Разведи Огонь

- Ты бросаешься из крайности в крайность, - заявил Канаме. – Ты не доверяешь ни одному вампиру, и ты решил заручиться поддержкой охотников.

- Не к феям же лесным мне идти, - саркастично заметил чистокровный.

- Он – убийца вампиров с самого рождения. Сомневаюсь, что вот так резко он поменяет свое мнение и начнет нас защищать.

- Хорошо, - Харука хлопнул по столу. – Назови мне хоть одного человека среди вампиров, которому я могу доверять.

- Айдо, - уверенно и не раздумывая, ответил Канаме. – Айдо Нагамичи – твой верный союзник. Или ты и ему не доверяешь?

Чистокровный в размышлении потер виски.

- Не знаю, я ожидаю предательства ото всех. Тем более от Ридо можно ожидать чего угодно, не сомневаюсь, что ему удастся подкупить любого, кто ему понадобится. Ичиджоу я уже не доверяю, после того как он убрал собственного сына. Что-то тут не так.

- Согласен, - кивнул Канаме, - и почему-то мне кажется, что он связан именно с Ридо.

- Вот видишь, - Харука ткнул пальцем Канаме в грудь, - а ведь я всегда считал Ичиджоу преданными друзьями нашего клана. Но если ты его подозреваешь, то у меня и вовсе сомнений нет. Чего же я тогда могу ожидать от Айдо?

- Клан Айдо верно служил нам, Куранам, с незапамятных времен, когда они еще были чистокровными и не смешали свою кровь с людьми и аристократами. Ичиджоу, в общем-то, тоже меня никогда не предавали. Это сейчас, с отменой монархии, у вас творится какое-то светопреставление.

Харука горько усмехнулся.

- Интересно то, что мы против Ридо, который пытается эту монархию восстановить.

- Я против тирании. И если монархия предполагает, что правитель должен быть тираном, то в аду я видал такую монархию.

- А вдруг он станет превосходным королем? – хитро сощурившись, спросил Харука. Канаме расширил глаза от удивления.

- Издеваешься?

Харука поднял руки вверх, будто он сдается.

- Кстати, хотел спросить. Этому охотнику, Кроссу, уже около трехсот лет. Я пытался узнать о нем что-нибудь и выяснил только, что его называют «вампир без клыков» и что он совершил какой-то ужасный грех в прошлом, в результате чего он и получил это долголетие и молодость. Что, по-твоему, это может быть? Хотя бы примерно.

Канаме сложил руки на груди и посмотрел на Харуку в упор.

- Могу сказать точно. Охотники – те же люди, у которых усилены реакции и все пять органов чувств. Но чтобы получить физическое превосходство и практически непобедимость, надо не просто быть великолепным охотником, - Канаме замолчал на секунду, выдерживая паузу. – Кросс явно пил кровь чистокровных. В больших количествах. В настолько больших, что он до сих пор жив и молод, и останется таким еще долгое время.

Харука был ошарашен, но все еще недоверчиво смотрел на мальчика. Тот снисходительно усмехнулся и склонил голову набок.

- Каждый, кто стоит на несколько ступеней выше себе подобных, приносит в жертву что-то, что очень ценно. В данном случае – честь и уважение. Более чем уверен, что многие в мире охотников не просто не одобряют, но презирают его за это. Однако, мое уважение он этим способом явно заполучил.

- Что ж, - растерянно произнес Харука, - если он пошел на это…

- Я все еще сомневаюсь, Харука, - мягко перебил Канаме, вставая с кресла. – Но время все расставит по своим местам, не так ли?

Всем своим видом он дал понять, что разговор на эту тему окончен. И когда уже его рука опустилась на ручку двери, мужчина полушепотом его спросил:

- А могу ли я верить тебе, Прародитель?

- Не беспокойся, - не оборачиваясь, ответил мальчик, - я не забуду, что вы для меня сделали.

«Да, я не забуду. Я не забуду, тот страх и ужас, что мне пришлось испытать. Я не забуду пустой гроб, в котором лежали окровавленные детские одежды. Я не забуду, как высасывал душу из младенца вместе с его кровью. И я не забуду ту надежду, что подарила мне Юуки, когда я посмотрел в ее глаза. Не забуду, что эти глаза напоминают мне о Саюри».

