Разведи Огонь

- Что это было? – растерянно спросил Такума, переводя взгляд с двери на Канаме. Тот хмыкнул.

- Я силой мысли открыл эту дверь. Правда, здорово?

Ошеломленный Ичиджоу ничего не ответил, а лишь с открытым ртом последовал за чистокровным мальчишкой, который без тени страха шагнул в темное помещение.

Войдя внутрь, Канаме повторил фокус с щелканьем пальцев и возгоранием огня, и десятки факелов, развешенных по высоким стенам, тут же осветили огромную полупустую залу. От внезапного света по стенам зашевелились стайки летучих мышей. Внушительной черной тучей они взвились вверх под потолок, застыли на мгновение и начали метаться в поисках тени. Канаме неотрывно следил за летучими тварями, затем резким движением руки заставил несколько факелов в дальнем углу залы потухнуть – туда-то и направилась с глухим шорохом крыльев и мерзким писком живая туча. Глянув под ноги, чистокровный мальчик заметил несколько мраморных ступеней и осторожно нажал ногой на первую, как бы проверяя, не провалится ли он, если ступит на древние плиты. Убедившись, что спуститься можно вполне безопасно, он двинулся вниз, но, не услышав сзади никаких звуков, хотя бы даже всхлипов, он обернулся и вопросительно посмотрел на Такуму, в оцепенении глядевшем в дальний угол, куда только что направились летучие мыши.

- Они не настоящие, - словно прочитав его мысли, ответил Канаме. – Они сделаны из крови чистокровных.

- Откуда тебе знать? – неверяще глядя на своего друга, задал вопрос Такума.

Канаме лишь пожал плечами.

- Просто знаю. Идем.

Мальчик не озвучил вслух: ему казалось, что эти животные были сделаны не просто из крови чистокровных, а из его собственной. Отец не раз ему рассказывал, что чем старше чистокровный вампир, тем больше энергии он накапливает, и тем сильнее становится его кровь, которую можно было использовать в самых различных целях. Чистокровный может создать из своей крови различных животных-наблюдателей – что-то вроде фамильяров, которые связаны телепатически со своим хозяином. Вампир может принимать их облик и перемещаться таким образом из одного места в другое, а также может использовать их для наблюдения, что первоначально и входило в функцию фамильяров, когда их только начали создавать. Канаме знал, что лес, который окружал их особняк, населен черными волками-стражами, и они, как и эти летучие мыши, были созданы из крови. Он не раз видел этих животных и точно знал, что хозяином, сотворившим их, был Харука. Также Канаме знал, что если создатель умирает, то и фамильяры гибнут. Именно поэтому лес и особняк охраняли волки Харуки, а не его отца и не деда. Впрочем, если вампир был близко знаком с чистокровным создателем и знал точно, что перед ним фамильяр, а не настоящее животное, то хозяина можно было определить без труда.

Это и настораживало Канаме: запах крови и энергетика летучих мышей принадлежали ему. Но он был слишком мал, чтобы создать их, к тому же, он не помнил, чтобы занимался чем-то подобным. Это все было странно. Гораздо страннее, чем его сны.

И чем ближе он подходил к огромному гранитному саркофагу, тем сильнее нарастало беспокойство. Встав вплотную перед каменным гробом, Канаме охнул.

«Здесь покоится великий Прародитель, первый Король всех чистокровных и кровопийц Куран Канаме» - гласила надпись на саркофаге.

- Кана-кун, здесь похоронили тебя?! – с круглыми от ужаса глазами воскликнул Такума, вцепившись зачем-то в плечо друга.

- Так-кун! – строго возразил Куран-младший, резким движением плеча смахнув ладонь мальчика. – Не неси чепуху! Я же перед тобой стою. Это мой… предок. Просто он мой тезка. Полный тезка. Наверное, мама с папой решили назвать меня в честь него. Ясно тебе?

Такума неуверенно кивнул, искоса глядя на саркофаг. Канаме втянул в себя воздух. Запахи указали ему, что недавно здесь кто-то был. Причем недавно это было относительно того, сколько этот гроб уже стоял здесь. Судя по всему, ему было уже несколько тысяч лет, а последнее вторжение живого существа, помимо летучих мышей, которых и живыми-то назвать было сложно в данной ситуации, было примерно два-три года назад.

