-арбакеш со своей женой Хадичой сидели, прижавшись, друг к другу. Вдруг поднялся ураган и начал раскачивать арбу из стороны в сторону, а затем подхватил, поднял в воздух и завертел, словно мельницу. Хадича-апа чуть не упала на землю, но успела обеими руками ухватиться за колесо, повиснув над облаками. А Садык-ака судорожно сжимал вожжи, пытаясь удержаться на арбе.

Айбарчин-апа, в ожидании Камилы уснувшая на суре, проснулась в испуге. Сердце ее бешено колотилось. Надо же такому присниться?! Она поспешно зашептала слова молитвы.

***

Темнело. А Камилы все не было. Вдруг с улицы донесся шум подъехавшей машины, и тут же во двор вбежала Шахиста:

– Тетя, тетя, переоденьтесь, поедем в город, заторопила она и сбивчиво объяснила: – Поедем навестить Камилу. Она лежит в больнице, в тяжелом состоянии. Ее сбила машина.

Айбарчин-апе показалось, что небо обрушилось на нее. Она побледнела, ноги стали подкашиваться. Если бы не Шахиста, поддержавшая ее, пожилая женщина упала бы на землю.

За рулем машины Айбарчин-апа увидела незнакомого богато одетого мужчину лет тридцати пяти – сорока с проседью на висках. Максуд подробно рассказал о случившемся несчастном случае. Пожилая женщина расплакалась, и ему пришлось ее успокаивать. Когда Айарчин-апа немного пришла в себя, Максуд завел машину и белый "Лимузин", поднимая клубы пыли, помчался по дороге по направлению к городу.

Несколькими часами позже они уже были в частной больнице доктора Акрамалиева. В это время судьба Камилы решалась в операционной. Айбарчин-апу усадили в приемной на стул. И она вздрагивала каждый раз, когда хлопали двери или мимо проходил кто-нибудь в белом халате. И вставала – ждала, чтобы ей что-нибудь сказали о состоянии Камилы. Шахиста, как могла, успокаивала ее:

– Тетя, успокойтесь. Вот увидите, Камила поправится. Это я вам говорю. Вот увидите…

Девушка старалась быть убедительной, а у самой сердце сжималось от страха, и она с тревогой посматривала в ту сторону, где находилась операционная. Максуд же все это время ходил взад и вперед, курил сигареты одну за другой.

Операция длилась несколько часов. Врачи сделали все возможное, чтобы спасти Камилу.

Выйдя из операционной, доктор Акрамалиев подошел к Максуду.

– Доктор, – встретил тот хирурга, – каково состояние девушки?

– Тяжелое, очень тяжелое. Сильно пострадала голова, руки-ноги тоже. Если даже поправится, боюсь, чтобы не стала инвалидом.

– Можно надеяться на хорошее?

– Все зависит от Аллаха. Не скажешь о плохом, не случится и хорошее. А кем она будет вам?

– Никем… Но, доктор, она должна жить. Я на все готов, лишь бы она не умерла. Хочу, чтобы она поскорее выздоровела.