___________________________________________________

* Если кто не замечал (а лично я не замечала, пока не увидела отдельную картинку), то этот рисунок совпадает с тем, который образуется при выстреле из “Кровавой Розы”.

** Угрюмость Кайена - не ОСС. В манге, в экстра-главе, где рассказывается, как Кросс познакомился с Куранами, показано, что ректор был вовсе не белым и пушистым, каким мы его знаем. Именно Кураны изменили его представление о вампирах, после чего он бросил охоту, занялся Академией и в корне изменился.

========== Глава 22: Зарево ==========

Заключенный в хрупкое тело малолетнего дитя, тысячелетний монстр взирал печальными глазами на жемчужную Луну. Единственная его подруга, которая не умерла, не предала, не растворилась в бурном потоке времени, с охотой вступила с ним в разговор. Им было что рассказать друг другу. Молчаливая беседа двух одиночеств – живого и неживого – продолжалась уже полночи, и никто не посмел им мешать. Даже Джури, зашедшая в его комнату и увидевшая мальчика, стоящего у окна, поспешила тихо закрыть за собой дверь. Она уже достаточно прожила, чтобы понимать, что такие моменты были необходимы. Без них можно было сойти с ума. Хотя, быть может, все было наоборот: именно постоянное терзание памяти пожелтевшими от старости воспоминаниями приближало неминуемое безумие. Но Канаме было лучше знать, что ему следовало делать, а что нет.

Луна, нежно обволакивая мальчика прозрачными шелковыми лучами, напоминала ему о глубокой древности, о том времени, когда все началось…

Он сдался. Когда Саюри пришла в очередной раз (и он уже сбился, в который по счету – так часто она появлялась), он согласился покинуть деревню и примкнуть к общине бессмертных. Люди, испытывавшие к нему суеверный страх, теперь осмелели при виде покидающего их чудовища и провожали его нелицеприятной бранью и руганью, выражая сомнительную радость по поводу того, что деревня наконец очистится от присутствия демона. Но Канаме – как его изволила называть Саюри – не чувствовал обиды. Он знал: будь он таким же смертным и бессильным существом, как они, он бы тоже боялся.

Неделя пути на крепких лошадиных спинах и всего десяток ненароком оброненных слов. Саюри не хотела давить на него – Канаме сам заговорит тогда, когда посчитает нужным. Или тогда, когда ситуация его заставит. Ждать долго не пришлось: как только Канаме опустил ноги на холодную землю возле каменного дома общины, длинного и высокого – в пять этажей, десятки любопытных глаз бессмертных устремили на него свой взор, а тихие голоса подозрительно приветствовали его.

- Добрый вечер, - вежливо ответил им Канаме, окидывая усталым взглядом собравшихся. Он молча воззвал о помощи к Саюри, и ее громкий, но мягкий голос разлился по территории общины:

- Этот мужчина – еще один бессмертный. Я нашла его в горной деревне, к северу отсюда. Зовите его Канаме и знайте – он старше любого из вас.

- Даже старше Ханадаги-сама? – донесся из недр толпы звонкий голос, явно принадлежавший молодому человеку. Саюри всмотрелась в толпу и недовольно сощурила взгляд, когда увидела лицо говорившего.

- Да, Кумоидэ. Наверняка.

По толпе прошелся почти испуганный шепот. Саюри жестом указала Канаме следовать за ней. Они пересекли порог дома и направились на второй этаж, где, по словам девушки, их ожидал глава общины. Сами же члены этой общины бессмертных кровопийц называли себя Ковеном – мрачное, но до боли подходящее название для подобного рода поселения. Сюда съезжались все бессмертные, которых члены Ковена находили во всех уголках государства и привозили сюда – подальше от людей, которые чурались необъяснимой силы новой расы. Главой Ковена был Ханадаги Рюо – самый старый кровопийца среди всех известных. Был им, пока Саюри не нашла Канаме. Ее письмо об этой новости, пришедшее заблаговременно до их приезда, привело Ханадаги в замешательство, однако будучи мудрым человеком, он терпеливо дожидался Канаме, готовясь, если потребуется, отдать титул главы Ковена бессмертному, втрое старше него.