- Мне страшно, - полушепотом оповестил Такума, но его заявление не было замечено. Взгляд Канаме был прикован к сдвинутой крышке гроба. Его физической силы не хватит, чтобы поднять ее, но можно было еще раз попробовать силу мысли – в первый раз же удалось.

- Кана-кун, смотри! – вновь отвлек крик маленького аристократа, который поднял что-то блестящее с пола и начал вертеть этим перед лицом Канаме. Чистокровный уже почти рассердился и грубо схватил друга за запястье, но блестящий предмет заставил мальчика остановить свой взгляд на себе. При ближайшем рассмотрении этот предмет оказался золотой цепочкой с необычным кулоном: это было схематическое изображение розы, в виде четырех лепестков, наложенное на полумесяц*. Канаме прикоснулся к нему, и внезапная вспышка в глазах заставила его отскочить назад. Не разбирая визга одуревшего от ужаса Такумы сквозь туман, вдруг застеливший глаза, чистокровный начал мотать головой из стороны в сторону, будто пытался смахнуть резкий наплыв ярких картинок и голосов из своего прошлого. Его силы вышли из-под контроля, и мощный выплеск энергии заставил его повернуться назад и упасть лицом на гранит. Крышка гроба сдвинулась и с оглушительным шумом упала на пол. Сквозь пелену в глазах и вопли маленького аристократа Канаме увидел содержимое гроба. Это привело его в столь дикий ужас, что он с гортанным криком спрыгнул на пол, схватил за рукав Такуму и пулей вылетел из склепа.

Волны энергии с невероятной скоростью носились по помещению, отскакивая от стен. Огонь в факелах потух. За дверью два маленьких тела пытались справиться с дрожью. Такума плакал.

Буквально в тот же момент, когда дверь захлопнулась, на лестнице показался силуэт Харуки.

- О Боже мой, мальчики! – мужчина стремительно сбежал вниз и сгреб в охапку обоих детей. – Что вы тут делали? Что случилось?

Ичиджоу продолжал рыдать, обхватив голову руками. Лицо Канаме, перечеркнутое непонятной пока еще для Харуки скорбью, было обращено к двери. Повернувшись к мужчине, с подозрительностью взиравшему на него, Канаме тихо, устало и как-то совсем уже по-взрослому попросил:

- Сотри его воспоминание об этом.

Харука молча кивнул и, взяв обоих детей за руки, повел их наверх. В голове у него была та же мысль, что и у Канаме.

Могущественный чистокровный Прародитель, закованный в тело малолетнего ребенка, наконец-то все вспомнил.

*****

Одно время года сменилось другим, холод был изгнан теплом, после чего снова восстановил свои права. Жаркие летние ночи расплавились от духоты, и их место заняли их более холодные и суровые зимние сестры. И в безоблачную ночь, когда хрустальные звезды таяли от лучей бледно-лилового морозного солнца, в предрассветный час Айя родила сына.

Йоширо, впавший от радости в настроение, характерное детям, начал припрыгивать и пританцовывать, стоя у двери в спальню своей сестры. Вспомнив, что ему необходимо было сделать, он хлопнул себя по лбу и на всех парах помчался вниз в свой кабинет, где его ожидал Куран Ридо.

Чистокровный, облаченный в длинный черный сюртук, сидел за столом и нервно теребил бокал с вином. Темно-бордовая жидкость беспокойными потеками стекала по стенкам хрустальной тары, отражая собой физическое и душевное состояние Ридо. Звук распахивающейся двери заставил его гетерохромные глаза загореться тем огнем нетерпения, который обычно сжигает изнутри людей, изводящих себя и всех окружающих в ожидании хорошей для них новости.

- Мальчик! – выпалил с порога Йоширо и, не дожидаясь ответа чистокровного, который от неожиданности даже застыл на мгновение, подошел к столу, схватил вино и прямо из бутылки отхлебнул внушительный глоток. – Вы счастливы? – по-детски поинтересовался Шики, когда проглотил хмельную жидкость.

- Сядь, - сердито приказал Ридо, и аристократ тут же послушался. Неизвестно чем было вызвано столь паршивое настроение чистокровного, но ему, лорду Шики, никто его не испортит. – Значит, мальчик…